Раджарам вылил последние капли из банки себе на ладонь и пригладил волосы.
— А Дейарам после этого не обрел магическую силу?
— Нет, с чего бы?
— Я слышал, есть такая каста колдунов. Они едят человеческое дерьмо — оно дает им колдовскую силу.
— Да ну? — удивился Ом. — Тогда мы можем начать здесь бизнес — собирать сухое дерьмо, упаковывать и продавать этой касте. Готовые завтраки и пирожки к чаю — с пылу с жару. — Ом и Раджарам покатывались со смеху, а идущий впереди Ишвар чувствовал прилив отвращения и делал вид, что ничего не слышит.
Ом пошел еще раз набрать воды. Очередь за прошедшее время значительно выросла. Впереди него стояла девушка с большим медным котелком у бедра. Она подняла руки, чтобы поставить котелок с водой на голову, и он засмотрелся на вздувшуюся бугорками на ее груди блузку. Вес придал четкие очертания ее бедрам, когда она проходила мимо. Вода плескалась через край и тоненькой струйкой стекала по ее лбу. Сверкающие капли терялись в волосах и свисали с ресниц. «Словно утренняя роса, — подумал Ом. — Какая она красивая!» Весь остаток дня он сгорал от желания и счастья.
К тому времени, когда вода перестала течь, жители хижин уже закончили утренние омовения, оставив после себя ручейки мыльной пены. Земля и солнце быстро их осушили. Запах из уборной у железной дороги держался дольше. Капризный ветер еще несколько часов нес его к хижинам, пока не сменил направления.
Поздно вечером, когда Раджарам готовил ужин на примусе рядом с домом, портные, обследовав новый район, возвращались домой. Было слышно, как на сковороде шипит масло.
— Вы поели? — спросил Раджарам.
— Да, на станции.
— Но там дорого. Получите скорей продовольственную карточку и готовьте дома.
— Но у нас нет даже плитки.
— Это всего лишь временные трудности. Можете брать у меня. — Раджарам рассказал им о женщине, которая торгует овощами и фруктами в жилых кварталах. — Если к концу дня у нее что-то остается в корзине — несколько помидоров, баклажанов или горох, она продает это по дешевке. Я покупаю у нее, вы тоже можете.
— Хорошая мысль, — сказал Ишвар.
— Вот только бананы она не продает.
Ом уже захихикал, ожидая, что дальше последует анекдот, но не тут-то было. В поселении есть человек с обезьянами, и у него твердая договоренность с этой женщиной. Все потемневшие и поврежденные бананы идут к его артистам.
— Хотя собака сама могла бы добывать себе пищу, — закончил Раджарам.
— Чья собака?
— Хозяина обезьян. Собака тоже участвует в представлении — обезьяны на ней ездят. Она вечно роется в помойках — ищет пищу. Хозяин не может всех прокормить. — Примус дважды фыркнул, Раджарам его подкачал и потряс сковороду. — Судачат, что он втихую занимается с обезьянами разными противоестественными делами, но я этому не верю. Ну а если и так, что с того? Нам всем нужно немного радости, правда? Обезьяна, проститутка или собственная рука — какая разница? Не у всех есть жена.
Раджарам потыкал шипящие овощи, проверяя на готовность, потом выключил примус и положил на пластиковую тарелку овощи для портных.
— Не надо, мы поели на станции, правда.
— Не обижайте меня — хотя бы попробуйте.
Пришлось взять тарелку. Мужчина с фисгармонией, свисающей с плеча, проходил мимо и услышал разговор.
— Пахнет хорошо, — сказал он. — Оставьте и мне немного.
— Конечно. Подходите. — Но мужчина издал аккорд, приветственно помахал рукой и продолжил путь.
— Вы с ним знакомы? Живет во втором ряду. — Раджарам потряс сковороду и положил себе овощи. — Начинает работать в восемь. Говорит, что люди за едой или отдыхом становятся более щедрыми. Хотите добавки?
На этот раз они решительно отказались. Раджарам доел все до конца.
— Хорошо, что вы здесь поселились. А то рядом со мной, — тут Раджарам перешел на шепот, — живет один бездельник — пьет с утра до вечера. Бьет жену и пять или шесть детей, если они приносят мало денег. Они просят милостыню.
Портные посмотрели на указанную хижину, но сейчас в ней было тихо. И детей вокруг не было.
— Должно быть, дрыхнет. Завтра все будет по-старому. А жена с детьми, видно, еще на улицах — побираются.
Весь оставшийся вечер портные провели с соседом, рассказывали ему о своей деревне, об ателье «Музаффар» и о работе с понедельника на Дину Далал. Раджарам кивал — такие истории были ему знакомы.
— Да, тысячи и тысячи людей едут в этот город, потому что не могут найти работу в родных местах. Я тоже приехал сюда по той же причине.
— Но мы не хотим здесь надолго задерживаться.
— Никто не хочет, — сказал Раджарам. — Кому хочется так жить? — И он медленно обвел рукой полукруг с барачным поселком, заброшенным, неровным полем и — через дорогу — бесконечными трущобами, увенчанными дымом от стряпни и промышленными миазмами.
— Но иногда у людей просто нет выбора. Бывает, что город запускает в тебя свои когти и не отпускает.
— С нами такого не будет, — сказал Ом. — Мы только заработаем немного денег и вернемся.
