Природно-генетический зуд удивить народ не покидал этого чудного и изворотливого политика до последних дней нахождения его во власти.
И все же, как сказал «шестидесятник» — сосед автора, нельзя огульно охаивать «третьего союзного вождя». При нем строились дома-«хрущевки» для простого народа. Квартиры труженики получали бесплатно. К середине 1960-х выросла покупательная способность населения. Страна вздохнула, когда был остановлен Карибский кризис, могущий перерасти в третью мировую войну. Остановился маховик масштабных репрессий, и впервые возникла возможность бескровного отрешения от власти первого лица у государства. Разве это не социальные подвижки?
А теперь давайте все же рассмотрим, за что и как соратники свергли «кремлевского бунтаря» — Никиту Сергеевича Хрущева, пытавшегося заменить недавнего вождя — харизматичного Сталина. Но не по Сеньке оказалась шапка. Поэтому политический фон для нового хозяина Кремля был невыгодным. Не имея авторитета своего предшественника, Хрущев считал своей главной задачей УДИВЛЯТЬ.
А удивлял народ он «непродуманными и продуманными глупостями», негативно повлиявшими на развитие страны. Сначала он «развенчал» культ личности предшественника, но оказалось, у этого культа была личность. Слетав в Америку, решил повсеместно возделывать кукурузу, а она даже в Подмосковье не могла по-настоящему созреть — солнца не хватало. Бездумно наскоком сократил вооруженные силы и органы госбезопасности. Многих руководителей пересажал, немало по его указке было перестреляно.
Защитники страны выражали недовольство такими шагами нового Верховного Главнокомандующего. За время правления Хрущева темпы роста производства и уровень жизни населения в стране сократились в три раза. В тоже время огромные средства, порядка полумиллиарда долларов в год, тратились на помощь странам третьего мира. С 1963 года впервые хлеб стал закупаться за границей за золото. Колхозников он решил переселить из изб и хат в дома без приусадебных хозяйств. Помнится такой случай. На Полесье сосед нашей семьи Николай Б. решил соорудить небольшую теплицу. Местные власти приказали снести ее.
— Что я, не могу посадить для детей редиску и морковку? — вопрошал он.
— Запрещено, — отвечали чиновники.
Приходили милиционеры — штрафовали. Не помогло. Тогда приполз бульдозер и сгреб строение. На куче битого стекла и сломанных реек, не плакал, а рыдал мужик, соорудивший детище для благополучия семьи… Автору этот случай запомнился надолго.
Началось массовое закрытие церквей. Еще чуть-чуть и священник стал бы для Хрущева очередным «врагом народа». Пострадала и творческая интеллигенция. Достаточно вспомнить разгром художественной выставки московских живописцев.
Резонансное событие, состоявшееся 1 декабря 1962 года, когда советский лидер Никита Хрущев посетил выставку художников-авангардистов студии «Новая реальность» в Манеже. Он, будучи неподготовленным к восприятию абстрактного искусства, подверг резкой критики их творчество.
Хрущева сопровождали Михаил Суслов, Александр Шелепин и Сергей Павлов. Он обошел выставку три раза, а потом, собрав вокруг себя художников, закричал, как резаный:
— Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует!.. Что это такое? Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?.. Запретить! Все запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю!.. Выставка говно… И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!.. И с этой мазней мы пойдем в коммунизм?
В конце просмотра выставки он заявил, что советскому народу все это не нужно.
И ведь корчевали! А в коммунизм вот не дошли…
На следующий день он потребовал исключить из Союза художников и из членов КПСС всех участников выставки…
Среди участников этой выставки находился советский и американский в последующем скульптор Эрнст Иосифович Неизвестный. Его скульптуры Никита Сергеевич назвал «дегенеративным искусством». Но вот парадокс — именно Неизвестный изваял черно-белый бюст своему критику на Новодевичьем кладбище.
Хрущевым были недовольны и зарубежные товарищи.
Например, Мао Цзедун, с которым первый секретарь ЦК КПСС не нашел общего языка. Лидер КНР не мог простить ему шельмование Сталина, которого уважал и даже побаивался. Страна начинала бурлить выхлопами недовольства проводимой политикой. Однако Никита Сергеевич давно наплевал на людское возражение. Для политика такое поведение очень опасно своими последствиями. Он пребывал в уверенности, что его власти ничего не грозит, пока он руководит главной партией страны и она верна ему.
Как писал режиссер Михаил Ромм:
«В какой-то момент отказали у него все тормоза, решительно все, такая у него свобода наступила, такое отсутствие каких бы то ни было стеснений, что очевидно, это состояние стало опасным — опасным для всего человечества, вероятно, уж больно свободен был Хрущев».
Никита Сергеевич не построил коммунизма и не перегнал Америку по мясу и молоку, но чуть было не развязал Третью мировую войну. Он все мог… даже объегорил население, волевым решением заморозив в 1957 году советские госзаймы. Не исключено, что именно ситуация с займами у населения вызвала к жизни невеселую шутку у Черчилля о том, что «в СССР все, что можно, можно обязательно».
