А я хочу. У нас с ней нет выбора. Я больше не потеряю ее и никому не уступлю. Ни жизни, которая у нее была без меня, ни ее пороку.
Я испытал настоящий страх сегодня, узнав о нем. О боли, которая ее преследует. Правда об Алисе обожгла до нутра, и вряд ли теперь отпустит.
Снежная, что же с твоим хрупким сердцем?
Я машинально достаю из кармана куртки пачку сигарет и сжимаю в руке. Но вместо того, чтобы закурить, медленно сминаю ее в пальцах, вспоминая слова малышки: «Дядя, не кури. Маме нельзя дышать гадостью».
Хотел бы и я знать об Алисе всё так же хорошо, как ее дочь.
– Молодой человек, это ваша машина на парковке? Вы загородили мне путь. Кто так паркуется? Это же надо додуматься, поставить автомобиль прямо посреди площадки! Эй, я к вам обращаюсь! Надеюсь, вы были трезвым, когда садились за руль?
Меня окликает незнакомка в яркой одежде и, повернувшись, я бросаю взгляд на свою «Теслу». Я действительно не помню, как бросил машину и пошел к Снежной. Просто накрыла тоска и стало невмоготу.
– Что?.. Да, моя. Сейчас уберу.
– Парень, с тобой всё хорошо? – незнакомка вдруг переходит на «ты», увидев мое лицо и нарисовавшись сбоку. – Может, хочешь выпить кофе? Вообще-то я никуда не спешу. Со своим бывшим поссорилась, вот и срываю злость…
Кофе? Пожалуй, хочу. Выпить горький и крепкий, чтобы мысли встали на место. Но точно не с ней.
Я подхожу к автомобилю и снимаю блок с замка. Сев в кресло, захлопываю дверь и включаю двигатель. Выезжая с парковочной площадки, замечаю незнакомку у обочины с выставленным в мою сторону средним пальцем, но равнодушно отворачиваюсь.
Странный жест для того, кто через секунду не будет ничего значить. И, проехав мимо, я тут же о ней забываю.
Я останавливаю машину возле большого торгового центра, внезапно почувствовав необходимость свернуть к нему. Часть магазинов внутри еще закрыты, и я захожу в небольшое и пустое кафе, чтобы выпить кофе и подумать о том, о чем не думать не могу.
Мессенджер показывает новые входящие сообщения, но я, не глядя, смахиваю их. Включив последние звонки, набираю номер абонента, которого уже успел с утра разбудить.
– Шибуев, привет, – еще раз здороваюсь, – это снова я.
– Какого черта, Марджанов! – сонно сердится Андрей, зевая в динамик. – Ты время видел? Я уснул только в четыре утра, а ты зудишь!
– У нее порок сердца, как ты и сказал, – говорю я.
Андрей пару секунд молчит, после чего его тон меняется.
– Хреново. А точнее? Как полностью звучит диагноз, знаешь?
– Нет, но узнаю.
– Кто она тебе? Подруга?
– Больше.
– Твоя новая девушка?
– Больше.
– Черт, Руслан, а ты с сюрпризом. Ты же вроде всерьез не увлекался никогда?
– Увлекался. Но это было однажды, еще в школе. Мы вчера снова встретились и оказалось, что ничего не прошло. Точнее, я всегда знал, что не пройдет.
– Ясно.
Что ему «ясно», не важно. Сейчас меня волнует другое.
– Скажи, Шибуев, как ей помочь? Действительно помочь, любыми средствами. Она не хотела говорить, но призналась, что ей нужна операция. И честно говоря, Алиса выглядит слабой. Это опасно?
– Марджанов, я не чертов провидец, говорил уже.
– Не тяни!
– Нужен диагноз и данные обследования – это объективно. Субъективно – нужен хороший врач. Я бы сказал лучший! Ну и клиника, где оборудование и терапия на высоте. Тогда шансы на выздоровление приличные.
Я нетерпеливо перебиваю друга.
– Андрей, мне нужен твой отец!
Шибуев хмыкает в трубку, но отнюдь не весело. Да я и сам знаю, что попасть к его отцу на прием – всё равно, что на званый ужин к какому-нибудь монарху. Может, конечно, повезти, но это один случай из тысячи.
– Исключено. Прости, Руслан, но у него очередь на полтора года вперед. Плюс аспирантура и научная работа. Да и потом, он никогда не возьмется за больного, если не будет о нем все знать.
– Что именно «всё»? Ты внятно можешь сказать?
Шибуев вздыхает.
– Ты не отстанешь?
– Нет!
– Ладно, дай мне два часа сна, а потом приезжай. Но если заявишься раньше, Марджанов… Клянусь, я тебя препарирую!
Я тоже хмыкаю и тоже невесело.
– Отрежешь яйца, ты хотел сказать?
– Именно. Люблю, когда меня понимают.
Еще довольно рано и в торговом центре мало народу. Я захожу в супермаркет и не спеша набираю корзину продуктов – выбирая то, что может понравиться Алисе. Опыт у меня в этом деле никудышный, так что приходится положиться на удачу. Мне всегда хотелось ее накормить и согреть – ничего не изменилось и сейчас.
Я выбираю самые лучшие продукты, наполнив корзину с горой, когда неожиданно оказываюсь у отдела детских игрушек. Останавливаюсь, пялясь на разноцветные ряды конструкторов и кукол, на плюшевых существ неопределенного вида… пока меня не замечает девушка-продавец.
Подойдя, вежливо интересуется:
– Здравствуйте. Могу я вам чем-нибудь помочь? Мне кажется, у вас затруднение с выбором.
