Я просто не свожу с нее глаз.
– Руслан, что происходит? Ты сядешь с нами?.. – ко мне подходит Алинка и вешается на локоть. – Представляешь, Ларка собралась купить для отца портсигар! – сообщает со смешком, поправляя темные волосы и призывно улыбаясь. Ей явно не хватает моего внимания, и она решает еще раз попытать счастья. – Как по мне, так вещица заурядная, хоть и серебро. Кто сейчас таким раритетом пользуется? Гораздо интереснее увидеть, что купят вон те толстые кошельки в первых рядах, и за сколько! Вот бы услышать суммы!
Мне не интересно ни первое, ни второе. И девушка тоже, поэтому ответить получается сухо и раздраженно.
– Алина, возвращайся к подруге. Ничего не происходит. Считай, что общий вечер для нас закончился. Найди себе кого-нибудь другого для компании. Я занят!
– Ты серьезно?
– Еще как.
Мне не приходится снимать с себя руку девушки, она отпускает меня сама, отпрянув и сердито поджав губы.
– Да пошел ты, Марджанов…
– Просто уйди.
Но она тут же шагает назад.
– Руслан!
Черт! Вот почему я терпеть не могу отношения больше двух-трех встреч, из-за таких вот невнятных сцен. Когда вроде ничего не должен, а чувствуешь себя последним дерьмом. Особенно, когда приходится приводить подруг в чувство.
Я бы и сейчас это сделал, если бы не момент, совсем не подходящий для ссоры, и обстановка.
Я беру девушку под спину и отвожу к дальнему ряду стульев, где уже сидят Сергей и Лариса. Сам сажусь возле Хмельницкого, не собираясь другу ничего объяснять – благо Хмель давно меня знает и вопросов не задает. Сижу напряженно, ощущая, как каменеют плечи.
Кошельки из первых рядов ценят свое время, и самые дорогие лоты распродаются первыми. Я не слышу ни самих торгов, ни озвученных сумм. Я только вижу, как встает Снежная и идет к выходу.
Сам тут же встаю и направляюсь за ней следом, не спеша догнать. Впитываю взглядом каждое движение ее тела, вспоминая походку, фигуру и удивительный цвет волос… Чувствуя, как тоска грызет душу от понимания, что скучал.
Она идет к гардеробу, берет сумочку и плащ. Накинув на себя последний, торопливо направляется к выходу. Здесь точно не стоит устраивать сцен, и я молча беру свою куртку. Ускоряю шаг у входных дверей, чтобы ее догнать.
– Алиса, стой!
– Уходи!
Она практически выбегает на улицу, оказавшись на площадке перед зданием. Здесь стоят припаркованные автомобили и такси. Поднимает руку, привлекая внимание курящего у машины таксиста.
– Я заказывала на это время, можем ехать!
– Виноградный переулок, дом семнадцать?
– Да!
– Прошу, девушка!
Водитель успевает обойти капот своей машины и распахнуть дверь, но не получить пассажирку. Я решительно захлопываю дверь перед Алисой и обхватываю Снежную за талию, удержав возле себя.
– Она не едет.
– Чего это? – таращится мужик, впрочем, вполне дружелюбно.
Он и не такое видел, а мы вышли из здания одновременно. Так что мало ли, кто мы друг другу. У меня слишком мрачная физиономия, чтобы с таким связываться.
– Она едет со мной. Держи, шеф!
Я достаю из кармана бумажник и даю таксисту крупную купюру. Он тут же ловко перехватывает ее из моих пальцев и отходит. Не дожидаясь, пока такси уедет, поднимаю Алису на руки и несу к своей «Тесле». Разблокировав замки, усаживаю девушку внутрь, пристегиваю ремнем к креслу и захлопываю дверь.
И только потом сажусь в автомобиль сам.
Застываю, глядя перед собой, до боли обхватив пальцами руль.
– Ты с ума сошел, – слышу тихое и потрясенное.
И такое знакомое, что горло тут же перехватывает от воспоминаний, и я судорожно дергаю кадыком.
– Знаю.
– Отпусти, Марджанов.
– Нет.
Мой ответ звучит глухо, но твердо. Я никогда не был способен ее отпустить. А сейчас заставляю себя сдержаться, чтобы не притянуть к себе и не дать выход тоске.
Снежная. Здесь, со мной. Протяни руку, и можно коснуться.
Я не могу не смотреть на нее и первым поворачиваю лицо. Она тоже поднимает голову и смотрит на меня. Долго. Молча рассматривая каждую черту моего лица, пока я вспоминаю, какие сине-голубые у нее глаза. Даже сейчас, когда площадку Экспоцентра освещают фонари и скоро наступит ночь.
– Меня ждут, – наконец говорит негромко, но четко.
– Кто?
– Тебя не касается. Ты перепутал компанию и девушек, всё как раньше. Открой дверь, и я выйду.
Но это последнее, что я сейчас хочу сделать. А первое…
Я не могу это контролировать, и нахожу ее запястье, поймав его горячей ладонью. Она вздрагивает, как будто обжегшись, а голос звучит еще глуше:
– П-перестань!
– Алиса! – какой к черту перестань! – Я тебя искал…
Наклонившись, я притягиваю ее к себе и целую – так жадно, как только могу.
Глава 13
Руслан
Ее губы и ее запах. Ее волосы у моей щеки. Память возвращает все оттенки моим воспоминаниям, вырывая их на поверхность и снова заставляя чувствовать. Как когда-то, когда я с ума сходил оттого, что она рядом, а я не могу с ней быть.
