– Да, профессор сказал, что можем пробовать. Но, Алиска, подожди… У тебя катетер, я сейчас придержу!
– Что? О, нет… – я ужасаюсь, догадавшись, о чем он. – Ты же не хочешь сказать, что видел…
– Конечно. Тебе нечего меня стесняться!
– Какой ужас, Марджанов. Я еще не вышла за тебя замуж, а уже готова с тобой развестись!
Глава 19
Когда я выхожу из больницы, листья с деревьев уже опали, а пожухлую траву вдоль аллеек успел припорошить первый снег. Место шрама и грудь еще побаливают, но я уже чувствую, насколько смелее дышу и ровнее бьется сердце. И щеки непривычно горят румянцем после ежедневных прогулок, как будто бледность никогда их не касалась.
Анечка видит впереди Ромку, он стоит с женой возле своей машины, и бежит к маленькому Максимке, который сидит в коляске и машет ручками, заметив нас.
Мы тоже с Русланом подходим к паре и здороваемся. Я подставляю Ромке щеку для братского поцелуя, а Марджанов сухо кивает его жене. Бывшего друга он в упор не замечает, и брат платит ему тем же. Но хоть в драку не лезут и не шипят друг на друга, что уже неплохо для начала.
– Привет, Алис. Ну что, выписали? – спрашивает Ромка, приобнимая меня за плечи. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, намного лучше! Да, мы с Русланом наконец-то едем домой. Он уже спустил вещи в машину, так что мы ждали вас.
Ромка сегодня в куртке нараспашку и светло-русый ёжик волос упрямо топорщится надо лбом. Он бы рад меня обнять, но рядом раздается недовольный хмык, и брат нехотя опускает руки.
– Ну, слава Богу! – выдыхает радостно. – Я рад, что ты в порядке, сестричка. Терпеть не могу больницы. Больше никогда сюда не возвращайся, договорились?
– Постараюсь, Ром. Но, думаю, мне еще придется показаться профессору. Он взял с меня слово не пропадать.
С этим брат согласен и становится серьезнее.
– Хотел бы я тоже взять с тебя это самое слово. Ну и напугала ты нас! А профессор – мировой мужик! Нам с ним здорово повезло.
Ромка отступает и подхватывает на руки сына, который видит меня и вовсю агукает в коляске, напрашиваясь в компанию.
Брать племянника на руки мне еще нельзя, и я целую карапуза, сидящего на руках у брата. Ласково беру его за щечки, и он тут же тянется хваткими пальчиками к моим светлым волосам, выглядывающим из-под шапки. Пытается ухватить прядку, но Руслан вовремя подставляет ладонь, и малыш разочарованно сжимает кулачки.
– Да не съест он ее, – ворчит Ромка, а Марджанов хмуро бросает, и не думая уступать:
– Лучше не надо. Хватит с Алисы и перевязок! У нее чувствительность повышенная!
– Да уж, влипла ты, сестричка, – хмыкает брат, передавая сына жене. – Нашла себе защитника. Теперь и шагу без разрешения не даст ступить!
– Тебя, Снежный, забыли спросить! – тут же нахохливается Руслан, сдвигая брови, а мы с Ириной обмениваемся понимающими взглядами.
– И эти двое когда-то были лучшими друзьями? – с сомнением спрашивает невестка, покосившись на парней. – А так сразу и не скажешь.
– Были, – с улыбкой отвечаю. – Не поверишь, но дня друг без друга не могли прожить. Даже ночевали вместе на одном диване и съедали все, что находили в холодильнике.
– Ничего подобного!
– Никогда такого не было!
– Ну вот, видишь?
– Вижу. Точно были! – открыто смеется Ира, и я бы тоже с удовольствием рассмеялась, но мне нельзя, поэтому лишь улыбаюсь, прижимая ладонь к груди.
Мы еще немного стоим с Ромкой и его семьей, говорим о родителях, о детях, о том, что могут обсудить вместе брат и сестра, после чего прощаемся, и я вновь остаюсь наедине с Русланом и Анечкой.
Направляясь к другой части парковки, с тихим удивлением наблюдаю, как запросто дочка бежит к машине Марджанова, легко заметив ее среди других.
Последнее время они с Русланом много времени проводили вместе, он забирал ее из детского сада, привозил в больницу и отвозил к моим родителям, у которых Анюта ночевала, поэтому дочка дождаться не могла, когда же меня выпишут, и мы вернемся домой. А когда дождалась, идет вприпрыжку, торопясь мне обо всем рассказать:
– … мам, я нарисовала панду, а Маргоша подумала, что это кот, и обиделась на меня.
– Почему? – спрашиваю, пока Анечка перепрыгивает подмерзшую лужицу. – Вы ведь дружили.
– Потому что ей дедушка подарил хомячка Симку. Мам, он такой смешной и носиком вот так делал! Маргоша принесла его в садик показать, а Назар и Костик его выпустили из клетки, и Симка убежал. Мы его искали-искали, а потом дедушка Маргоши сказал, что хомячка съел кот. Но я рисовала Тео! Мам, а коты-невидимки бывают? Потому что у нас в садике нет кота.
– Я про таких не слышала.
– Пап, а мы покажем маме мое новое кресло?
– Конечно, Снежинка.
– А мама поедет со мной сзади?
– Нет, Анюта. Мама поедет спереди. Ей там будет удобнее, а сзади может укачать.
– Руслан, не выдумывай. Я отлично себя чувствую.
– Алиса, не спорь.
– Руслан?.. Алиса?
