Я совсем забросила девочек в погоне за работой и развитием магии. Эгоистка! В самом плохом смысле этого слова.
Разум требовал продолжить поиски документов. Или мне стоило бы составить план того, что я буду говорить перед комиссией. Но мне отвечать за прошлые ошибки только в четверг, а сегодня понедельник.
Резко выдохнув, я расправила плечи, позволяя себе немного расслабиться. Получалось с трудом. Хотелось вырваться из давящих стен куда-нибудь на свежий воздух. Вот, у меня все-таки есть желания! И Краузе был неправ, когда сказал, что я ничего не чувствую.
Подхватив со стола свой гонорар, я решительно направилась в спальню сестер.
На предложение погулять и купить чего-нибудь вкусного на мой неожиданный гонорар они отреагировали радостным визгом. И, быстро собравшись, мы двинулись в сторону набережной.
По пути девочки болтали, расхваливая мои литературные таланты и пророча мне светлое будущее известной на всю Империю писательницы, я же отвечала им сдержанной улыбкой и пыталась вспомнить, была ли в городе, где я жила в прежнем мире, набережная.
Вроде бы была. Но часто ли я туда ходила? Кажется, почти никогда. Часто ли я вообще гуляла просто так, без цели? Часто ли бывала за городом? Ведь я, кажется, любила природу. Или только думала, что любила.
– Марго, смотри, мороженое! – Марта совсем по-детски дернула меня за рукав и указала на передвижной ларек.
Я без лишних вопросов расплатилась за угощение для сестер и для себя. Даже в очереди стоять не пришлось – рабочий день у большинства людей еще не закончился.
По дорожкам неспешно сновали парочки пожилых господ и дам, матери с милыми детьми и собачками. Шуршало быстрое течение широкой реки о залитый бетоном берег, в волнах рассыпались золотыми искрами солнечные лучи. В общем, день выдался на редкость теплый и приятный для осени, несмотря на свежий ветерок. Но я все никак не могла расслабиться, хоть на миг избавиться от странного напряжения и бесконечных мыслей о том, как много проблем свалилось на мою голову.
Тревога не давала ни успокоения, ни решения проблем, но держала в постоянном страхе. Однако настолько привычном, что до болезни я даже не замечала его, считая чем-то естественным.
Когда где-то в глубине парка заиграла музыка, я даже не сразу ее услышала. Только когда девочки ускорили шаг и мы оказались перед крытым павильоном, где стояли старые музыкальные инструменты, я очнулась и осмотрелась по сторонам.
Марина тихо вздохнула, глядя на подростков – юношей и девушек в простой одежде, которые что-то репетировали прямо тут, на открытом воздухе.
– Что случилось? – тихо спросила я, наклонившись к сестре.
– Я так давно не играла на рояле, – так же тихо пожаловалась она. – Как жаль, что в нашу нынешнюю квартиру даже фортепиано поставить некуда.
Я проследила за ее взглядом. Марина завороженно смотрела на юношу, вернее, на его длинные пальцы, которые мелькали на черно-белыми клавишами старого и, судя по звукам, не слишком хорошо настроенного инструмента.
– Откуда эти дети? Что они репетируют? – я кивнула в сторону павильона.
– Я не знаю, – пожала плечами сестра. – Они точно не из музыкальной школы, там… немного другой контингент.
– И не из академии искусств, само собой, – выркнула Марта. – Вы посмотрите, как они все просто одеты. Явно из обычных школ или колледжей. Это, наверное, те, что дают благотворительные концерты для детей из приюта, стариков. Они, кажется, недавно в больнице выступали. Помнишь, когда мы в последний раз были у Снежина, Энни говорила про них?
Марина ненадолго задумалась, а потом кивнула, но все равно выглядела печальной и отстраненной. Юноша, который сидел к нам спиной, тем временем закончил играть и потряс левой ладонью так, будто она болела или ныла. Потом он вдруг повернулся в нашу сторону. Он явно улыбался, когда сидел за инструментом, но стоило ему заметить нас, как радость на его лице сменилась холодным равнодушием.
– Андрей, ты как? – девочка лет двенадцати, стоявшая неподалеку, отложила флейту и подошла к молодому человеку. – Сможешь продолжить? Всего пол часа осталось.
Паренек взъерошил копну каштановых волос и поморщился.
– Не знаю, рука болит. Боюсь, если сегодня не пройдет, то через неделю на концерте играть не смогу, – тихо ответил он.
Я не должна была подслушивать, но ветер, кажется, решил за меня. И раз уж – совершенно случайно – мы оказались поблизости и узнали о проблеме, почему бы не воспользоваться ситуацией.
– Кажется, они играли довольно известную композицию? Может, ты сможешь им помочь и ненадолго заменишь того неулыбчивого юношу? Он, кажется, немного устал, – шепнула я Марине, указывая в сторону сцены.
– Играть с ними? – Марина удивленно вскинула брови. – И ты позволишь? После того, как выгнала Андрея из нашего дома?
Внимательная девочка, ничего-то от нее не скроешь. К счастью, мне есть, что ответить.
