Разве не убедительным примером, опровергающим утверждения насчет того, будто коммунисты осуществляют свою деятельность по «приказам Москвы», является тот факт, что коммунизм как учение появился за 70 лет до образования в 1917 году Советского государства. Мы уже более 40 лет живём после Великой Октябрьской социалистической революции и, уверяю Вас, никто ни в нашей стране, ни за её пределами не решился, да едва ли решится утверждать, что советская власть в нашу страну была привнесена извне.
Едва ли кто будет отрицать тот факт, что Коммунистическая партия Советского Союза снискала себе большое уважение и авторитет среди трудящихся масс всех стран. Но разве можно делать на этом основании вывод о том, что отношения между коммунистическими партиями всех стран основаны на их подчинении одной партии – Коммунистической партии Советского Союза? Коммунистические и рабочие партии являются независимыми и полностью самостоятельными в решении своих политических и других вопросов, и дело не изменится от того, сколько бы нареканий ни делали по их адресу люди, которым не нравится коммунистическая идеология.
Таковы коротко мои мысли о коммунизме и о коммунистах, которые я хотел высказать Вам.
Мы заявляли Вам и заявляем, что стоим на позициях невмешательства в дела других государств и в вопросы внутреннего устройства государств – это дело народов соответствующих стран, и мы здесь не вмешиваемся. Но Вы поймите, господин Президент, ведь Вы подняли вопрос борьбы с коммунизмом, выходящий за пределы границ Вашего государства. Вы подняли на щит борьбу против мирового коммунизма. Вы хотите обвинить нас в том, будто мы вмешиваемся во внутренние дела, но сами, поднимая на щит этот лозунг агрессивных сил мира по борьбе против мирового коммунизма, Вы тем самым вмешиваетесь в наши дела, потому что наше государство построено на марксистско-ленинских принципах, и это государство преуспевает, как Вы изволили сами видеть, когда были у нас гостем, и это не отрицают самые реакционные круги в других странах. Ясно, что мы не могли и не можем оставаться в таком деле в стороне или быть нейтральными, так как борьба поднята против нас и других социалистических стран. Поэтому в данном вопросе мы и считали своей обязанностью выступить, и наше выступление – это не вмешательство в дела Вашего государства.
Никто не будет оспаривать, что отношение к существующим в каждой стране партиям, в том числе и к коммунистическим партиям, дело самих этих стран и, само собой разумеется, что такого рода вопросы не входят в компетенцию правительств других стран. В своё время, когда Вы поднимали вопрос о сотрудничестве между нашими странами, Вы тоже не были сторонником коммунизма и коммунистических принципов строительства государства и подавляли прогрессивные организации у себя, а тем более коммунистические организации. Мы же не выступали против Вас и считали, что это не должно портить дружбу между нами, не должно мешать дружественным отношениям между нашими странами, не должно отражаться на наших совместных действиях в борьбе с империализмом.
Следовательно, Вы впадаете теперь в противоречие: обвиняя нас во вмешательстве, Вы сами стали вмешиваться в наши дела. В последнее время Вы стали в своих выступлениях утверждать, что коммунистами Объединённой Арабской Республики якобы руководит Москва и что коммунисты в арабских странах будто бы являются агентами Москвы. Тем самым Вы стали делать прямые и косвенные нападки на Советский Союз. Мы стали защищаться и, конечно, нападать, а это так и будет. Отсюда следует, что, если Вы не будете вмешиваться в дела коммунистических государств, в том числе и в дела нашего государства, и не будете выступать против нас, то и мы не будем Вас трогать. Если Вы будете, то и мы не останемся в долгу. Но Вы хорошо знаете на примере целого ряда стран, что отношения Советского Союза с ними складываются независимо от того, как там относятся к своим коммунистам.
В своих недавних публичных выступлениях Вы утверждали, будто оказались перед лицом вмешательства Советского Союза во внутренние дела Вашей страны. При этом Вы ссылались на состоявшиеся между нами беседы во время Вашего официального визита в Советский Союз в апреле-мае 1958 года и во время Вашего приезда из Югославии сразу же после того, как в Ираке произошла революция. В частности, Вы заявили, что во время одной из таких бесед мною якобы было сказано, что было бы предпочтительнее, если бы коммунистической партии Сирии дали возможность продолжать работу.
Мы с Вами провели много времени в откровенных и дружеских беседах. Особенно много времени провели и беседовали с Вами, когда Вы приезжали в последний раз. Я хорошо помню эти беседы и должен сказать, что Вы не всегда точно излагаете их содержание. Видимо, это объясняется тем, что Вы во время бесед не вели никаких записей и полагаетесь только на свою память. Я тоже основываюсь на своей памяти, но кроме того пользуюсь для уточнения записью беседы переводчиков. Так что моё изложение является более точным. Теперь относительно Вашего замечания насчёт сирийских коммунистов. Зная о Ваших антикоммунистических взглядах и политике преследований коммунистов в вашей стране, я, разумеется, не мог обращаться к Вам с подобным заявлением относительно деятельности коммунистической партии в Сирии. Да я считал для себя и бестактным в отношении Вас делать подобные высказывания, хотя бы уже потому, что Вы были моим гостем.
