Во время посещения автором музеев Соловецкого монастыря, он воочию увидел следы этого крестового похода против Бога. 5 декабря 1931 года атеисты взорвали по приказу свыше Главный храм Русской православной церкви — храм Христа Спасителя в Москве, построенный как памятник мужеству русского народа в борьбе с наполеоновским нашествием 1812 года. На вывозе «хлама» — святых осколков храма — работал водителем тесть автора Соленов Григорий Алексеевич. При разгрузке обломков он заметил небольшой деформированный бронзовый канделябр. Он вытащил его из-под мусора, привез домой, очистил, отреставрировал и хранил как реликвию. Сейчас он находится на даче внука автора Алексея.
После революции и гражданской войны было время почти всеобщего беспамятства. Как налетчики-грабители врывались люди в кожаных куртках в храмы в поисках золота и драгоценностей. По этому поводу Ирина Степкина скажет, что революционный Молох алкал денег, и его ненасытное брюхо надо было набивать. Сколько было изъято ценностей — сейчас сказать сложно. Но речь идет о сотнях миллионов золотых рублей. Старшие товарищи-большевики стали привлекать на свою сторону молодежь с ее максимализмом. Она удачно подхватила эстафету из рук «старшего брата».
В 1920-е годы в Советской России была создана общественная организация «Союз безбожников СССР», позже переименована в «Союз воинствующих безбожников» (СВБ). Ее возглавил член ЦК ВКП(б) Емельян Михайлович Ярославский (Миней Изральевич Губельман). Товарищи по партии со временем назовут его «советским попом». Члены СВБ предлагали поменять календарь и название месяцев. Январь желали назвать именем Ленина, февраль — месяц Маркса и т. д. Убрать название «воскресенье». Убирали — появилась шестидневная неделя. Предлагали заменить начало летоисчисления от Рождества Христова на отсчет от пролетарской революции 1917 года. Но большевики не могли до конца охмурить народ религиозным мракобесием. Сошлись на компромиссе — заменили летоисчисление «от Р.Х.» на «нашу эру». Что касается «шестидневки», она так и не прижилась.
По инициативе Ярославского 15 мая 1932 года вышел Декрет правительства, объявляющий следующую пятилетку «безбожной». Цель — до 1 мая 1937 года «имя бога должно быть забыто на территории страны». Но и тут ничего не получилось — через 5 лет при опросе верующими себя признали 84 процента. И вот тогда началось открытое физическое уничтожение священников. Только за период «ежовщины» были осуждены сотни религиозных деятелей. И все они содержат одну строку: «Арестован, осужден, расстрелян».
Что касается действующих храмов, то к 1939 году их оставалось около сотни, тогда как до революции их было шестьдесят тысяч.
После начала Второй мировой войны антирелигиозный прессинг слегка ослабел. Когда Сталин обратился к народу со словами «братья и сестры» стало ясно, что что-то повлияло на вождя. А повлияло, как сегодня нам стало известно, то, что по заявлению Рузвельта и Черчилля они откроют линию ленд-лиза в том случае, если Сталин прекратит репрессии против церкви и священников.
Уже в 1943 году Иосиф Виссарионович встретился с тремя иерархами Русской православной церкви — митрополитами Алексием, Сергием и Николаем. Беседа проходила в доброжелательном духе. Вождь дал добро на улучшение церковной жизни. Он разрешил приходам пользоваться средствами из церковных касс, приветствовал издание духовной литературы и специального журнала, восстановление патриаршества, возрождение духовных школ. Одновременно Сталин распорядился выделить подвалы Успенской церкви Новодевичьего монастыря, где жили советские «клошары», для создания мастерских по производству утвари, облачений, свечей, икон. После войны началось постепенное освобождение из лагерей и ссылок ранее репрессированных священнослужителей и верующих. А скоро в магазинах перед праздником св. Пасхи появился кулич под стыдливым названием «Кекс весенний».
Помнится, Мария Захаровна (бабушка автора), как и многие соседи, сама пекла куличи, окрашивала яйца, запекала мясо и несла в местный храм и никого не боялась. Свежий ветер перемен надувал паруса новой жизни, зачерпнувшей из прошлого много чего традиционного…
Но после смерти Сталина с приходом к власти Хрущева государство стало вновь закручивать гайки. Возле храмов стали крутиться «комсомольские патрули» для выявления молодежи, разделяющей взгляды своих родителей и других пращуров.
Русская православная церковь, привыкшая за последний, в том числе и сталинский, период к относительной свободе, подверглась беспрецедентному со стороны государства давлению, которого не видела с двадцатых ленинских годов. Именно он обещал к 1975 году показать по телевизору последнего советского попа.
На одном из праздничных приемов Хрущев подошел к патриарху Алексию Первому и громко, чтоб слышали стоявшие кругом, спросил:
— Ты, поп, долго будешь морочить голову народу?
Патриарх, интеллигентный, мудрый и образованный человек, с высоты своего могучего роста посмотрел на пигмея-обидчика, сдержал свой гнев и заставил себя улыбнуться. А потом тихо сказал — «не ведают, что творят».
