Что ж, похоже, он знает, что делает.
Я прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться на окружающий пейзаж и волнения. Попыталась отпустить контроль: расслабила плечи, подняла лицо к небу. Но ничего не произошло: стихия по-прежнему резвилась вокруг, но вовсе не спешила проявлять себя «во всей красе». Что не так?
– Попробуй от обратного, – голос Эдуарда донесся до меня как будто сквозь плотный слой ваты. – Вспомни момент, когда контроль был максимальным, и сделай наоборот.
Момент, когда контроль был максимальным? Этот тот, когда я едва не умерла второй раз, на кафедре? Когда меня спас Владислав?
Стоило только вспомнить тот отвратительный момент бессилия, как во мне вскипел грев. Я вспоминала нужные прикосновения, и по телу прокатывалась дрожь. Но она только отвлекала, совершенно не помогая добраться до сути. Что происходило до того, как я свалилась в обморок?
Контроль. Я планировала каждое действие, просчитывала наперед любой шаг, весь день расписывала по минутам и не давала себе ни одной свободной. Все четко, секунда в секунду. Даже в теле ощущалась скованность, будто я сама себя поместила в металлическую форму и должна постоянно втягивать живот, расправлять плечи и напрягать каждую мышцу, чтобы в этой форме удерживаться.
Дернула плечом, представив, как эта форма трескается. Ветер взвыл и вихрем закружился вокруг. Я едва успела ухватиться за подол юбки и прижать его к ногам, чтобы он не оказался где-то в районе головы.
Форма тем временем гнулась и ржавела, я уже не могла этого остановить. И когда она наконец разлетелась на куски, в груди будто сорвался спусковой крючок. Я вдохнула так, будто прежде задерживала дыхание год, и кажется, даже застонала. В тот же миг ноги оторвались от земли.
Я не успела испугаться, стихия подняла меня над землей бережно и нежно, как мать поднимает новорожденное дитя. Я распахнула глаза, стремясь увидеть как можно больше. Стремя запомнить этот очаровательный момент, когда гравитация больше не властна над телом.
Всего несколько мгновений и несколько метров полета, но когда мои ноги вновь коснулись земли, я едва дышала от восторга. И далеко не сразу заметила, что творится вокруг. Оглядевшись, с удивлением обнаружила совершенно пустую, стертую до камня поляну, на которой прежде росла трава. Сейчас грязь смело в реку, и вода уносила комья земли вниз по течению. Вдалеке валялись несколько вырванных из земли с корнем кустов, один из них перекрывал дорогу, по которой мы сюда приехали.
Нетронутым остался только пятачок земли, на котором стояли Краузе и сестры. Наставник выглядел крайне довольным, девочки же побледнели до цвета полотна и смотрели на меня испуганно. Щеки Марты блестели от слез.
Глава 26
Домой мы возвращались в молчании. Я мучилась от обиды за то, что девочек совсем не порадовала моя новая сила, и от беспокойства за них же. Они и раньше подозревали, что с Марго что-то не так, но к каким выводам могут прийти после того, что сегодня увидели?
Краузе остановил машину прямо возле подъезда. Девочки выскочили из нее первыми, меня наставник удержал за локоть.
– До конца недели отдыхай. Увидимся на следующей, в среду. Я пришлю за тобой такси к университету. И подумай о том, чтобы возобновить занятия бегом – тебе уже пора, – коротко проинструктировал он.
Как только я хлопнула дверью машины, она умчалась, оставив только облако пыли. Даже не попрощался, сварливый старик!
И как я должна выполнять все противоречивые требования, которые на меня свалились?
С одной стороны, нельзя перенапрягаться, чтобы сила снова не взбрыкнула и я не умерла от инсульта. Но будь добра и работать, и книги читать, и за сестрами следить, еще и бегать и заниматься магией. С другой – нельзя слишком уж сильно поддаваться желанию свободы и чувству вседозволенности, которое дарит ехидная стихия: я видела сегодня, к чему это может привести. И как мне балансировать между всем этим?
Дома мы пообедали наспех разогретыми вчерашними котлетами и салатом. Мыть посуду взялась я. Думала, что девочки по обыкновению уйдут отдыхать в комнату, но они остались на кухне. Марина налила три кружки чая, Марта выставила на стол тарелку со сдобным печеньем.
Когда я, закончив с уборкой кухни, поблагодарила сестер и села за стол, сразу почувствовала на себе два испытующих взгляда. Мне оставалось только смотреть на девочек в ответ, и хоть сердце колотилось так, будто я пробежала десять километров, начать разговор я предоставила им.
– Скажи… – почти прошептала Марта. Я видела, каких усилий ей стоит поднять взгляд от чашки и посмотреть мне в глаза. – Ты ведь… Не совсем Маргарита, так?
По телу прокатилась холодная дрожь, и я замерла, как загнанная в угол дичь перед охотничьей собакой. Черт, догадались! Но как? В этом мире я прежде не встречала никаких магических историй о попаданцах.
С другой стороны, я действительно вела себя странно.
Приободренная смелостью сестры, Марта вскинула голову.
– Признавайся, кто ты такая? Допплер? Подселенка? Демон?! – в последнее предположение она, кажется, и сама не верила, но смотрела испытующе.
«Подселенка» – подходило больше всего, но я решила пока не пользоваться незнакомой терминологией.
– Вы отчасти правы, – пришлось признать мне. Титаническим усилием воли я заставила себя держать спину прямо и смотреть в лица сестер уверенно. Хотелось выть и кричать от страха, но если проявлю эмоции, то только напугаю девочек.
Что будет, если они решат, что «ненастоящая» сестра им не нужна? Если решат, что я должна уйти? Или если вовсе сдадут меня местной тайной милиции – я знаю, такая есть.
Сейчас мое будущее зависело от того, насколько правильно я подберу слова, чтобы все объяснить. Спина намокла от пота из-за влонения. Я неосознанно начала покачивать ногой, и поняла, что эта привычка Маргарите вовсе не принадлежит.
– Ну же! – порывистая Марта подалась вперед, весь ее вид демонстрировал одновременно страх и решительность.
– Все изменилось после того, как я упала в обморок в университете. В тот день, когда пробудился дар, – наконец решив, что тянуть и дальше невозможно, медленно начала объясняться я. – После того, как очнулась, я почти не помнила никого из тех, кто меня окружал. Даже Владислава Игоревича, хоть он и помогал мне. Зато помнила про какой-то другой мир. Похожий на наш, но без магии, зато с сильно развитыми технологиями. Я… как будто за те несколько минут, которые оставалась без сознания, прожила совсем другую жизнь. Ту, в которой у меня не было ни знатной фамилии, ни семьи. Только работа и я сама. Я провела в том, другом мире, десятки лет, и умерла, кажется, от сердечного приступа. У меня такое чувство, что та прошлая жизнь, которую я сейчас вспоминаю лишь урывками, перековала мой характер. И когда я очнулась, я действительно перестала быть в полной мере собой.
Я выдохнула, обрадованная уже тем, что сестры меня не перебивают, и сделала глоток чая. Марта слушала, затаив дыхание, Марина хмурилась, но кажется, и она начинала понемногу верить мне.
– Но от прежней меня тоже много что осталось. Воспитание, знания, память. И главное – уверенность, что я должна вас защитить. Но увы, многого я действительно не помню. Информация об этом мире и том, в котором я провела другую жизнь, смешались, и я до сих пор не могу в в ней полностью разобраться.
Я замолчала. Ложь получила довольно складная, но от этого на душе становилось лишь еще более тошно. Я ведь не Марго, и прекрасно это знаю. И понятия не имею, что с ней случилось. Да, я пользуюсь привычками ее тела и остаточными воспоминаниями, ее пробудившейся силой, чувствую отголоски ее эмоций по отношению к девочкам, и постепенно ее любовь к ним становится и моей. Но я – не она. И я понятия не имею, что с ней случилось. Однако если меня сочтут «подселенцем» или кем-то в этом роде, то у меня будут проблемы. Краузе и так знает, что я «не совсем местная», и лучше, если больше никому не будет об этом известно.
– Марго, – голос Марты дрогнул и она потянулась ко мне через стол. – Ты правда любишь нас и не бросишь? Когда получишь силу, не убежишь?
– Конечно нет, – с облегчением выдохнула я и, поднявшись, стиснула сестру в объятьях.
Сбоку налетела Марина, я крепко прижала к себе и ее.
– И ты не отдашь нас замуж только для того, чтобы побыстрее избавиться? Ты ведь теперь магичка, а они такие свободные, – рассудительность старшей из сестер, которая через пару лет наверняка перерастет в циничность, иногда вводила меня в ступор. Но сегодня Марина кое-чего не учла.
– Если бы хотела, ты бы уже была обручена со Снежиным, – я потрепала сестру по светлым волосам и снова обняла.
Марина на миг замерла, но, всхлипнув, прижалась ко мне еще крепче.
Что ж, хоть на душе и кошки скребут, и тошнит от собственной лжи почти физически, но кажется, проблема решена. Пока что. Но я все равно должна выяснить, что случилось с Марго на самом деле. Возможно, в процессе изучения магии мне лучше удастся понять, что случилось в тот миг, когда она… я получила силу.
На следующий день меня поджидал сюрприз. После утренней пробежки, на которую я все же отправилась, преодолевая мысленный дискомфорт от воображаемых взглядов, меня встретила Марта. Она смотрела совершенно щенячьими глазами и явно собиралась о чем-то просить.
Даже не возмущалась из-за того, что на мне штаны, и что я вышла утром на пробежку «как какая-то атлетка». Значит, дело серьезное.
– Марго, ты же не злишься на нас за вчерашнее? – аккуратно начала она, как только я уселась на стул в кухне, вытянула усталые ноги и сделала несколько глотков воды из стакана.
– Конечно нет, – улыбнулась я. – Наоборот, я рада, что вы в первую очередь думаете головой и заботитесь о своей безопасности.
– Значит, то, что ты говорила про концерт Марины и про мой литературный клуб – это все была не шутка и не обман? Ты правда думаешь, что все получится? – продолжала Марта, но я все еще плохо понимала, к чему она клонит.