Когда мы беседовали о положении в Объединённой Арабской Республике, Вы сами затронули вопрос о Сирии в связи с происшедшим её объединением с Египтом. Мною было сказано, что объединение двух стран – это внутреннее дело их народов, что Советский Союз признал и приветствовал Объединённую Арабскую Республику, у нас никакого недоверия не вызывало это объединение и сейчас не вызывает. Я сказал, что мы не намерены как-либо вмешиваться в этот вопрос, хотя мне и кажется, что при объединении Египта и Сирии не всё было сделано разумно, была допущена некоторая поспешность. До объединения в Сирии было больше демократических свобод, чем в Египте, имелись различные партии и, следовательно, население пользовалось известными буржуазно-демократическими свободами. Кроме того, в Сирии было своё правительство, своя армия, политические деятели; она играла определённую роль в международной политике. А теперь демократические свободы отняли, партии распустили, Сирия превратилась в провинцию Объединённой Арабской Республики. В период объединения, видимо, не посчитались со всем этим, применили одну мерку к обоим районам ОАР, поставили демократические институты Сирии в условия, аналогичные тем, которые имеются в Египте. Этим, естественно, оттолкнули от себя демократические силы. В результате большинство сирийских политических деятелей теперь отодвинуто на задний план, а некоторые вообще сошли со сцены или находятся в эмиграции. Я тогда заметил Вам, что речь идёт не о коммунистах, а о представителях других партий, которые раньше стояли за объединение с Египтом, а теперь охладели к этой идее.
В ответ Вы тогда сказали мне, что с объединением спешили именно сирийцы, но что сирийские политические партии не представляли народ, а поэтому сотрудничество с ними вызвало бы лишь подозрение к Вам со стороны сирийского народа. Вы привели в качестве примера Вашего вице-президента г-на Хаурани и выразили большое недовольство его деятельностью и поведением, добавив, что в дальнейшем вряд ли сможете работать с ним и, очевидно, придётся снять его и изолировать.
Я Вам тогда посоветовал не делать этого. Если Вы помните, я Вам сказал, – зачем Вам это делать, он Ваш вице-президент, он является лидером одной из сирийских партий, и, если он у Вас заместитель, это люди видят; они видят, что их лидер находится на каком-то государственном посту и занимает какое-то политическое положение. Если Вы снимете его с поста, то, конечно, тем самым Вы восстановите против себя людей, для которых г-н Хаурани был лидером.
Тогда Вы мне сказали – Вы правильно советуете, я согласен с Вами, что этого делать не следует.
Так разве это в пользу коммунистической партии? Я Вам тогда ничего не говорил о Халеде Багдаше и о других сирийских коммунистах.
В беседе по Вашей инициативе был поднят вопрос о коммунистах Египта. Я сказал, что это дело ваше, хотя и не скрываю того, что сочувствую коммунистическому движению и коммунистам. Вы ответили, что ваши коммунисты не такие коммунисты, как у нас, что в Египте это маленькая партия невидных людей, людей второго сорта, как Вы пренебрежительно сказали.
Поскольку Вы, г-н Президент, поставили этот вопрос, я ответил тогда, что коммунисты, если они действительно коммунисты, все одинаковы, потому что они стоят на позициях марксистско-ленинского учения, и если Вы признаёте нас вроде как бы хорошими коммунистами, а тех считаете плохими, то Вы ошибаетесь в этом. Мною был приведён пример. Вы, видимо, вспомните его. Я сказал, что царь в России до революции сажал коммунистов, которых было тогда очень немного, в тюрьмы, а какая-то их часть находилась в эмиграции. После свержения самодержавия Ленин с относительно небольшой группой храбрецов, которые выражали чаяния трудового народа, возглавил великую народную революцию. Под руководством коммунистической партии была подавлена контрреволюция, были разгромлены интервенты и создано величайшее в мире социалистическое государство.
В беседе Вы мне тогда сказали, что вообще не хотите иметь партий и что у вас будет, по примеру Советского Союза, одна партия – Национальный Союз. Я заметил, что приведенный Вами пример неудачен: в СССР существует одна партия потому, что у нас социалистическое общество, в котором нет капиталистов и помещиков, нет людей, живущих за счёт эксплуатации чужого труда. Коммунистическая партия Советского Союза выражает интересы всех трудящихся, всего народа – рабочих, колхозного крестьянства, интеллигенции. Поэтому она и является единственной партией в нашей стране.
Вы, наверное, не забыли, я Вам тогда, г-н Президент, привёл такой пример: у вас есть арабы, верующие мусульмане, рабочие и капиталисты. Капиталист хочет подольше заставить работать и поменьше платить, а рабочие – они тоже арабы, тоже верующие мусульмане – они хотят поменьше работать и побольше получать. Я тогда спросил Вас: г-н Президент, Вы за каких арабов?