Советский атеизм родился и стал разрастаться на базе марксизма сразу же после совершения Октябрьской революции в 1917 году. Более того, он начал борьбу со священниками, которых Ленин называл «дипломированными лакеями поповщины». Молодое советское государство, созданное большевиками, повело корабль под названием «Россия» в райскую гавань — коммунизм. Хрущев обещал это сделать к конкретному сроку — 1980 году. Троцкий замахнулся на весь мир. Кроме того, они пытались перестроить самого человека, его мышление, создав новый тип гомо сапиенс — советского человека, с тем чтобы он был готов к построению нового общества.
И они начали искать ответ на вопрос: «Что же мешало или мешает им построить такое общество?» На эту злободневщину ответил своей мыслью Карл Маркс: отрицательно влияет религиозное мировоззрение!
Вот с тех пор большевики, а потом коммунисты и начали бороться атеистическим оружием с этим «дурманом». Причем в России бороться агрессивно. В 1922 году Ленин так писал в Политбюро по поводу пополнения бюджета голодной и холодной страны церковным золотом:
«Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам… расстрелять, тем лучше».
Это был вызов верующим — мстительный и кровавый. Но поставить борьбу с репрессивно-политических рельсов на научную колею никак не получалось. Шла активная антирелигиозная и антиклерикальная пропаганда в духе статьи Ленина «О значении воинствующего материализма».
С приходом к власти Никиты Хрущева, как уже говорилось выше, начинается вторая волна гонений на церковников. В газете «Правда» в конце июля 1954 года появляется знаковая статья-призыв «Шире развернуть научно-атеистическую пропаганду». Понятие «антирелигиозная пропаганда» заменяется «научно-атеистической пропагандой». Образно — кувалда заменяется молотком. Упор делается на то, что государство с непосредственной борьбы с религией переходит на синтез антирелигиозной критики и научной пропаганды. Так появился термин «научный атеизм». Такой подход довершили два постановления ЦК КПСС 1954 года: «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде (НАП) и мерах ее улучшения» и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Но термин НАП, придуманный бывшим главным редактором газеты «Правда» и будущим академиком и главой идеологической комиссии ЦК КПСС Леонидом Ильичевым, оказался не жизнеспособным. С развалом СССР развалилась и идеология вместе с понятием НАП.
После 1991 года, а особенно на протяжении последних двадцати лет, религия в российском обществе заметно упрочила свое влияние. В школах появился предмет «Основы духовно-нравственной культуры народов России». В вузах — образовательный стандарт по идеологии, в армии — военные священники, а в уголовном законодательстве — статья об оскорблении чувств верующих.
В конце концов, существовавший в Советском Союзе Институт научного атеизма приказал долго жить. Россия, как говорится, возвратилась к своим берегам с пониманием, что воевать внутри страны опасно.
Иной Хрущев
Хрущев сделал главное, что от него хотела высшая номенклатура. Между ним и ею был заключен «священный договор», гарантировавший ей личную безопасность и свободу, а фактически неподсудность перед лицом закона…
Любой король без свиты — ноль, российские вожди тоже превращались в нули без номенклатуры. Мало кто в стране тогда знал, кроме сотрудников госбезопасности, что при Хрущеве было принято секретное постановление Политбюро, в котором было записано раз и навсегда: без разрешения партийных органов ни один партийный работник или государственный служащий высокого ранга не может быть привлечен к уголовной ответственности. Контрразведчики того, да и последующих периодов помнят, как били по рукам, когда оперативные разработки «векторили» в сторону этих чиновников, даже по делам шпионажа.
Историю пишут победители. Он победил мертвого Сталина и убил своего соратника и кандидата № 1 на место генсека Берию. Хрущев дал указание в нарушение Закона расстрелять Абакумова. Амнистии инициировали Берия и Хрущев. Только Берия в 1953 году освободил из мест заключения 100 тысяч политзаключенных, сидевших по знаменитой 58-й статье. А Хрущев в 1955 году настоял на выходе Указа, по которому амнистировали 150 тысяч нацистских коллаборационистов — полицаев, власовцев, бандеровцев… Это они помогали гитлеровцам и непосредственно участвовали в расправах над советскими мирными гражданами и с оружием в руках воевали против Красной армии. Потом они пролезли в партийно-административные ряды и повели республики на отрыв от России. Это касается почти всего сегмента многонационального Союза.
