– Ты всегда всех раздеваешь? – я смотрю в сосредоточенное лицо, запоминая его таким. Чувствуя, как от волнения частит пульс.
Марджанов красивый парень, одни глаза и дерзкая линия скул чего стоят, недаром девчонки засматриваются. Был бы милым – пачками разбивал сердца. Но он вовсе не милый, скорее наоборот, и многие о его ухмылку царапаются. И все же я верю, что именно сейчас он настоящий.
– Нет. – Он вдруг смущено хмурится. – Вообще никогда.
– Извини, было глупо спрашивать. Наверное, я немного нервничаю.
– Зачем? Я уже «видел» тебя руками, Снег. А ты? – Руслан возвращает вопрос. – Точнее, он тебя… – запинается, но и так ясно, о ком речь.
– Нет, – отвечаю. – Вообще никогда.
Не знаю, понимает ли Руслан, что я имею в виду, но дальше не спрашивает. Встав с кровати, расстегивает ремень и снимает брюки. Возвращается ко мне в одних боксерах.
– Тебе холодно?
– Немного.
– А так? – он ложится рядом и укрывает нас одеялом. Нависнув надо мной сбоку, касается грудью.
– Нет.
– Хочешь, я всегда буду тебя греть, Алиса? Только скажи.
Дыхание на губах ощущается теплое и жадное. Оно искрит между нами жаркими искрами и обещает не затихать. Что я еще могу ответить?
– Хочу.
Его рука гладит мою талию и пробирается под спину, а моя – поднимается на его плечо. Мне нравятся его плечи, они у него по-мужски широкие с красивым рельефом, и я не соврала, когда призналась, что нравится он сам.
Он подхватывает мои губы своими и отпускает, словно пробует их на мягкость. Повторяет ласку, продолжая смотреть в лицо. И только когда я закрываю глаза, вновь прикипает ко мне, выворачивая поцелуем наизнанку. Ласкает языком нёбо, скользнув ладонью к приподнявшейся груди.
На мне все еще бюстгальтер и бикини. Они мало что скрывают, и все же сама я вряд ли решусь их снять. Хотя, не знаю… сейчас всё возможно. Но судя по тому, что делал Руслан со мной в чужой гардеробной, ему хватит смелости идти дальше за нас двоих. И едва я об этом думаю, как горячий шепот ударяет в ухо:
– Снег, давай это снимем? Я сам расстегну, просто не хочу, чтобы ты сомневалась.
– Давай.
– Господи, Алиса! – Руслан улыбается, блеснув карими глазами и легко щекоча дыханием мои губы. – Я все еще не верю, что это ты говоришь!
Я тоже улыбаюсь. Длинная челка парня касается моей щеки, и это отдельный вид ласки, отрезающий нас от мира. Как и осторожная нежность пальцев, от которой по телу бегут мурашки и сбивается дыхание.
Руслан снимает с меня бюстгальтер и гладит грудь, опускаясь к лицу с поцелуем. Продолжает целовать подбородок, шею, спуская одеяло ниже. Проводит ртом по ключицам и приподнимается, чтобы посмотреть на меня.
В комнате полутемно, но глаза привыкли к такому освещению, и я лежу открытая его взгляду, так же мягко глядя на него, как и он. В моей голове сейчас ворох самых разных мыслей, но главная в них: я понимаю, куда мы идем и не хочу останавливаться.
Наверное, мужчине не нужно быть взрослым, чтобы быть внимательным – такая мысль толкается в сознание и остается там, запечатлеваясь, как факт о первой близости, потому что ладонь парня скользит по коже очень нежно.
– Господи, Снег, ты такая совершенная… Я бы тебя нарисовал, если бы умел. Хочешь, признаюсь кое в чем?.. Я пробовал нарисовать, но у меня не вышло. У меня есть только твои фотографии – еще в школе стащил из ноута Ромки. Сама бы ты не согласилась их дать.
Он с серьезным видом гладит мою грудь, сосредотачивая на этом взгляд. Поднимает ресницы – они у него такие же темные и черничные, как глаза.
– Думаешь, я всем говорю похожую ерунду? – спрашивает немного колюче. – Треплюсь, как последний дурак, вместо того чтобы заняться сексом, выставляя себя идиотом?
– Нет, – я едва качаю подбородком, – я так не думаю.
– Алиса, обычно уже всё заканчивается, понимаешь? Я треплюсь, конечно, но это ничего не значит. А сейчас я даже боюсь начинать. Мне кажется, что потом ты просто уйдешь. А я не хочу.
– Я могу остаться до утра, если хочешь. – Не знаю, почему я это говорю. Губы Руслана так близко, что я не могу думать ни о чем другом.
– Хочу, Снежная. Останься!
Мы снова целуемся, а руки опускаются ниже. Не только руки Руслана, но и мои. Я ему доверяю, и этого достаточно, чтобы разрешить себя касаться там, где он хочет. И как хочет.
Бикини соскальзывают с ног, а следом за ними и боксеры парня теряются в кровати. Ощущение голого мужского тела рядом ощущается очень ярко, и я замираю, когда возбужденная плоть Руслана упирается в бедро, а сам он задерживает дыхание от ее трения со мной.
– Алиса…
Опустив голову, целует мою шею, лаская меня пальцами. Больше не заговаривает, но позволяет нам чувствовать, заставляя часто дышать и закрыть глаза, потому что низ живота буквально плавится от откровенной ласки. Колени открываются ей навстречу, и я чувствую, как бедра Руслана опускаются на мои.