Я с трудом отрываюсь от нее, даже понимая, что она не отвечает.
У Алисы закрыты глаза, и она тяжело дышит, продолжая упираться рукой в мое плечо. Ощущая мое дыхание на своей щеке, не просит, а бессильно требует:
– Прекрати… – И добавляет с выдохом: – Я тебя ненавижу! Ты… не должен был… Слышишь?
Не должен, и я точно переступил черту, но только потому, что иначе не мог. Первые чувства не забываются, а я и не пытался их забыть. Кто-то жестоко надо мной подшутил, вернув Алису в мою жизнь так внезапно, что у меня сорвало крышу. Но я солгу, если скажу, что этому не рад.
Я разжимаю пальцы, и она тут же выдергивает запястье, падая в кресло. Подняв ресницы, смотрит в окно перед собой, словно боится посмотреть на меня… или поверить, что наша встреча – правда.
Мы сидим какое-то время в тишине, начинает идти дождь, и звук капель – единственный звук, который говорит между нами.
Я отлично расслышал адрес, и наконец завожу двигатель «Теслы» и вбиваю в навигатор нужный проулок. Едва не чертыхаюсь вслух, увидев, что высветившаяся точка на карте находится в пяти минутах от моего собственного дома.
Значит, у нас есть полчаса дороги, а у моих пальцев – руль. И мне следует держать его крепче, иначе я снова доберусь до Алисы. Говорить я сейчас не могу, горло сжало от сильных эмоций, остается только действовать.
Включив дворники, я вывожу седан с парковки и поворачиваю на проспект. Веду автомобиль по знакомой дороге, а мысли возвращают меня к Снежной и нашей юности. К нашей единственной ночи и к той последней встрече, после которой я ее потерял.
Где она жила всё это время? С кем жила? Неужели была рядом?
Черт, не хочу об этом думать. Не могу! Но мысли не остановить простым желанием, и пальцы добела сжимают руль, а тело продолжает ее чувствовать.
Я останавливаю машину возле нужного дома, но не могу снять блокировку с дверных замков – я не хочу ее отпускать. Мы снова сидим долгую минуту, глядя, как по лобовому стеклу стекают струйки дождя, пока Алиса не отстегивает ремень безопасности и не произносит безжизненным голосом:
– Открой дверь. Мне нужно идти.
– Руслан.
– Я помню твое имя.
Щелкает блокировка, и двигатель замолкает. Мне кажется, что Снежная несколько секунд сомневается, прежде чем открывает дверь и выходит под дождь. Взяв сумочку, запахивает на груди плащ и, ничего не сказав, уходит по дорожке к дому, а я – заставляю себя очнуться.
Мне вдруг становится страшно, что она сейчас уйдет вот так. Снова исчезнет в ночи, как исчезла когда-то, и всё, что останется через минуту – это сомневаться, а была ли Алиса вообще?
Я выхожу из машины, с силой хлопаю дверью и срываюсь с места.
– Алиса, стой! – Бегу за ней, ловлю рукой под грудью и прижимаю спиной к себе. – Я не могу тебя отпустить! – бросаю в затылок, но она снимает с себя мои руки и вырывается.
– Сможешь! Однажды уже отпустил!
Стянув на себе незастегнутый плащ, торопится уйти, почти бежит…
– Алиса!
Но вдруг спотыкается и замедляет шаг, увидев впереди шагнувшего к ней из тени подъезда мужчину.
Он ждет, пока она медленно подойдет, и что-то ей говорит. Кинув взгляд в мою сторону, бросает под ноги букет цветов, который держал в руке, разворачивается и уходит. А Алиса…
Нет, она не окликает его и не спешит остановить. Мне кажется, что у нее заплетаются ноги, когда она сходит с места и входит в подъезд, так и не подобрав с асфальта цветы.
Я на мгновение застыл, увидев ту часть жизни Снежной, которую видеть не должен, и теперь просыпаюсь. Тяжелая дверь в подъезд медленно закрывается, осталось совсем немного до того, как она насовсем скроет от меня Алису… и я бегу за ней следом, в последний момент не дав двери захлопнуться.
Вбегаю в подъезд, но лифт уже идет вверх, а сердце стучит набатом. Мчусь по ступенькам вдогонку и наконец слышу, как лифт останавливается.
А вместе с ним и я – застыв внизу лестничного пролета. Впиваюсь пальцами в перила, не в силах уйти или ответить себе, что собираюсь делать.
На площадке открывается дверь, и слышится голос Снежной:
– Я вернулась, Вера Андреевна. Извините, вышло приехать позже, чем планировала, но я заплачу вам. Больше не соглашусь работать в позднее время.
– Что ты, Алиса! Мы не скучали. Успели и порисовать, и подурачиться. Я хотела сама уложить Анечку спать, но у твоей девочки энергии на двоих мальчишек хватит. Ни за что не захотела укладываться без мамы! Ты не представляешь, на что она меня подговорила. Мы стояли на одной ноге и с подушками на голове, как акробатки! Хоть бы завтра поясницу разогнуть после такой зарядки.
– Спасибо, вы очень меня выручили.
– Обращайся, если что. Все-таки соседи, а мои внуки студенты уже, с ними не посидишь. Одни девчонки и тик-токи на уме. Ну, спокойной ночи!
– Да, спокойной, Вера Андреевна…
Я поднялся на площадку и вижу, как из квартиры выходит женщина лет семидесяти в домашней одежде. Заметив меня, она с усмешкой отмахивается, направляясь к квартире напротив: