Если ее примут, заодно выясню, полагаются ли местным публицистам какие-нибудь гонорары.
Я закончила перечеркивать и заново переписывать собственные размышления на тему свободы и обязательств, когда за окном окончательно стемнело. Работа казалась такой привычной и естественной, что я не особенно задумывалась о ней. Понятия не имела, откуда знаю, в каком порядке лучше выстроить аргументы, где сделать упор на эмоции, а где – на логику, но результатом осталась довольна.
Ночью мне снился заваленный бумагами и старыми книгами стол, цветные папки, заполненные умелыми и не слишком страницами текста, бесконечный поток работы, какие-то переговоры, созвоны и споры. Когда будильник наконец сработал, голову сковала боль. Но увы, она не могла стать поводом не идти на работу.
До университета добралась как в тумане, вяло прикидывая, где искать тренера по бегу: Эдуард ведь не оставил мне никаких четких указаний, прежде чем выпроводить. Но перед самым входом в один из корпусов ко мне подбежал мальчишка в синей куртке к белыми нашивками на левом плече. Смерив меня внимательным взглядом, он вытащил из объемной белой сумки плотный конверт с печатью, сунул мне и, залихвацки козырнув, скрылся.
Память Маргариты услужливо подсказала, что среди господ звонить друг другу по несрочным вопросам считается дурным тоном. До сих пор в высшем свете предпочитают пользоваться услугами посыльных и отправлять письма вместо смс.
Я распечатала письмо, пока шла по коридорам. В нем Краузе, будто прочтя мои мысли, сообщил, что тренера я найду около часу дня на стадионе, на заднем дворе университета.
Что ж, день обещал быть крайне насыщенным.
– Доброе утро, Маргарита, – не успела я открыть дверь, как тут же столкнулась с необходимостью отвечать на приветствия.
Время до обеда пролетело как один миг. Почта, какие-то документы, перестановки в расписании, в которых черт ногу сломит без ста граммов. И когда часы наконец приблизились к заветному времени обеда, я твердо решила, что сначала еда, и только потом уже тренер по бегу.
– Княжна, составите мне компанию? – предложил Владислав, тоже поднимаясь из-за стола.
Вообще-то я предпочла бы не давиться под его странными взглядами, которые он бросает на меня еще с самого утра, но вежливость Маргариты не позволила отказаться. Так что в столовую мы спустились вместе и заняли стол у дальней стены.
Я уже собиралась насладиться аппетитно пахнущей ухой и овощным салатом, но не успела и пары ложек съесть, как князь начал разговор, ради которого, видимо, и решился терпеть мое общество.
– Слышал, вы отказались от услуг работницы, – произнес он равнодушно, но я видела его внимательный, цепкий взгляд.
Ему-то что? Снежин уже передал что ли? Или кто-то из тех, кто вхож к обоим князьям в дома?
Я отогнала бессмысленные догадки и равнодушно пожала плечами.
– Не вам меня в этом упрекать.
– Я ни в коем случае не собирался вас упрекать, княжна, лишь хотел узнать, не стали ли ваши дела хуже. Насколько мне известно, прежде доход позволял вам содержать одну приходящую работницу. Что-то случилось? – смотрел он на меня с искренним беспокойством. И это ужасно раздражало.
Складывалось впечатление, что он считает меня чем-то вроде не слишком разумного подростка, за действиями которого стоит наблюдать со стороны. Чтобы глупость какую-нибудь не выкинул. Но я взрослый человек и уж собственные деньги посчитаю как-нибудь сама.
От желания высказать все это прямо в лицо князю меня снова удержало воспитание Марго. Я неторопливо поднесла ко рту еще одну ложку супа, и лишь после того, как расправилась с едой, все-таки ответила.
– Благодарю за беспокойство, князь, но вам, право, не о чем волноваться, – вот и все. Не собираюсь я тебе жаловаться на свою тяжелую судьбу.
– Значит, вы уже решили, как будете выплачивать штраф? Я предупреждал вас, что лучше переплатить вносы за официальный найм, зато оградить себя от претензий, но вы не послушали, – судя по тону, и по ставшему вдруг крайне прохладным взгляду, мое поведение его разозлило.
Я сжала ложку так, что пальцы побелели, но сумела сохранить хладнокровный вид. Хотя князь явно нарывался на тираду из самого отборного мата, снова ему улыбнулась, вернее оскалилась пираньей.
– Еще раз повторяю, вам не о чем волноваться, – продолжила упорно стоять на своем.
Обед мы доедали в напряженном молчании. Я надеялась, что неприятная беседа окончена и собиралась банально сбежать, но очередная реплика Владислава пригвоздила меня к стулу.
– Я бы настоятельно рекомендовал вам для вашей же безопасности все-таки принять предложение купца Яринского, – тихо произнес он, наклонившись ко мне чуть ближе.
Глава 15
Нет, ну это уже ни в какие рамки! Какое право он имеет указывать мне, да еще в таком вопросе? Это только из-за того, что я… вернее Марго один раз обратилась к нему за помощью?!
– Благодарю за совет, князь, – яд с моих губ уже можно было сцеживать. – Но я сама в состоянии решить вопросы, связанные с моим будущим.
Владислав вздохнул так, будто безуспешно пытается объяснить маленькому ребенку прописные истины, но несмышленыш продолжает спорить.
– Поймите, у вас все равно нет иного выхода, – продолжил настаивать он. – Вы же не планируете работать до конце своих дней? Впрочем, вы могли бы пойти и на такое, но подумайте о сестрах!
– Прекратите! – наконец, не выдержала я. Воспитание княжны оказалось загнано в дальний угол сознания, я поднялась и, подхватив поднос с пустыми тарелками, развернулась. – Мне не требуются ни ваши советы, ни помощь. Будьте так любезны впредь держать свое бесценное мнение при себе.
Я отвернулась и направилась к выходу из столовой, пресекая любые возражения. Выйдя на задний двор, все еще чувствовала, что щеки горят от гнева, поэтому прежде, чем приближаться к пожилому мужчине в спортивном костюме, немного постояла в тени дерева, наслаждаясь одним из последних в этом году теплых осенних деньков.
Тренер заприметил меня сам. Дав какое-то указание разминавшимся неподалеку студентам, он подошел и, окинув меня оценивающим взглядом, чему-то удовлетворенно кивнул.
– Эдуард предупреждал, что вы придете, Маргарита Алексеевна, день добрый. Меня зовут Юрий Грофф, я теперь ваш тренер по бегу, – первым заговорил он, пропуская формальности и переходя к сути. – Заниматься вы будете с семи до восьми вечера, впрочем, первое время вам тридцати минут будет достаточно. Одежду рекомендую выбрать удобную, и вам, разумеется, потребуются брюки.
Тут старик сделал паузу, чтобы оценить мою реакцию. Я покосилась на студентов. Среди них были и девушки во вполне приличных просторных штанах с резинками на лодыжках. Значит, и я могу позволить себе что-то подобное для занятий спортом.
Я в такой одежде проблемы не видела, однако тренер, похоже, опасался скандала. Но не дождавшись от меня криков о том, что это неприлично и недостойно, продолжил меня инструктировать. Так я узнала, что перед тренировкой не следует плотно есть, а после необходимо хорошо высыпаться. Вооруженная этой информацией, я вернулась в кабинет.
Обстановка здесь царила такая же доброжелательная, как и обычно, правда, Владислав выглядел слишком уж мрачным. А может, мне только так казалось из-за нашего недавнего разговора.
Весь оставшийся день я чувствовала на спине его тяжелый взгляд, но сидела гордо и невозмутимо. Не хватало еще, чтобы его взгляды начали на меня действовать. Почти в пять часов вечера, когда на кафедре остались только мы, он, проходя мимо моего стола, положил на него светлый конверт.
Я заглянула внутрь и возмущенно вспыхнула. В конверте лежали деньги – около пятидесяти рублей. Вскинула голову, но прежде, чем успела возмутиться, князь спокойно пояснил.
– За редактуру. Здесь немного меньше, чем в прошлом месяце, но и статей вы проверяли не так уж много. Однако на этот раз я отдаю вам их действительно заслуженно, – бросил он и вышел.
Вот оно что. Маргарите, значит, за редактуру еще и приплачивают. Определенно я правильно сделала, когда решила тут остаться. И хоть слова князя осели в груди неприятной горечью за Марго, я все же пересчитала купюры. Шестьдесят пять – не такая уж и плохая прибавка к зарплате. Тем более, что я намерена отрабатывать ее честно. Правда, для уплаты долга – если мне все-таки придется его платить – все равно не хватит.
Кстати о долге.
Убедившись, что вся работа на сегодня завершена и задачи на завтра выписаны в блокнот, я бросила в сумку карандаш, прихваченный со стола, и отправилась в библиотеку. К сожалению, мой день еще не закончился.
По пути позвонила сестрам и убедившись, что у них все хорошо, занялась насущными делами. Для начала заняла один из компьютеров и быстро набрала на нем текст заметки, которую планировала отправить в редакцию журнала. Уже собиралась это сделать, но вдруг осознала, что надо как-то назваться. Откинувшись на спинку стула, прикрыла глаза, позволяя мыслям течь свободно. Подписывать под текстом собственно имя – не годится, вокруг меня и так в последнее время слишком много шума из-за дара. Нужен псевдоним.
Какое-то время я бесцельно перебирала варианты, но все они казались либо слишком простыми, либо совершенно бессмысленными. Наконец, придя к выводу, что я не написала ничего оригинального, а лишь отозвалась на рассуждения другого публициста, подписала под тестом «Эхо». Перечитала, выискивая ошибки, и вскоре уже готова была отправить. Однако как только попыталась, тут же выяснила, что доступ к интернету с библиотечного компьютера мне не получить.
Осознав собственную глупость, даже немного устыдилась. В технологичном двадцать первом веке я привыкла все вопросы решать через всемирную паутину, но здесь она, видимо, находилась в самом зачатке. Пришлось печатать заметку и упаковывать в конверт.
До семи часов у меня оставалось еще немного времени, чтобы изучить особенности местного права. Прихватив с полки трудовой кодекс, я направилась в столовую. За едой, быстро перелистывая страницы, нашла интересующий меня раздел. Судя по статьям, выходило, что Маргарита действительно оплошала: после того, как сто лет назад все люди, которые не являются потомками знатных родов, получили право носить собственные фамилии, вся работа, которую они выполняли, строго регламентировалась по закону. Особенно если они продолжали работать на кого-то богатого и со знатной фамилией.