– Ей просто повезло, но что если бы ее возлюбленный не получил наследства? Она должна была выйти за промышленника, как велел ей отец, и спасти положение семи, принеся себя в жертву ради родных. Вот что было бы благородно, – рассуждала довольно худая и высокая девушка с постным бледным лицом и светлыми волосами, собранными в тугой пучок. Из эдаких «молодых старушек», которые уже в пятнадцать производят впечатление совершеннейших бабулек.
– Верно, Луиза, ты такая умная, – поддакнула ей пухленькая шатенка с огромными карими глазами.
– Ах, но если всегда поступать только так, как велит долг, то как же быть с сердцем? Разве можно будет целую жизнь прожить с таким грузом, зная, что бросила любимого только ради денег?! – вступила в спор милая блондинка с россыпью едва заметных веснушек на курносом носу.
Марта молчала, лишь изредка курируя и направляя беседу. Время от времени она теряла контроль над ситуацией и девочки начинали едва не кричать друг на друга, но в этот момент на них цыкала библиотекарша в зеленом платье, и все тут же успокаивались.
Я перевела взгляд на Петра Ивановича. Он тоже внимательно наблюдал за собранием, и уже не выглядел таким хмурым. Вероятно, успел убедиться, что его дочь в полной безопасности: ни ей самой, ни чистоте ее нравов тут ничто не угрожало. Уловив подходящий момент, я все-таки решилась заронить в благодатную почву его спокойствия еще одно зерно для размышлений.
– Слово – едва ли не единственное оружие, доступное современной дворянке. Девушка вполне прилично и разумно учиться пользоваться им, – я сказала это задумчиво, будто сама себе. И записала в блокнот в качестве очередной идеи для заметки: на этот раз самостоятельной, а не из тех, в которых лишь отвечаю на мысли других.
Чиновник хмыкнул, но ничего не ответил. Только полоснул по мне проницательным взглядом и снова отвернулся. Все-таки ему бы больше подошла бы роль полицейского: вон какие мускулы, никакой пиджак не скрывает.
Слишком долго разглядывать малознакомого мужчину я сочла неприличным, поэтому перевела взгляд на девушек. Они, кажется, уже подбирались к завершению беседы и мне оставалось только радоваться, что все прошло хорошо. Впрочем, радость оказалась преждевременной.
Когда Марта мягко подвела свою маленькую компанию к обсуждению текущих городских новостей, за окном послышался раскатистый юношеский смех. Через пару минут хлопнула входная дверь и в холл ураганом ворвалась стайка молодых людей. Я не видела лиц большинства из них со своего ракурса, но по голосу, кажется, узнавала среди прочих и Андрея.
Чопорная работница библиотеки изо всех своих ничтожных сил пыталась помешать юношам, но те на правах почти хозяев, не слушая ее, прошли в зал, где сидели девушки. Теперь я могла разглядеть их внимательнее.
Судя по одежде и надменной манере держаться компания эта состояла по большей части их наследственных дворян, причем из состоятельных семей. Затесались в нее правда и дети нуровишей вроде Андрея. Последний веселился и шутил вплоть до того момента, пока не заметил грозный взгляд Марты. А столкнувшись с ней едва ли не нос к носу, опустил глаза, и его щеки порозовели.
Как интересно!
Петр уже хотел встать, но я, не подумав, опустила ладонь на его предплечье. Рука чиновника напряглась, и я очень явственно ощутила под оканью затвердевшие мышцы.
– Постойте, не торопитесь, – шепнула я, но сообразив, что мой жест наверное выглядит слишком интимным, поспешила убрать руку. – Пусть дети сами попробуют разобраться в ситуации. А мы будем рядом, и если понадобится, вмешаемся.
Мужчина меня все же послушал и откинулся на спинку кресла, не сводя сурового взгляда с компании молодых людей.
– Что вам угодно, Николай? – совершенно по-светски и легко спросила Марта, которая поднялась навстречу «гостям» сразу же, как только первый из них переступил порог читального зала.
Остальные девушки выглядели несколько испуганными. Судя по их виду, репутация у компании этого самого Николая еще та. Многие из собравшихся начали коситься в сторону Петра Ивановича. В том числе миловидная особа лет четырнадцати на вид, с черными блестящими волосами и голубыми глазами на еще по-детски пухлом лице. Чиновник ободряюще улыбнулся ей и кивнул. Ага, значит, вот и его дочь. Интересно, как ее зовут?
– Мы узнали о вашем маленьком собрании и подумали, что девицы над книгами наверняка заскучают. Вот и решили разнообразить ваш книгочейский досуг, – Николай – миловидный юноша с хитрецой в зеленых глазах, залихватски отбросил назад шатенистые с рыжиной кудри. Эх, через пару лет уже будет такой сердцеед и бабник, что девчонок от него придется в подвале закрывать. И похоже, уму его учить некому.
– Нам, конечно, льстит ваше беспокойство, но уверяю, мы не скучали ни минуты, – с нажимом ответила Марта. – Развлекать нас вовсе не нужно.
– В самом деле? – хитрая улыбка Николая становилась почти издевательской, ему начали вторить и его товарищи. Только Андрей и еще парочка молодых людей продолжали молчать. – А я собственными глазами видел, как Настасья зевала.
