Я же решила еще немного постоять в тишине и полумраке парковой дорожки. Привела в порядок волосы, убедилась, что юбка не помялась, и только после этого медленно двинулась обратно к сестрам, вспоминая разговор с магом.
Он не отказался помочь, но и не согласился. Особенных надежд строить не следовало бы, к тому же совсем непонятно, что у него на уме.
Пока пересекала площадь, снова заиграла музыка. Но я не вслушивалась, копаясь в памяти настоящей Маргариты. Судя по ее воспоминаниям, у магов воздуха репутация самая спорная, и в стране очень мало мест, где их обучают.
С одной стороны, их навыки находят мало практического применения: погодой они управлять не могут, в открытом бою почти бесполезны из-за запрета на заклинания, сковывающие дух. С другой – их способности позволяют слышать очень тихие звуки, вплоть до сердцебиения, видеть все пространство вокруг даже с закрытыми глазами, некоторым из них даже удаются создавать миражи: для этого они с помощью воздуха и содержащихся в нем веществ преломляют солнечный свет. В общем, они шпионы, к тому же, считается, что в паре со способностью повелевать ветром идет, как правило, очень острый и холодный ум. В таком случае неудивительно, что сестры расстроились: кому тут нужна жена, способная услышать твою измену по участившемуся дыханию и убить одним взглядом? Да еще и умная в придачу.
Завидев Марину и Марту, которые о чем-то весело болтали, потягивая чай, я встрепенулась и постаралась улыбнуться. Мы еще немного постояли, наслаждаясь музыкой, а затем мне едва ли не силком пришлось тащить обеих домой. Им-то завтра спать, а мне идти на работу, причем я даже не помню, что я там должна делать.
Я долго не могла уснуть, переживая за предстоящий день и пытаясь вспомнить, как добраться до университета без такси, но в итоге сон все-таки сморил меня.
А наутро стало понятно, что спросонья Маргарита соображает так же плохо, как и я в прошлой жизни. Но, как выяснилось, мне это даже на руку: я не задумываясь вытянула из шкафа строгую коричневую юбку и светлую рубашку, втиснула ноги в полусапожки на низком каблуке и прихватила с комода в прихожей теплый платок. Засыпая на ходу, залезла в автобус, номер которого успела заметить лишь краем глаза, и вышла на нужной остановке, уже почти проснувшись в утренней толчее. И все это – ни на минуту не задумавшись.
На первом этаже университета машинально, повинуясь привычкам прежней хозяйки тела, завернула к столовой и купила стаканчик черного кофе. Успела только вместо привычного «как всегда» попросить милую женщину на кассе сделать мне напиток без сахара.
Куда идти, чтобы добраться до рабочего места, я тоже помнила отчетливо. И даже успевала здороваться коллегами, лица которых при встрече довольно легко узнавала. Но чем мне предстоит тут заняться, вспомнить упорно не могла. Похоже, Маргарита ненавидела то, что делала, и в памяти ее отложились только бесконечные упреки, которые высказывал ей высокий блондин. Тот самый, который отправил меня домой на такси вчера. Как его там? Владислав Игоревич, кажется.
– Маргарита, доброе утро, – стоило о нем вспомнить, как знакомый голос донесся в спину.
Я обернулась и даже нашла в себе силы более-менее дружелюбно поприветствовать того, кто вчера мне помог.
– Вы поздно принялись любезничать. Идемте, сегодня будет решаться вопрос о том, целесообразно ли вам и дальше работать на кафедре, – холодно осадил мое дружелюбие Владислав.
День ото дня все хуже: что делать, если я и правда без работы останусь? Но кричать и возмущаться смысла нет, сначала надо выслушать претензии. Я – не Маргарита, и может, смогу все уладить?
Глава 5
Я уныло плелась вслед за недовольным мужчиной, раздраженная не столько сложившейся ситуацией, сколько непониманием происходящего. Неужели меня уволят только из-за того, что пробудился дар? Или Маргарита настолько плохо работала, что ее решили больше не держать на вакантном месте?
Перед тем, как зайти в кабинет, дверь в который мне любезно распахнул Владислав, я успела пробежать взглядом по надписи на позолоченной табличке.
«Кафедра наук об обществе», – что бы ни значила эта загадочная фраза. Об обществе и социология, и история, и экономика, и этнография, и еще можно несколько дисциплин вспомнить только навскидку. Но наверняка это расплывчатое название имеет какое-то конкретное устоявшееся значение. Однако, обратившись к памяти Маргариты, я ничего выяснить не смогла.
Придется разбираться по ходу дела.
– Маргарита Алексеевна, доброе утро, – мне улыбнулся лысеющий мужчина средних лет, на необъятном пузе которого с трудом сходились пуговицы рубашки. Впрочем, его добродушное круглое лицо и улыбка, которая казалась несколько смущенной, оставляли скорее приятное впечатление.
За его массивной фигурой я не сразу разглядела высокую и худую женщину с совершенно седыми волосами, постным лицом и идеальной осанкой. Черное платье, и без того ушитое до безобразия, висело на ее острых плечах, как на вешалке. Она окинула меня холодным взглядом поверх очков и поджала губы.