Он считал себя князем партийного отряда.
Но гарантом его власти была не партия, а партийная номенклатура, с которой он удачно интриговал. Принцип «разделяй и властвуй». С другой стороны, после того, как Никита Сергеевич сумел свалить таких политических «зубров», как Берия и Маленков, он уже никого не боялся. В России, увы, такое положение вошло в традицию. Народ слишком верит обещаниям венценосцев. Верили и в обещанный коммунизм к 1980 году, верили обещаниям за ваучер получить две автомашины «Волга», упасть на рельсы, но не повышать цены на продукты питания, через пару-тройку лет войти в пятерку развитых экономик мира. Но все эти обещания лопались, как мыльные пузыри.
Народ начал катать желваки…
И все же Хрущев решил встать над борьбой «старой гвардии» — Брежнев, Подгорный, Косыгин, Суслов… и «молодежи» — Шелепин, Семичастный, Полянский… Но как таковой междоусобной «борьбы» не получилось.
Эти два полюса объединились и свергли «выдающегося реформатора». Получилось так, что фактически ближайшее окружение и отстранило Хрущева от власти. Предают только свои. Как правило, из близкого окружения. Враг сражается открыто. Хрущев не понял истину: прости своих старых врагов — у тебя уже есть новые.
Заговорщики решили нанести главный удар по Хрущеву в тот момент, когда он с Микояном отдыхал в Пицунде, а жены Хрущева и Брежнева — в Карловых Варах. Инициаторами удара по «вождю» были четверо обиженных на него соратников: Шелепин, Подгорный, Игнатов и Брежнев. Существует версия, что Брежнев обсуждал с председателем КГБ Семичастным вопрос о ликвидации Хрущева во время одной из его поездок. Но главный чекист отказался брать такого рода грех на душу. После этого решили действовать по бескровному сценарию.
Существует и другая версия: бывший первый секретарь ЦК компартии Украины Петр Шелест впоследствии утверждал со ссылкой на экс-председателя КГБ Владимира Семичастного, что Брежнев якобы предлагал тому устроить Хрущеву авиакатастрофу. Впрочем, и Шелест, и Семичастный были обижены Брежневым, так что к их словам следует относиться скептически. В политике таких политиков много зависти, а она порождает грязь.
Хрущев, вероятно, о заговоре не знал, но странную возню среди «боевых» соратников приметил. Со слов Олега Логинова, уральского криминалиста и журналиста, еще будучи в Пицунде его предупредил сын Сергей, которому незаслуженно, как считали тогда многие чиновники, присвоил звание Героя Социалистического Труда и лауреата Ленинской премии. Хрущев мог предотвратить свою отставку. Но его убаюкивал находившийся с ним Микоян, которого считают «серым кардиналом» в операции по отстранению Хрущева от власти. Именно Анастас Микоян спрятал в комод под стопку белья, показания бывшего чекиста Василия Галюкова, который пытался предупредить Хрущева о заговоре через его сына Сергея.
Непотопляемый Микоян слыл профессионалом в политических играх. Некогда он помогал Сталину избавиться от «оппортунистов» — Каменева, Зиновьева и Бухарина. Потом оказал услугу Хрущеву — помог избавиться от антипартийной группы «маленковцев», а затем помог Брежневу сокрушить Хрущева. Благодаря «политическому обонянию» до 80 лет он оставался членом ЦК КПСС и членом Президиума Верховного Совета СССР, получив за верную службу вершителям человеческих судеб 6 орденов Ленина.
Кстати, после своей отставки Хрущев никогда больше не встречался с Микояном, который часто находился в центре самых громких интриг и заговоров и всегда оказывался на стороне победителей. Заговорщики во главе с Брежневым, боявшиеся за утрату своих постов, привлекли для черной работы органы КГБ во главе с его руководителем Семичастным. Именно он 13 октября 1964 года встретил в аэропорту вернувшихся из Пицунды Хрущева и Микояна и доставил их на заседание Президиума ЦК. Семичастный предупредил начальника личной охраны Хрущева, чтобы он ни во что не вмешивался, так как это партийные дела. А партия и для чекистов, ее боевого отряда, была рулевым.
«Тут что-то не то…», — признался сам себе вчерашний всесильный хозяин Кремля, глядя на мрачные физиономии сотоварищей. Заседание началось без проволочек. Каждый выступающий говорил об ошибках Хрущева, о самодурстве и волюнтаризме, с предложением отстранения его от руководства. Поначалу жертва критики пытался возмущаться и язвить, потом, видя, что дела принимают опасный оборот, обронил реплику:
— Не понимаю, ведь все мы здесь друзья.
— У вас здесь нет друзей! — резко осадил его председатель Совета Министров РСФСР Геннадий Воронов.
Выслушав всех выступающих на заседании, Никита Сергеевич сник. Он понял, что это конец. В завершающем выступлении он даже покаялся: «Я многого не помню, о чем здесь говорили, но главная моя ошибка состоит в том, что я проявил слабость и не замечал порочных явлений