Ишвар не хотел обсуждать планы на будущее, боясь погрязнуть в сомнениях.
— А чем ты занимаешься? — спросил он, желая сменить тему.
— Я брадобрей. Но уже давно бросил это дело. Сыт по горло капризами клиентов. То слишком коротко, то слишком длинно, то завиток недостаточно велик, то баки недостаточно широки — все не так. Каждый урод хочет выглядеть как киноактер. Поэтому я решил: хватит. С тех пор сменил много работ. А сейчас я сборщик волос.
— Хорошее дело, — неуверенно произнес Ишвар. — А в чем заключается работа?
— Собираю волосы.
— И что, за это платят?
— Это серьезный бизнес. За границей большая потребность в натуральных волосах.
— А что с ними делают? — с сомнением спросил Ом.
— Много чего. В основном носят. Иногда красят в разные цвета — рыжий, желтый, коричневый, синий. Иностранцы обожают носить чужие волосы. Особенно мужчины, если они лысые. За границей боятся облысеть. Они там такие богатые, что могут себе позволить обращать внимание на такие глупости.
— А как ты достаешь эти волосы? — спросил Ом. — Крадешь с людских голов? — В его голосе сквозила насмешка.
Раджарам добродушно рассмеялся.
— Хожу к уличным парикмахерам. За упаковку лезвий, за кусок мыла или гребешок мне разрешают забрать все срезанные волосы. В салонах волосы дают бесплатно, надо только чтоб я пол подмел. Идите сюда, в дом, и я покажу вам мой запас.
Раджарам зажег лампу, чтобы рассеять тьму внутри хижины. Пламя задрожало, потом замерло и окрасилось оранжевым цветом, осветив джутовые и пластиковые мешки, сложенные штабелями у стены.
— В мешках волосы от уличных парикмахеров, — сказал Раджарам, открывая один под любопытными взглядами портных. — Вот, видите, короткие волосы.
Портных не привлекло содержимое мешка, они держались в стороне, а Раджарам запустил внутрь руку и вытащил слипшийся, грязный ком.
— Волосы не длиннее двух-трех дюймов. Посредник платит двадцать четыре рупии за кило. Он говорит, что они идут только на изготовление химикалий и лекарств. А вот взгляните, что у меня есть в пластиковом мешке.
Развязав бечевку, он извлек из мешка горсть длинных локонов.
— Получил от женских парикмахеров. Красивые, правда? Это ценный товар. Для меня праздник, когда попадаются такие волосы. Те, что от восьми до двенадцати дюймов, берут за двести рупий за килограмм. А те, что длиннее двенадцати, — за шестьсот. — Раджарам дотронулся до собственных волос и натянул их, держа как скрипку.
— Так вот почему ты отпускаешь волосы?
— Естественно. Природой данный урожай подарит пищу моему желудку.
Ом погладил женские локоны без того отвращения, которое испытал при виде пучка коротких обрезков.
— Приятные на ощупь. Мягкие и гладкие.
— Когда мне попадаются такие волосы, я думаю о том, что хотел бы познакомиться с самой женщиной, — признался Раджарам. — Я лежу и мечтаю о ней ночами. Как она выглядит? Почему обрезала волосы? Ради моды? Или это было наказанием? Может быть, умер ее муж? Волосы отхватили, а с ними была связана целая жизнь.
— Должно быть, это волосы богатой женщины, — сказал Ом.
— Почему ты так думаешь? — спросил Раджарам с видом учителя, экзаменующего ученика.
— Из-за аромата. Они пахнут дорогим средством для волос. Бедная женщина не станет пользоваться кокосовым маслом.
— Верно. — И Раджарам одобрительно похлопал Ома по плечу. — По волосам о женщине можно многое узнать: здоровая она или больная, молодая или старая, богатая или бедная. Волосы все расскажут.
— О религии и о касте тоже, — прибавил Ом.
— И это верно. Ты мог бы работать сборщиком волос. Дай мне знать, если тебе надоест шить.
— Если б я мог ласкать эти волосы на самой женщине! Все волосы! От головы до пяток, и между ног тоже.
— А у него губа не дура, — сказал Раджарам Ишвару, который уже собирался дать племяннику по шее. — Но я профессионал. Признаюсь, что подчас, увидев женщину с длинными волосами, я сдерживаю себя, чтобы не пропустить их сквозь пальцы, не обмотать вокруг запястья. Но я должен контролировать себя. Пока парикмахер их не срезал, я могу только мечтать.
— Если б ты видел нашу хозяйку, точно бы размечтался, — сказал Ом. — У Дины Далал роскошные волосы. Возможно, ей нечего больше делать, как только мыть их, смазывать маслом, расчесывать — словом, делать все, чтоб они выглядели прекрасно. — Он приложил локоны к виску и спросил, кривляясь: «Как я выгляжу?»
— Я хотел найти тебе жену, — сказал дядя. — Но, если пожелаешь, найдем тебе мужа. — Рассмеявшись, Раджарам забрал у Ома волосы и аккуратно положил их обратно в пластиковый мешок.
— Я вот подумал, — начал Ишвар, — может, у сборщика волос дело б шло успешнее в городе, вроде Ришикеша[60]? Или в городе, где много храмов, таких как Хардвар[61]? Там, где люди бреют головы и приносят их в дар всевышнему?