Но еще рано для того, что он хочет, и он заставляет меня кончить. Не дает укрыться в смущении и не убирает пальцы, когда я понимаю, что не сдержалась. Подняв голову, прихватывает мои губы своими… Снова… Заставляя посмотреть ему в глаза.
Держит наши губы раскрытыми, смешивая дыхания, когда помогает себе войти в меня. Толкается резче, чем хотел и, тут же выдохнув: «Прости!», целует. Сжав пальцы на моей ягодице, почти мучительно приподнимает меня себе навстречу. Пытается сдержаться, но ничего не выходит. И снова я слышу виновато-обреченное:
– Прости… Черт, Снег, я не могу! Я так тебя хочу! Пожалуйста, скажи, что тебе не больно.
– Нет. Совсем немного. Но это точно не смертельно, ты ведь знаешь.
– Ты не простишь мне?
Я улыбаюсь и обнимаю Руслана за шею, прижимаясь теснее.
– Дурачок. Всё замечательно! Ты очень нежный, это я тебе как старшая говорю.
Марджанов даже сейчас умудряется фирменно хмыкнуть. С присущим ему уверенным смешком.
– Алиска, какая старшая?.. Ты у меня детский сад! Тебя еще всему учить и защищать надо, но я смогу, веришь?
Он склоняется ко мне, осторожно толкнувшись бедрами, обнимает под спину, и я впиваюсь пальцами в его плечи.
– Да.
Сейчас я и правда в это верю.
***
Мы лежим, обнявшись, довольно долго, продолжая привыкать к обнаженности друг друга и слушая звуки вечеринки, с которой сбежали.
Сначала молчим, но с Марджановым долго молчать не выходит, и я удивляюсь, кто из нас еще детский сад, когда он начинает дурачиться и, забравшись под одеяло, кусает меня за мягкие места. Вызывая вместе с щекоткой и смехом новые волны горячей дрожи. Не отпускает и всё время касается, не давая смущению встать между нами, и я ему за это благодарна.
– Сейчас растаешь, Снег! Я знаю одно местечко, очень вкусное…
– Нет, не вздумай, Руслан! Ай, щекотно!
– Говорят, у девушек под коленкой есть эрогенная зона. Хочу проверить!
– Нет там ничего! – я смеюсь от прикосновения ловких рук и нежных укусов. – Пожалуйста, перестань!
– Есть! Сексологи не станут врать. А еще эта зона есть на запястьях, поэтому их так любят кусать вампиры!
– Марджанов, я не знала, что ты интересуешься паранормальной сексологией! И давно?
– Только с практичной стороны. Лет с тринадцати! Когда стал делать всё для того, чтобы тебе понравиться.
Я отлично помню наше общее детство и школу, и, конечно же, шутливо удивляюсь:
– Мне? Не сочиняй! В четырнадцать лет я не думала ни о чем подобном! А ты был просто назойливым мальчишкой, который задирал меня, дразнил Снегом и Холодным сердцем. Это было так обидно!
Руслан вдруг замирает, ткнувшись носом в мое бедро. Проводит по голой коже языком вверх, до самой складки внизу живота. И я вновь замолкаю.
– У тебя следы крови, Снег, – слышу негромкое.
– Да? Мне нужно в душ.
– Я могу их слизать.
– С ума сошел?! – Но пальцы парня жадно держат мои бедра, и я понимаю: он не шутит. – Не надо.
– Алис?
– Что?
Руслан поднимает голову и сам поднимается, садясь рядом. Смотрит сквозь упавшую на глаза челку.
– Выходи за меня замуж.
Я даже дар речи теряю от такого предложения. И тоже поднимаюсь, но уже чтобы встать с кровати. Прикрыться нечем, и я остаюсь стоять голой, обхватив локти руками.
Стеснения нет, он видел все, что хотел.
– Руслан, сейчас не средние века, чтобы ты женился на мне только потому, что лишил девственности в свои восемнадцать.
– Да причем тут это?
– А что причем?
– Всё, Алиса! Ты просила не говорить о чувствах, но если снимешь запрет, я скажу.
Он тоже встает, и я поднимаю голову, поворачиваясь к нему.
– Что скажешь? Мы даже не встречаемся, Марджанов. Откуда ты знаешь, что захочешь быть со мной?
– Я знаю, – слышу твердое.
– А я? Я знаю?
Руслан молчит. Да и что ему сказать? Это моя жизнь и мои мысли, ему неподвластные. Была бы на моем месте другая девушка, он бы сумел убедить ее в чем угодно. Но перед ним я, а мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы сейчас играть.
– Ты сказала, что я тебе нравлюсь.
– Это правда. Нравишься.
– Ты полюбишь меня, Снег. Вот увидишь!
– Возможно, – я даже не пробую отрицать, разглядывая парня. Скулы у него очень мужественные и дерзкие, словно ему претит любое спокойствие. Глаза темные и умные, а красноречия – океан. В такого легко влюбиться, если потерять голову. О такого легко разбиться, если пустить в сердце. И я соглашаюсь:
– Даже наверняка полюблю, Руслан. А вот ты разлюбишь.
Он снова фыркает, уверенно отбрасывая мои слова.
– Ерунда! Никогда! С чего бы вдруг? Мне только ты нужна, я точно знаю!
Это признание должно было бы нас смутить, но ночь обоим помогает быть смелыми.
– Надоем. Устанешь. Я ведь такая правильная, помнишь? В какой-то момент мы поссоримся, и ты захочешь переключить внимание или позлить меня, – невесело усмехаюсь, вспоминая однажды сказанные им слова. – Если у тебя чувства, и ты точно знаешь, то почему были другие?