Заметив, что после смерти Сталина Берия стремился завладеть постом министра внутренних дел, Хрущев говорил, что МВД не является слишком важным участком работы. "Давайте мы посмотрим назад, возьмем период последних 10-и лет. Какие заговоры внутри страны были открыты Министерством внутренних дел, Министерством госбезопасности? Было много липовых, дутых дел, а заговоров никаких… Давайте посмотрим дела 1937 года и после 1937 года, среди них также было много липовых дел. (Голос из Президиума: "Больше половины липы, правильно".)… Возьмите дело "врачей-вредителей". Это позорное дело для нас. Мингрельское дело в Грузии – тоже "липа". При этом Хрущев умалчивал, что оба упомянутых им сфальсифицированных дела были инициированы, когда он сам курировал МГБ СССР, а были прекращены по требованию Берии. "Почему же он стремился на пост министра внутренних дел? – спрашивал Хрущев и отвечал: "Ему этот пост был нужен для того, чтобы взять в свои руки этот, я бы сказал, трудноконтролируемый орган и использовать в своих гнусных целях… Берия, Ягода, Ежов, Абакумов, – все это ягодки одного поля". Получалось, что сама система государственной безопасности порождает беззакония и годна лишь для "гнусных целей". Объясняя "гнусные цели" Берии, Хрущев обвинял его в стремлении "установить через МВД свою диктатуру, поставить МВД над партией".
Хрущев обвинял Берию и в стремлении разгромить партию. Вспомнив беседу советских руководителей с первым секретарем ЦК Венгерской партии трудящихся (ВПТ) М.Ракоши, в ходе которой был поставлен вопрос о разграничении полномочий Совета министров и ЦК ВПТ в Венгрии, Хрущев привел замечание Берии: "Что ЦК? Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой", Хрущев говорил: "Меня удивило такое заявление. Значит Берия исключает руководящую роль партии, ограничивает ее роль работой с кадрами (и то, видимо, на первых порах) и пропагандой. Разве это марксистско-ленинский взгляд на партию? Разве так учили нас Ленин и Сталин относиться к партии? Взгляды Берии на партию ничем не отличаются от взглядов Гитлера. Почему он так говорил? Это исходило из его сознания, что роль партии должна отойти на задний план. Берия думал укрепиться и тогда совсем партию уничтожить. Конечно, уничтожить не физически, но он много вреда мог сделать. В этом, товарищи, была большая опасность для партии. Берия не член партии, а карьерист, а может быть и шпион, а в этом надо еще покопаться. (Голос из зала: "И то, и другое")". Хотя скорее всего Берия на самом деле собирался ослабить влияние партийного аппарата, а возможно и самой партии на государственные дела, вряд ли Хрущев имел основание из слов Берии, сказанных относительно функций ЦК ВПТ, сравнивать его с Гитлером и утверждать, что он – шпион.
Следующим после Хрущева выступил Молотов, который обратил внимание на стремление Берии принизить роль партии. Из речи Молотова следовало, что причиной кризиса в руководстве явилось отстранение партийного аппарата, ослабление позиций секретариата ЦК и лично Хрущева. Молотов фактически предлагал отказаться от главенствующего положения Президиума Совета Министров СССР, установленного 5 марта 1953 года, и уравновесить власть председателя Совета Министров властью ведущего секретаря ЦК, то есть Хрущева. В то же время Молотов обратил внимание на внешнеполитические инициативы Берии. В предложении Берии ликвидировать ГДР Молотов увидел – отказ "от того, что было завоевано кровью наших солдат, кровью нашего народа, в тяжелой борьбе с гитлеризмом".
Осудил Молотов и попытки Берии договориться с югославским руководством. Отметив, что правительство СССР стремилось нормализовать отношения с Югославией, Молотов оговорил, что "было решено установить с Югославией такие же отношения, как и с другими буржуазными государствами, связанными с Североатлантическим агрессивным блоком". Однако, по словам Молотова, Берия собирался "сговориться с Ранковичем и Тито, которые ведут себя как враги Советского Союза… Одного этого факта достаточно, чтобы сделать вывод: Берия – агент чужого лагеря, агент классового врага". Молотов заявлял: "У него был… курс на капитализм. Ничего другого, кроме возврата к капитализму, не имел этот капитулянт-предатель, так же, как и другие капитулянты-предатели, с которыми партия покончила раньше".
В ходе пленума выступили Булганин, Каганович, другие члены Президиума, а также некоторые члены и кандидаты в члены ЦК. Ораторы одобряли доклад Маленкова, осуждали Берию, приводили примеры, которые должны были свидетельствовать о его "подрывной" деятельности. В ходе дискуссии были многократно осуждены предложения Берии по изменениям политики в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Соответствующие решения Президиума ЦК были отменены. В то же время решения, принятые по предложению Берии о прекращении ряда политических дел, не были отменены. Однако было высказано мнение, что, осуществляя освобождение оклеветанных людей, Берия руководствовался корыстными мотивами. Булганин утверждал: "Берия со всех освобожденных взял подписку… как они себя должны вести в дальнейшем. Ясно, что подписки взяты были для того, чтобы держать этих людей и дальше в своих руках".