– Владислав Игоревич, вы уверены, что нам следует это обсуждать? – обратилась она к моему провожатому, который зашел следом и захлопнул дверь. Эта карга даже не обратила внимания на мое приветствие, чтоб ей икалось. – По-моему, все и так очевидно. Не правда ли, Маргарита?
Я не отреагировала, даже бровью не повела. Пока не пойму, в чем дело, не стану соглашаться ни с какими предложениями.
– Вас настолько не устраивает качество моей работы, господа? – я повернулась так, чтобы окинуть взглядом всех присутствующих, и решила пойти напрямую.
Однако реакция на вопрос показалась мне чрезмерной: пожилая женщина, которую, кажется, звали Юлия Петровна, округлила глаза и стала похожа на сову. Толстячок, имя которого никак не удавалось выудить из памяти, охнул. Даже Владислав вопросительно изогнул бровь.
– Ну что вы, Маргарита. Работаете вы вполне… сносно, – ответил блондин, придя в себя первым. – Однако мы полагали, что после проявления дара вы не захотите больше оставаться в стенах университета.
Вот как. Странно.
– Почему? – не подумав, выпалила я, и сразу поняла, что мой вопрос для всех присутствующих звучит странно. Им как будто бы все очевидно.
Старуха вздохнула, приблизилась и подхватила меня под руку. Взглянула на мужчин и они, поняв ее без слов, вышли из кабинета. Я проводила их задумчивым взглядом, совершенно перестав понимать, что происходит.
– Милая, ну не думаете ли вы, что тут никто ничего не понимает? – мягко заговорила она, поглаживая мою ладонь. – Вы ведь устроились сюда лишь для того, чтобы найти жениха, всем это известно. Да, вы довольно умны, но девице вашего происхождения работать слишком долго просто неприлично!
Ах вот оно что… дальше старуха могла бы и не объяснять, я и так все поняла, но она взглянула на меня с сочувствием и продолжила.
– Однако теперь, когда у вас открылся дар, вряд ли кто-то из уважаемых профессоров обратит на вас внимание. Вам лучше поискать место секретарши при промышленнике: они, напротив, ценят дар вкупе с высоким происхождением.
Я дернула плечами, одновременно вырываясь из цепких рук Юлии Петровны. Вот так, напрямую, предлагает мне себя продать.
– Легко предлагать подобные мерзости, когда на своей шкуре их испытать не придется, – выпалила я, не успев подумать, что стоило бы проявить уважение хотя бы к ее возрасту. – Мне надо на что-то кормить сестер, и эта работа нужна мне вовсе не как рынок женихов. Пожалуйста, Юлия Петровна, вы же тоже женщина. Поймите меня правильно, я не хочу продавать себя кому-то из нуворишей. Да и кому-то из профессоров тоже.
Я замолчала, испугавшись собственной откровенности. Старуха поджала губы, но в ее колючем взгляде я все же заметила толику сочувствия и понимания.
– Что ж, может, вы и правы. Эта работа – самая приличная для девушки вашего происхождения, – наконец, после долгой паузы выдохнула она. – Но отныне вам придется взять на себя все обязательства, которые должен нести секретарь кафедры, поблажек больше не будет. Я поговорю с Владиславом Игоревичем, но вам придется самой и на деле доказывать, что эта работа вам действительно нужна.
Похоже, старуха не доверяла моим словам до конца, но все же смогла меня понять, и за это я поблагодарила ее, сжав сухие руки в своих пальцах.
– Спустись-ка в столовую, попроси собрать нам завтрак, а я пока поговорю с ними, – Юлия Петровна кивнула на дверь.
Я послушалась и, снова доверившись воспоминаниям Маргариты, позволила телу самому вести меня к нужной лестнице. Спускаясь, заметила, что Владислав провожает меня недовольным задумчивым взглядом, и даже немного засомневалась, удастся ли Юлии Петровне уговорить его меня оставить.
Пока брела до столовой, обдумывала, что сказать ее работницам, чтобы меня не посчитали за полную идиотку. Но едва завидев меня, женщины приветливо заулыбались, одна из них нырнула куда-то в недра кухни и вытащила оттуда широкий поднос с несколькими тарелками, содержимое которых скрывали жестяные колпаки, и чайником, из носика которого поднимался пар.
Я подавила вздох раздражения и поблагодарила женщину, принимая поднос. Спуститься на пару этажей – не барское дело, видимо.
Вспомнилось, что в прошлом я считала необходимость носить кому-то кофе отвратительным, едва ли не унизительным занятием, и сама совершенно точно избегала работ, где приходилось бы делать что-то подобное. Но здесь выбирать не приходится.
– Ты с нами последний день? – спросила другая женщина – круглолицая улыбчивая блондинка – приняв деньги за скромный завтрак у какого-то студента.
– Надеюсь, что нет, – я постаралась улыбнуться ей дружелюбно и поскорее отвернулась, чтобы не провоцировать новые расспросы.
Сделала несколько торопливых шагов к выходу, но все равно уловила ее шепот.
– Дура девка. Год в университете просидела, а мужика так и не нашла. Ну теперь уж ей нормальный муж не светит, пойдет пороги торгашей обивать.