– Андрей пришел в наш дом без моего ведома и приглашения, вы остались с ним наедине. А сейчас вы в парке и под моим присмотром, – спокойно ответила я, но судя по подозрительному прищуру Марины, полностью убедить ее в правильности своих решений мне не удалось.
Однако она все же направилась в сторону сцены и, вежливо поздоровавшись с юными музыкантами, о чем-то с ними заговорила. Любопытная Марта сунулась было следом, но я подхватила ее под локоток и мы направились к кованому заборчику, за которым вниз по склону уже вилась лента реки.
Разумеется я не собиралась уходить и упускать Марину из виду, но хотела дать ей ощутить хотя бы привкус самостоятельности.
– Ты наверное тоже по многому скучаешь. По тому, что было прежде, – аккуратно заговорила я, краем глаза наблюдая, как Марина садится за фортепиано, попутно что-то объясняя юной флейтистке.
– Больше всего – по приемам и званым вечерам. Танцы, беседы. Душу бы продала за возможность обсудить с Кати новый спектакль или свадьбу герцогини Разядской, – простодушно призналась Марта. – Марина, конечно, умная, но с ней лучше книжки обсуждать или живопись.
В общем, младшая сестра могла бы со временем стать достойной светской львицей, не случись с этой семьей беда.
– А откуда ты знаешь про свадьбу и про постановку? – уточнила я, судорожно пытаясь припомнить, не водила ли Марго сестер в театр.
– Про свадьбу мне писала Дарья, ее племянница. А про постановку рассказал Андрей. Смешно, конечно, слушать от него рассуждения о высоком искусстве, игре актеров и всем таком, но он правда старался понять, – вздохнула сестра. – Раньше хотя бы между занятиями в гимнасии можно было переброситься парой слов с девочками. Даже жаль, что мы ее закончили. Учиться мне не очень нравилось, но… – Марта притихла, погрузившись в воспоминания.
Я не стала ей мешать. Смотрела, как пальцы Марины летают над расстроенным инструментам, извлекая даже из него довольно приятные звуки, и думала, чем бы помочь Марте. Ее общительность нельзя подавлять. Некоторые пол жизни учатся налаживать полезные связи, а она только за счет природного чутья умудрилась остаться в переписке с местной аристократией.
– Почему бы тебе не собрать знакомых во что-нибудь вроде разговорного клуба? – спросила я, когда заметила, что складка между нахмуренных бровей Марты стала совсем уж глубокой.
– Клуб? Для девушек? – неподдельно удивилась она, но во взгляде ярко-голубых глаз я заметила огонек любопытства. – Я никогда о таких не слышала. Только на чаепитиях была, но сейчас… – она мельком взглянула на свое простенькое голубое платье, – не могу пойти в знатный дом, ты же знаешь.
– Я имела в виду немного другое, – я указала Марте на лавочку и мы вместе опустились на нее, под тень раскидистой кроны тополя. – Небольшое собрание, на котором вы сможете время от времени обсуждать какую-нибудь конкретную тему. Например, литературу или культурную жизнь города, или моду. Но разумеется никто не помешает вам время от времени уходить от темы и пить чай. Например, в читальном зале библиотеки.
Чем дольше я говорила, тем ярче загорались глаза Марты.
– Точно! – стоило мне замолчать, как она подхватила мысль. – В библиотеку не принято наряжаться, мои платья будут в самый раз. Но если сильно попросить госпожу Ржевскую, она наверняка позволит нам принести в зал чай и печенье ненадолго. Можно позвать Аннет, и Жозефину, и Кати… И мы будем как прогрессивные молодые леди, а не как старые клуши, которые сплетничают друг о друге в садах своих особняков!
Марта перечисляла имена тех, кому сегодня же отправит приглашение, торопливо перебирала темы для встреч, которых ей в голову тут же пришел целый десяток.
– Ты же поможешь мне все организовать так, чтобы было серьезно? По-настоящему? – она подняла на меня огромные, наполненные воодушевлением глаза, и я конечно же кивнула.
– Добрый день, княжна, – старческий голос и тихое покашливание отвлекли нас от беседы. – Рад видеть вас в благостном расположении духа. В последнее время мне нечасто это удается.
Еще не успев обернуться, по голосу я узнала Яринского.
Глава 20
– Добрый день, – прохладно поздоровалась я, всем видом демонстрируя, что диалог со стариком меня не интересует.
Однако он не обращал внимания на мои прозрачные намеки.
– Как ваши дела? Не нужна ли вам помощь? – продолжал он, останавливаясь неподалеку и облокачиваясь на кованую ограду, отделявшую участок набережной от резкого спуска к реке.
– Благодарю, у меня все хорошо, – я даже сумела улыбнуться, поражаясь актерским талантам Маргариты.
Яринский поджал губы и окинул меня взглядом, наполненным смесью насмешки и странного подозрения.
– Очень рад… Да-да, очень рад. Но вы ведь знаете, что я – ваш старый друг, и вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, – настаивал промышленник – почему-то только теперь я вспомнила, что он владеет какой-то фабрикой за городом. Какой именно – Марго не знала.
Настал мой черед окидывать собеседника подозрительным взглядом. Помнится, во время нашей прошлой встречи он вел себя куда грубее. Решил сменить тактику что ли?