Было отменено и решение о порядке оформления колонн демонстрантов и зданий в дни государственных праздников. Хотя ораторы высказывали отдельные критические замечания в адрес Сталина, они уравновешивали их заявлениями об уважении к покойному. Некоторые ораторы напоминали о непочтительном отношении Берии к Сталину и его попытках очернить покойного. Так Каганович заявлял: "Мы знаем хорошо, что у каждого даже великого человека есть недостатки, были они и у товарища Сталина. И мы, его ученики, не намерены обожествлять его без недостатков… Однако это не означает, что мы позволим изменять направо и налево устои, основы великого учения Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. А именно к этому и вел дело этот новоявленный претендент в "диктаторы". … Берия враждебно относился к заявлениям о том, что Сталин великий продолжатель дела Ленина, Маркса-Энгельса. Сегодня, ликвидировав этого предателя Берию, мы должны полностью восстановить законные права Сталина и именовать Великое коммунистическое учение – учением Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина (Аплодисменты)".
В своем выступлении бывший член Политбюро А.А.Андреев потребовал прекращения кампании против культа личности: "Появился откуда-то вопрос о культе личности. Почему стал этот вопрос? Ведь он решен давным-давно в марксистской литературе, он решен в жизни, миллионы людей знают, какое значение имеют гениальная личность, стоящая во главе движения, какое значение имели и имеют Ленин и Сталин, а тут откуда-то появился вопрос о культе личности. Это проделки Берии. (Из президиума товарищ Ворошилов: "Правильно".) Он хотел похоронить имя товарища Сталина и не только имя товарища Сталина, но это было направлено и против преемника товарища Сталина товарища Маленкова. (Голос из зала: "Правильно". Маленков: "Все мы преемники, одного преемника у товарища Сталина нет".) Вы являетесь Председателем Совета Министров, пост, который занимал т.Сталина (Голос из зала: "Правильно". Бурные аплодисменты.)"
Однако критика Андреевым кампании против культа личности не была поддержана Маленковым. В своем заключительном выступлении он заявил: "Вы должны знать, товарищи, что культ личности т.Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звене вовсе отсутствовала. Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привел к безаппеляционности единоличных решений и в последние годы стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной".
В качестве первого примера ошибок Сталина Маленков сослался на его выступление на октябрьском пленуме ЦК, в котором он, по словам Маленкова, "без всяких оснований дискредитировал тт. Молотова и Микояна". Маленков также заявил, что в феврале 1953 года Сталин "настойчиво предложил увеличить налоги в деревне на 40 миллиардов рублей. Все мы понимали вопиющую неправильность и опасность этого мероприятия. Мы говорили, что все денежные доходы колхозов составляют немного более этой суммы. Однако этот вопрос не был подвергнут обсуждению, коллективность в руководстве была настолько принижена и подавлена, что приводимые т.Сталину доказательства были им безаппеляционно отброшены". Маленков возложил на Сталина ответственность и за то, что план строительства Главного Туркменского канала оказался непродуманным, а расчет необходимых расходов и экономической эффективности этого строительства не был произведен. Осудил Маленков и положение из работы Сталина "Экономические проблемы социализма" о постепенном переходе от товарообмена к продуктообмену.
Однако критика Маленковым Сталина умерялась его последующими заявлениями: "Как видите, товарищи, и у великих людей могут быть слабости. Эти слабости были и у т.Сталина. Мы должны об этом сказать, чтобы правильно, по-марксистски поставить вопрос о необходимости обеспечить коллективность руководства в партии, критику и самокритику во всех партийных звеньях, в том числе, прежде всего, в ЦК и в Президиуме. Мы должны об этом сказать, чтобы не повторить ошибок, связанных с отсутствием коллективного руководства и с неправильным пониманием вопроса о культе личности, ибо эти ошибки, в отсутствии т.Сталина, будут трижды опасными. (Голоса: "Правильно"). Мы обязаны остро поставить этот вопрос. Тут не может быть недомолвок. Если при т.Сталине возможны были ошибки, то тем более чревато большими опасностями повторение их в отсутствие такого вождя, каким был т.Сталин. (Голоса: "Правильно") Уважать, чтить и свято следовать великому учению Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина – это значит прежде всего устранять то, что мешает последовательному его проведению". Таким образом, хотя нападки Берии на Сталина были осуждены, впервые с официальной трибуны ЦК прозвучала критика ряда теоретических высказываний и практических действий Сталина.
Еще раз вернувшись к вопросу о культе личности, Маленков процитировал высказывание Карла Маркса в письме Вильгельму Блоссу, написанному в 1877 году. В нем основоположник марксизма решительно осуждал культ личности. После этого Маленков ответил Андрееву, хотя и не назвав его по фамилии. Маленков заявил: "Товарищи, здесь на Пленуме, неосторожно и явно неправильно был затрон