Дочь Петра Ивановича опустила взгляд в стол и залилась краской. Она и в самом деле пару раз зевнула, не до конца понимая рассуждения более взрослых подруг то ли в силу возраста, то ли просто из-за других интересов. Но как только речь дошла до новостей, заметно оживилась.
– Настасья Петровна, значит, – пробормотала я, и поймала на себе недовольный взгляд чиновника. – Да подождите вы! – и снова пришлось удерживать его за руку, чтобы он не вскочил и не вышвырнул мальчишек из библиотеки.
– Боюсь, вы истолковали мое поведение превратно, – Настасья вступила в разговор, поначалу смущаясь, но быстро справилась со страхом и даже вздернула милый курносый носик. – Марта права, нас всех очень заняла беседа о новом любовном романе.
– Впрочем, может быть, вы все же хотите присоединиться и обсудить, верно ли поступила Клоринс, отвергнув предложение руки и сердца промышленника Брюгетто и отдав свою любовь нищему поэту Аркадио? – та бледная девушка, которая выглядела самой чопорной среди остальных, иронично изогнула бровь.
Парни сбледнули, на лицах многих появилось явное отвращение. Заметив реакцию своих товарищей, Николай пошел на попятную.
– Что ж, вижу, вам и в самом деле тут весело. Прошу прощения за вторжение, приятного вам дня, – он снова отбросил со лба каштановую с позолотой челку и первый направился к выходу, гордо выпрямив спину.
Его компания потянулась за ним, последним вышел Андрей, бросив перед этим извиняющийся взгляд на Марту. Она фыркнула и отвернулась, скрестив руки на груди. Как только молодые люди покинули читальный зал, сестра возобновила беседу так, будто они и не приходили вовсе.
– Вот видите, – я победно улыбнулась и повернулась к Петру.
Он покачал головой, но от меня не крылась веселая и одобрительная ухмылка, которую он прятал в густой бороде.
Пусть знает, что его дочь тоже способна за себя постоять!
Домой мы возвращались под непрерывные восторги Марты.
– А потом мы обсуждали личности каждого из героев. Ты же слышала? Слышала? – ее глаза горели восторгом оттого, что встреча прошла почти так, как задумало.
По правде говоря, ничего я не слышала: делала наброски очередной заметки для журнала. Но конечно же кивнула, стараясь поддержать энтузиазм сестры.
– А потом мы с Настасьей и Жюли так ловко выставили этих задир за дверь! – Марта рассмеялась, но вдруг сама себя оборвала и погрустнела. – Только…
Она взглянула на меня виновато, залилась краской и поджала губы.
– Расстроена, что Андрей с ними пришел? – догадалась я.
Глава 28
Марта зарделась еще сильнее, хотя казалось – куда уж? Но все же кивнула. Правда, тут же отвернулась и уставилась на проносящиеся мимо автомобиля дома и деревья.
– Я думала, он хоть и неотесаный, но не такой, чтобы ходить в компании Николая, – обиженно надув губы, пояснила она.
– А может он присоединился лишь для того, чтобы увидеть кого-то из девушек? Одному-то боязно в вашу пиранью компанию соваться, – усмехнулась я, впрочем, на личность дамы сердца Андрея намекать не стала, чтобы не смущать сестру.
– Может быть, – Марта пожала плечами. Кажется, она уже немного успокоилась, и когда мы выходили из такси, снова повеселела.
Мы вернулись как раз к тому моменту, когда Марина пришла с репетиции. Она тоже выглядела вполне довольной, так что домой мы зашли все вместе и в приподнятом настроении. Сестры делились впечатлениями дня друг с другом, и их беседа казалась гораздо более оживленной, чем раньше. Определенно свежие впечатления пошли на пользу обеим.
Перед тем, как зайти в квартиру, я открыла почтовый ящик. Из него на пол высыпалась горсть каких-то визиток, карточек и записок. Я собрала их всез в охапку, не разбирая, и бросила на столе, за которым обычно работала. Сейчас мне не до корреспонденции: я обязана сделать так, чтобы хороший день для девочек перетек в хороший вечер.
По случаю удачного завершения первого собрания клуба Марты я запекла рыбу в сметане и с зеленью, пока сестры, даже без моей подсказки, довольно споро прибрали дом. И вечером, часам к семи, мы все вместе, довольные и немного уставшие, уселись ужинать.
Когда утолили первый голод, Марта и Марина заговорщицки переглянулись и уставились на меня.
– Спрашивайте уж, – я усмехнулась их любопытству.
– А расскажи про ту, другую жизнь, – попросила Марта и затаила дыхание, будто опасаясь, что я разозлюсь. – Ты ведь из-за нее так изменилась.
– Да, расскажи нам, что в ней с тобой случилось, – даже Марина, обычно более серьезная и сдержанная из них, смотрела с детской непосредственностью и искренним любопытством.
Даже удивительно, что они поверили в эту историю так легко. Но мне же лучше, конечно. Вот бы еще стравить эту же байку всем остальным знакомым Марго, у которых довольно скоро возникнут вопросы.
– Чем дольше я живу здесь, тем больше вспоминаю вас, родителей и все про этот мир. И забываю тот, в котором оказалась перед тем, как открылся дар, – начала я говорить. Почти правду. – Но кое что, кажется, никогда не сотрется из памяти.