Патриарх просил Никиту Сергеевича отменить налог на свечное производство, умерить пыл в антицерковных выпадах чиновников, прекратить массовое закрытие храмов, открыть полторы десятка церквей в различных областях Советского Союза. Хрущев обещал подумать и разрешить эти проблемы. Но на эти злободневные вопросы он так и не ответил положительными действиями.
В конце 1950-х он запретил даже колокольный звон, разрешенный Сталиным в конце 1941 года, когда стране было очень тяжело. Многие священники сравнивали хрущевскую антирелигиозную кампанию с худшими временами 1920-х годов.
После 1961 года был введен учет и контроль всех таинств в церквях. Чиновники и их посланцы стали записывать паспортные данные: кто, когда венчался, крестился, исповедовался. Школьников, посещавших с бабушками храмы, отчитывали на пионерских линейках и комсомольских собраниях. Помнится, во время армейской службы автора в Бердичевском гарнизоне в 1961 году висел огромный плакат, разделенный на две части. В верхней половине агитки на черном фоне космоса над землей висела фигура первого космонавта Ю. А. Гагарина в красном скафандре. Внизу плаката, на голубом небе красовались слова — «Бога нет!» Их якобы говорил улыбающийся первый космонавт. Так что после этого полета космос тоже стал территорией атеизма.
Еще автору запомнилась студенческая юность, когда в конце 1950-х он учился в педагогическом училище в городе Владимир-Волынском. Преподаватель «Истории Коммунистической партии Советского Союза» настойчиво рекомендовал купить каждому «Карманное богословие» Поля Гольбаха (1725–1780) в целях критического осмысления религиозных обрядов и самой РПЦ. Только учась в Москве, мне удалось приобрести ту небольшого формата книжонку, изданную в столице в 1959 году Государственным издательством политической литературы. Бойкой, живой, талантливой называл В. И. Ленин публицистику атеистов XVIII века. В том числе и Поля Гольбаха.
Как писал редактор в предисловии этой книги, Гольбах считал, что религия — плод невежества народов и следствие обмана со стороны духовенства. В объяснении понятия БЕДНОСТЬ средневековый автор говорит:
«В христианской религии мы повсюду сталкиваемся с жалкой бедностью: Иисус Христос — бедный бог и даже жалкий бог; его апостолы были жалкие ребята; епископы — жалкие святые; монахи дают обет бедности; духовенство кормит паству жалкими баснями; ему верят жалкие людишки, богато его оплачивающие. Имущество духовенства принадлежит бедным, и поэтому нет ничего естественнее и справедливее, как отнимать все у бедняков и обогащать духовенство».
Эти идеи активно распространялись в период массированных вспышек атеизма…
Выстрелом, который стал кульминацией нападок Хрущева на православие, считается подрыв церкви Московской городской епархии РПЦ — храма Преображения Господня в районе Преображенское, Восточного административного округа Москвы в 1964 году. Предлог — строительство станции метро. Он был восстановлен только в 2015 году и стал Главным храмом Сухопутных войск Российской Федерации. Храм был построен за счет пожертвований горожан в 1768 году. Во время московского пожара 1812 года церковь не пострадала, службы в ней не прекращались все время пребывания в Москве французской армии.
Во время Великой Отечественной войны прихожане этого храма собирали пожертвования для фронта. К началу 1960-х годов у храма был один из самых крупных приходов в Москве. Под предлогом строительства метро Мосгорисполком принял решение о сносе храма. В его защиту прихожанам удалось собрать больше 2500 подписей. Однако в 4 часа утра 18 июля 1964 года храм был взорван. В 1961–1964 годах в храме служил иерей Дмитрий Дудко (1922–2004), с которым довелось встречаться и общаться в кабинете Владимира Ивановича Фирсова, главного редактора журнала «Россияне», поэта и публициста, любимца М. А. Шолохова. Так вот, иерей рассказывал, что тяжелая кирпичная церковь после взрыва как будто поднялась над землей, словно желала, чтобы прихожане ею полюбовались в последний раз, а потом рассыпалась. Люди в слезах брали кирпичики на память.
Дудко прямо заявил, что отставка Хрущева не случайно произошла именно 14 октября 1964 года, в день Покрова Пресвятой Богородицы — возможно так Бог воздал первому секретарю ЦК КПСС за кощунственные и циничные действия против РПЦ.
Бытует мнение, что храм Преображения являлся последним храмом, взорванным в Советском Союзе, однако это не так: в апреле 1972 года в Москве был взорван храм Казанской Божьей Матери у Калужских ворот, перестроенный в 1886 году в честь победы в русско-турецкой войне. В 1972 году власти перед приездом американского президента Ричарда Никсона в столицу очистили весь маршрут от старинных зданий, в том числе взорвали церковь Казанской Богоматери. Тогда же был уничтожен прилегавший к Казанскому переулку Казанский тупик. На этом месте позднее построили здание МВД СССР. В 2000 году в честь уничтоженной церкви здесь был построен и освящен новый одноглавый храм-часовня Казанской иконы Божьей Матери. Вход в храм со стороны Большой Якиманки.