– Можете, – неожиданно для себя соглашаюсь. – А есть у вас эти… как их… пони или панды? А лучше и то, и другое, – говорю и шагаю за девушкой в отдел.
***
Алиса
– Алло, Алиса?
– Здравствуйте, Евгений Леонидович.
– Доброе утро, Алиса. Я же просил называть меня просто Евгений. Неужели так трудно?
– Я слушаю вас, Евгений.
– И на «ты».
– Это совершенно лишнее, я уже говорила.
– Слушай, я понимаю, что вчера повел себя непростительно грубо. Но я не ожидал увидеть тебя в обнимку с каким-то молодым мажором. Ты сказала, что не замужем, и что у тебя нет отношений. А тут вдруг возвращаешься домой не одна. Я сорвался!
– Послушайте, Евгений, я рассказала вам о себе только потому, что вы мой врач и убедили быть с вами откровенной. Но я не давала повод думать, что ищу вашего внимания за стенами клиники. Вчера вы позволили себе обозвать меня «лживой сукой», хотя не имели на это права. В чем я вас обманула – в ваших ожиданиях? Если так, то в этом нет моей вины.
– Я вспыльчивый человек, Алиса. У меня тяжелая и нервная работа. И да, иногда я подвержен излишней экспрессии. Но в отношении тебя это больше не повторится, обещаю! Ты пропустила прием и не ответила на моё сообщение, а я у меня были планы на вечер. Я хотел его провести с тобой.
– Евгений Леонидович, я ваша пациентка, а не хорошая знакомая для вечера, и не давала вам лично свой домашний адрес.
– Алиса, я нужен тебе. Неужели ты не понимаешь? Я отличный хирург, и единственный, кто способен тебе помочь.
– Понимаю.
– Ты мне нравишься. Хорошо, признаюсь – я голову от тебя потерял! Довольна? Я сделаю всё, чтобы операция прошла успешно. Я смогу это устроить!
– Если можете, то зачем звоните? Почему не скажете об этом в клинике?
– Кто был с тобой вчера?
– Отец моей дочери. И это всё, что я вам скажу.
– Почему он тебя обнимал?
– Это вас не касается. Вы и сами не свободный мужчина.
– Кто тебе сказал?
– Ваша медсестра. Видимо, не только мне было неловко в последний раз у вас на приеме. Но ваша личная жизнь – не мое дело.
– Я развожусь, Алиса. И ты здесь ни при чем.
– Это хорошо, потому что я не собираюсь быть третьим участником чужой жизни. И не ищу отношений, как уже сказала. Мне сейчас совершенно не до них.
– Тебе понадобится не только операция, но и длительная реабилитация. Кто-то близкий должен быть рядом с тобой, и это не ограничится палатой. Ты это понимаешь?
– К сожалению, да. И не только это. До свидания, Евгений Леонидович.
– Алиса, не дури.
– Думаю, я буду искать другого врача.
– Ты не найдешь.
– Всего хорошего!
Я отключаю звонок и откладываю телефон подальше от себя, словно не хочу верить, что слова Порецкого окажутся правдой, и операцию придется отложить. Но я и сама знаю, что придется, мне просто не вынести дальше внимание этого человека.
Господи, но почему проблема взялась там, где ее и не ждали? Сначала тщательные обследования, потом странные осмотры и приводящие в замешательство взгляды и слова. Теперь же ясность, что нужно всё начинать сначала, когда уже потрачено столько усилий и средств.
И ведь не расскажешь никому, как сложно мне дался каждый шаг.
Еще и Руслан… такой неожиданно близкий после шести лет. Ворвавшийся в мою жизнь и разбудивший то, что ночью оглушило, заставив обо всем забыть.
Хотела бы я знать, где взять силы, чтобы пройти все испытания, которые мне приготовила жизнь.
– Мам? Мам!
Дверь в кухню открывается и вбегает Анюта, протягивая ко мне ручки. Я поворачиваюсь к ней и ловлю ладошки.
– Что случилось, солнышко?
– Там какой-то дядя в дверь звонит! Говорит, что он из службы доставки, а ты на звонок не отвечаешь.
Я удивленно хмурюсь, поднимая взгляд в сторону прихожей.
– Странно. Я ничего не заказывала.
Но тут же вспоминаю, что полчаса назад получила сообщение от Руслана, в котором он спрашивал код домофона. А когда открываю входную дверь, то вижу на площадке двух молодых парней.
– Алиса Снежная? Виноградный переулок, дом семнадцать, квартира двадцать три?
– Да, я.
– Вижу, нам вас точно описали. Распишитесь! И давайте лучше мы сами всё занесем в квартиру. Ваш муж сказал, что вам нельзя поднимать тяжести.
– Мой… кто? – я растерянно выдыхаю, увидев гору полных пакетов сбоку от парней.
Отступаю в сторону, когда они подхватывают их и проходят мимо, переступая порог прихожей.
– Слушайте, это вопрос не к нам. Эй, мелкая, а вот это тебе!
Один из парней достает из коробки две плюшевые игрушки и отдает в руки Анюте. У той тут же загораются глазки.
– Какие красивые!.. Мам, а кто их купил? – спрашивает дочка, поднимая головку. – Папа, да?
Нет, ну до чего же трудный день! А он ведь только начался!
– Здесь еще стул для вашей девочки. Нас попросили его распаковать и собрать, – замечает второй парень, внося в квартиру длинную коробку с предметом мебели. – Так распаковываем?