Мы подошли и остановились у автомобиля, и в стороне хлопают двери другой машины. Из нее выходит пара, мужчина и женщина средних лет и, негромко окликнув нас, подходят ближе.
Догадаться нетрудно, кого я вижу перед собой. Это родители Марджанова. Его мама по-прежнему элегантная женщина с короткой стрижкой, а вот представительного отца я вижу впервые. И тем не менее легко понимаю, от кого Руслану достались черничные глаза и самоуверенность.
Я знаю, что они хотели увидеться со мной раньше, но Марджанов был против. По-видимому, до сегодняшнего дня.
Однако я ошибаюсь, и Руслан негромко бросает:
– Прости, Снег, я их не звал. Просто сказал, что сегодня заберу тебя.
– Всё нормально, не переживай.
Они подходят ближе и здороваются. Мама Марджанова неловко поправляет воротник дорогой шубки у горла, и признается:
– Похолодало сегодня. Что-то я замерзла, Ренат.
– Ты просто волнуешься, Оля, – похлопывает ее муж по плечу, и сам низко кашлянув. – Давай лучше ближе к делу.
– Алиса, ты наверное помнишь меня? – обращается ко мне женщина, попытавшись улыбнуться. – Наверняка, помнишь. Мы очень рады, что ты поправилась и чувствуешь себя значительно лучше. Руслан рассказал нам про операцию. Мы с мужем знаем, что ты перенесла…
– Мама, не нужно, – сухо замечает Руслан, но я успокаивающе обхватываю его ладонь своей и сжимаю пальцами.
– Спасибо, Ольга Станиславовна. Конечно, я помню вас. Трудно забыть наш разговор, хотя он и был коротким.
– Девочка, кто же знал, что я окажусь так не права. Сейчас я жалею о том, что сказала тебе, а тогда мне казалось, я понимаю ситуацию гораздо лучше двух восемнадцатилетних подростков, едва закончивших школу. Я была уверена, что защищаю вас обоих от ошибки. И потом, ты сказала…
Я понимаю, о чем она, и спешу закрыть этот вопрос.
– Тогда я еще не знала, что жду ребенка, поэтому отвечала вам честно.
– Прости нас, Алиса, – вступает в разговор мужчина. – Думаю, будет правильно, если мы с женой извинимся вместе. Руслан наш единственный сын, и мы оба хотели ему счастья. Да, мы не идеальные родители, но мы любим его. И будем рады полюбить тебя – что уж говорить об Анечке. Этот сюрприз от жизни разбил нам сердце. Мы с Олей очень виноваты перед вами всеми.
Анюта давно подошла и взяла Руслана за руку, и теперь с любопытством наблюдает за его родителями.
– Здравствуй, Анечка, – улыбается ей Ольга Станиславовна и, наклонившись к внучке, касается ее щечки так же ласково, как я недавно касалась щеки Максимки. – Какая ты сегодня нарядная. А где же Тео? Он у тебя такой симпатяга!
– Здравствуй, бабушка Оля. Тео дома, мы сегодня приехали с папой забрать маму, и я не стала его брать. Ты тоже нарядная.
– Господи, Ренат! Ты слышал, как Анечка меня назвала? – тихо восклицает Ольга Станиславовна, берясь за сердце. – Я сейчас расплачусь!
– Держи себя в руках, дорогая.
– Да, конечно.
Женщина смахивает с уголка глаза слезу и садится перед Анечкой. Продолжая улыбаться моей дочке, гладит её плечико и хвостик. И глядя со стороны на мать Руслана, сложно обмануться: она рада видеть внучку. Они оба с мужем рады.
– Анечка, мы с дедушкой привезли тебе подарки, они в машине. Я сейчас попрошу дедушку их принести. Тебе ведь нравятся куклы?
Анюта вдруг стесняется и подступает к Руслану. Пожимает плечиками.
– Не знаю. Мне папа уже купил. Я хочу домой.
– Мам, перестань, – напряженно замечает Руслан матери и помогает ей подняться. – Дай Анюте время, я же просил.
– Сынок, и все-таки я попрошу отца принести сумки. Там не только для Анечки подарки, но и гостинцы для вас. Я с утра кое-что приготовила, вдруг твои девочки проголодались. Я ведь понимаю, что Алисе сейчас не до готовки.
– Алиса, – женщина снова обращается ко мне, – мы с Ренатом хотели купить цветы, но сын сказал раньше, что цветы тебе не желательны. Поэтому мы купили торт.
– Спасибо, Ольга Станиславовна, вы очень внимательны. Павел Павлович, конечно, строгий врач, но Руслан преувеличивает. Я никогда не была склонна к аллергии.
– Наверное, ты уже знаешь, что с Русланом трудно спорить, – замечает женщина, и я вынуждено соглашаюсь, неожиданно ей улыбнувшись:
– Я бы сказала «невозможно».
Мы стоим минуту молча, и она внимательно меня рассматривает.
– А ты все такая же красавица, Алиса. Тактичная и умная девушка. Не знаю, чем я думала, а ведь мои глаза всегда были на месте.
Я не знаю, что ей на это ответить. Наш первое знакомство вышло коротким и малоприятным. Мне казалось, она давно про него забыла. Впрочем, моя будущая родственница и не ждет ответа. Вместе с мужем они разговаривают с Анютой, а я поворачиваюсь к Руслану, позволив им этот момент общения.
Марджанов следит за мной темным взглядом, наклоняет голову и целует в щеку. Продолжая обнимать за спину, спрашивает с беспокойством:
– Ты в порядке?
– Да. Перестань всё время за меня переживать. Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо.