А я понимала все меньше.
– Мне и в голову не могло прийти, что можно пропустить сигналы от стихии, и что по ним нужны какие-то инструкции. Но в твоем мире, похоже, живут удивительно нечуткие люди, – закончил Эдуард растерянно.
Я еще раз попыталась прислушаться к своим ощущениям. Но уловила только мерзкую головную боль и понятия не имела, что с ней делать. Хотелось просто упасть куда-нибудь в темный угол и отключиться. Если подумать, желание вполне осуществимое и моим грандиозным планам не слишком повредит, так ведь?
– Я подумаю о том, что вы рассказали. Но есть ли какой-то способ гарантированно избежать новых приступов? – на всякий случай уточнила я в надежде получить более четкие инструкции.
– Увы, нет. Слушай себя. И силу. Тебе надо найти с ней общий язык, пока вы друг друга не прикончили, – подытожил наш странный разговор Краузе.
Эдуард вызвал мне такси, до дома я доехала с комфортом. Поднимаясь на свой этаж, забрала из почтового ящика несколько конвертов, и уже мечтала о том, как лягу лицом в подушку, задернув перед этим шторы, но из квартиры послышался незнакомый мужской голос. Я тут же забыла об усталости и вся обратилась в слух.
Беседа шла неторопливо. Судя по спокойным голосам, и Мата, и Маргарита знали того, с кем говорили, и он не проявлял никакой агрессии. Но я чувствовала странное беспокойство.
Резко выдохнув я постаралась придать себе непринужденный и спокойный вид, и как ни в чем не бывало толкнула створку двери.
– Марго! – воскликнула Марта, как только я появилась на пороге. – Ты сегодня рано! Тебя отпустили с работы?
Младшая сестре захлопотала вокруг, помогая мне сбросить шаль и перехватывая мою сумку. В ее мельтешении чувствовалось что-то нервное, будто она провинилась и теперь стремилась загладить оплошность еще до того, как я пойму, в чем дело.
– Маргарита Алексеевна, очень рад вас видеть, – из кухни, где девочки и принимали гостя, вышел юноша лет восемнадцати, с напомаженными до состояния дешевого парика светлыми волосами.
Пуговицы блестели на вычурно-модном костюме, сверкали начищенные носки кожаных туфель, но вся эта роскошь очень плохо сочеталась с носом-картошкой и совершенно деревенским разрезом голубых глаз, которые открыто и беззастенчиво меня изучали.
– Андрей, какими судьбами? – имя юноши пришило на ум самой собой. Я натянула вежливую улыбку, мысленно пообещав задать сестрам трепку, как только гость уйдет. Додумались же – без меня кого попало в дом приглашать! А вдруг он вор? Или еще что похуже задумал? Может, вообще очередной посыльный от Снежина.
Впрочем, интриганом паренек не выглядел, и я пока приостановила поток мысленных обвинений.
– Выпьете с нами чаю? – предложила я, пока Марина суетилась на кухне. Впрочем, по полупустым чашкам я видела, что сестры гостя уже попотчевали.
– Прошу прощения, но мне уже пора идти. Не беспокойтесь, ваши прекрасные сестрицы оказали мне самый достойный прием. Я непременно зайду к вам позже, а сейчас – позвольте откланяться, – юноша, красуясь, легко подхватил с комода шляпу. Он явно получил удовольствие, подражая старомодным манерам благородных господ, и, судя по уверенной походке, считал себя неотразимым.
Я посторонилась, пропуская молодого человека к выходу и с трудом сдерживая желание дать ему пинка для ускорения: настолько уж вальяжно он преодолевал маленький коридор.
Вдруг щеки коснулось будто чье-то легкое дыхание. Я уже чувствовала нечто подобное, когда выполняла дыхательные упражнения, но мне казалось, что это лишь разыгравшееся воображение. Однако сейчас сила озорной искрой пробежала по ладони, и я, помня слова Эдуарда о сотрудничестве, решила ее не сдерживать.
Как только юноша открыл дверь, его котелок слетел с головы и покатился вниз по лестнице. Перенек, чертыхнувшись, захлопнул дверь и бросился вслед за головным убором, неловко размахивая руками.
Я щелкнула замком и повернулась к сестрам. Они уже даже не пытались подавлять веселье и расхохотались в голос. Я позволила им выплеснуть эмоции, а потом нахмурилась и окинула обеих строгим взглядом. Девочки притихли и понурили головы.
– Что вы тут устроили, юные леди? – я вопросительно изогнула брось и кивнула в сторону кухни.
Сестры покорно направились туда. Прежде чем сесть, они под моим внимательным взглядом вымыли чашки – улики их пока не до конца понятной мне шалости.
– Я жду объяснений, – поторопила их, когда обе опустились на стулья напротив меня.
– Марго, миленькая, ну не сердись, пожалуйста! – начала канючить Марта, Марина же окончательно растерялась. – Мы помним, что ты велела его никогда-никогда не приглашать, потому что он из купцов, но он такой смешной! Все эти его ужимки, и костюм, и «разрешите откланяться», – Марта закривлялась, передразнивая ушедшего гостя. – И совершенно ведь не понимает, как нелепо это выглядит!
Марта оживилась, рассказывая о чудачествах юноши, но под моим все холодеющим взглядом стушевалась и замолчала.
Значит, так они развлекаются: издеваясь над ничего не подозревающим молодым человеком. Он может, и не очень умен, но явно не заслуживает такого отношения.
– Мне стыдно за вас, – выдержав драматическую паузу, отчеканила я и снова замолчала, позволяя девочкам осознать, насколько я ими недовольна. – Мало того, что вы, оставшись только вдвоем, приводите в дом мужчину, неизвестного происхождения, так еще и потешаетесь за его спиной. Ни один из этих поступков не достоит не то, что княжон – никакой приличный человек, будь он знатен или нет, никогда не позволил бы себе такого!
Чем дольше я говорила, тем ниже опускались головы сестер. Хотя конечно, я и сама виновата в том, что произошло. Девочки безвылазно сидят дома, совершенно ничем не заняты. В последнее время хотя бы приобщаются к работе по дому, но этого явно недостаточно, чтобы потратить их молодую энергию. Надо придумать, чем их занять. Причем желательно по отдельности, чтобы учились думать каждая своей головой.
– Мы действительно поступили подло по отношению к нему, но ничего страшного не произошло, – тихо возразила Марина, переборов страх. – Мы даже дверь не закрывали: все соседи свидетели, что тут ничего неприличного не было. Да и Андрей… как-никак из старинного купеческого рода. Не маг и не аристократ, но из семьи с репутацией. На заводах его отца пол города работает.
– Принимаю твои аргументы, – кивнула я. Инициативу Марты нельзя оставлять без поощрения, она грамотно оспорила мои слова. – Однако впредь подумайте дважды, прежде чем кого-то звать домой. Вы никогда не можете знать наверняка, что задумали другие люди. А я за вас волнуюсь, – последнюю фразу сказала мягко, потому что и сама расчувствовалась. Я ведь и правда за них испугалась!
Марта шмыгнула носом и обняла меня, Марина вскоре к ней присоединилась.
– Хорошо, больше не будем так делать, – заверила меня младшая сестра, едва не удушив в объятьях.
– Надеюсь на ваше благоразумие, – чинно кивнула я, хотя благоразумием в головах девочек даже не пахло.
После позднего обеда я распечатала письма. В одном из них обнаружила оповещение: комитет по защите прав трудящихся назначил день и время разбирательства по моему делу. Мне необходимо было явиться в здание профсоюза в четверг, к двум часам дня.
Вздохнув, я отбросила оповещение в дальний угол стола. Марго понятия не имела, как проходят такие заседания и что мне может грозить. Сама я предполагала, что комитет, состоящий из снобов, ненавидящих аристократию, будет распекать меня за попрание прав работницы Аглаи. И мне придется это вытерпеть, и штраф заплатить, если я не хочу попасться на крючок к Снежину.
Раздражение нарастало в груди глухим комом, но я даже не знала, куда его выплеснуть. Маргарита конечно дура, но будь на моем месте она, от услуг работницы бы не отказалась. Аглая тоже в своем праве, раз работала не по договору. Я понятия не имела, что тут все так серьезно с наемным рабочими. Да даже если бы и знала, все равно не стала бы тратить деньги на услуги, которые мне не нужны. А Снежин… Что у него за интерес такой с Марине? Из-за нее ведь разозлился, но зачем она ему? Он сам князь, и при деньгах, а мы с сестрами бедны как церковные мыши. Если бы в Марту вцепился какой-нибудь купец, мечтающий приумножить свое влияние за счет входа в высший свет, я бы еще поняла, но Снежин явно не из таких.
Ничего не понимаю.
Чтобы отвлечься, взяла второе письмо. Пробежала взглядом по конверту, и отчего-то вдруг начала волноваться. В графе «отправитель» значился адрес редакции журнала, в который я посылала свою заметку.
Глава 19
Раскрыв конверт изящным ножиком для бумаги, я обнаружила в нем короткое письмо и две банкноты номиналом по четверти рубля каждая.
«Благодаримъ за выборъ нашего изданія для публикаціи вашего эссе. Съ удовольствіемъ примемъ ваши новыя измышленія на остро-соціальныя темы » – говорилось в записке.
Я покрутила в руках купюры, не веря собственным глазам. Кнечно, сумма чисто символическая, но не в ней дело. Заметку приняли и ясно дали понять, что будут не против принять еще! Могу и написать, вот только куда впихнуть публицистику в свой и без того плотный график?
Впрочем, всю эту неделю я свободна, как ветер в поле, и могу писать, сколько душе угодно. Надо бы попробовать что-то отправить и в другие журналы. Под тем же псевдонимом – «Эхо».
Разобравшись с почтой, я еще раз проверила все документы Маргариты, но конечно же не нашла никаких бумаг о трудоустройстве Аглаи. Что ж, значит, позориться перед местной трудовой комиссией придется по полной. Да и черт с ней! Зато после выплаты штрафа моя совесть будет полностью чиста, а Снежин лишится этого рычага давления.
От поисков бумаг меня отвлек смех девочек. Они по обыкновению после еды закрылись в своей комнате. Я не особенного много наблюдала за ними, но судя по тому, что успела увидеть, вся их жизнь состояла из редких прогулок, модных журналов и беспросветного затворничества. Наверное, будь мы богаты, посещали бы какие-нибудь званые вечера и развлекались подбором нарядов для них, но увы, эти удовольствия остались в прошлом.