Генерал-лейтенант Петр Иванович Ивашутин, покидая пост министра госбезопасности Украины, перед отъездом из Киева в Москву пророчески заявил руководителям украинского правительства:
«Дорогие товарищи, борьба с бандеровщиной не окончена. Пройдут годы, осужденные отбудут свои сроки. Далеко не все из них вернуться на Украину полностью раскаявшимися. Вырастут дети и внуки репрессированных, в их душах сохранится обида за судьбу своих отцов и дедов…
При мощной подпитке с Запада, на волне украинского национализма и русофобии бандеровщина возродится. Поэтому необходимо адекватное противодействие — политическое, экономическое и социальное, но особенно идеологическое…»
Противодействие, видимо, было неадекватное. То, что сегодня творится на Украине — это просчет наших внешнеполитических чиновников.
Но вернемся к хрущевским временам.
После поголовного освобождения русофобских коллаборационистов процесс роста националистических проявлений резко пошел в гору на Украине, в Литве, Латвии, Эстонии, на Северном Кавказе и в других местах. Дети и внуки тех, кто был справедливо осужден советской властью, пробравшись и захватив партийно-административные посты, стали на путь постепенного выращивания махровой русофобии. Вот откуда появились кравчуки, ющенки, порошенки и им подобные.
Доклад Хрущева на XX съезде КПСС и развенчание культа личности Сталина считается главным достижением в десятилетней деятельности Никиты Сергеевича. Так, во всяком случае, оценивают его наши либералы и Запад. Но если внимательнее присмотреться к его действиям, то они часто носили волюнтаристский, непродуманный и ущербный для страны характер.
Есть смысл начать с того, что от перехода к власти до зачитывания съездовского доклада прошло целых три года. Какое препятствие новый лидер партии и государства видел, чтобы вскрыть факты злоупотреблений раньше? Что ему мешало активно действовать в этом направлении? Ответ один — мешали архивы как в Москве, так и на Украине. По воспоминаниям многих сотрудников МВД и КГБ, в том числе и Председателя КГБ при СМ СССР В. Е. Семичасного, начиная с конца 1953 года органы госбезопасности, возглавляемые генералом И. А. Серовым, по распоряжению Н. С. Хрущева проводили тщательную чистку архивов. Цель у них была одна — скрыть или уничтожить компрометирующие материалы. Только в Москве к этой «скользкой работе» привлекли более двухсот сотрудников органов государственной безопасности. Документы, «опасные» для Хрущева, часто уничтожались или заменялись подделками.
Несмотря на то, что Хрущев, будучи первым секретарем КП Украины, в конце 1930-х годов по должности состоял в так называемой «тройке НКВД», его фамилия на расстрельных списках отсутствует. А ведь в этих темных делах он был «стахановцем». Уцелела телеграмма «вождю народов», датированная 1938 годом, когда Н. С. Хрущев работал на Украине. Вот ее текст:
«Дорогой Иосиф Виссарионович!
Украина ежемесячно посылает 17–18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более 2–3 тысяч. прошу принять меры.
Любящий Вас Н. С. Хрущев».
Таким образом, в данном случае Сталин не инициировал массовое уничтожение людей, а наоборот, сдерживал угодническо-кровавые порывы Хрущева.
Почему эту главу автор назвал так? Ответ он нашел в материалах журналиста и историка Николая Мельничука. На его адрес пришел конверт с письмом от А. Н. Степанова — жителя Республики Саха (Якутия), Сомпонского улуса, пос. Хандыка. Вот его текст:
«В 1964 г. в Москве, будучи студентом, познакомился с 80-летним полковником КГБ в отставке (фамилию забыл). Бывший царский полковник, он в 1917 г. перешел на сторону революции, был троцкистом, позже стал большевиком, и в Киеве служил командиром роты ЧОН (части особого назначения — Прим. авт.) РККА.
В этой же роте служил командиром отделения сын мелкого фабриканта Хрящев Никита Сергеевич, балагур и за языком в карман не лез. В то время профсоюзы имели огромное значение и влияние. В их руководящие органы подбирали грамотных людей. Заметили и командира роты ЧОН — бывшего полковника (троцкисты ковали свои кадры) и предложили ему должность председателя профкома одного большого завода.
«Полковник» отказывался, но на третий раз его вызвали в ревком и сказали: «Ты — член партии. Если не согласен с нашим предложением, то решим твою партийность».
Он вынужден был согласиться. Три месяца работал председателем профкома, но не подходил для этой работы, неоднократно просил об освобождении…
Однажды ему предложили найти подходящую кандидатуру вместо себя. Тогда он и вспомнил балагура Хрящева. Ревком согласился, и Н. С. Хрящев занял кресло председателя, а через некоторое время стал уже заметной фигурой. «Полковник» ушел опять командиром роты, впоследствии его назначили начальником секретной охраны Кремля.
Однажды, в 1934-м или 1936 году, он проверял секретные посты охраны. Было около 4 часов утра. Вдруг недалеко остановилась правительственная машина, из нее высунулся человек, приветственно помахал шляпой и уехал. Кто бы это мог быть? И вдруг осенило — да это же Хрящев!