В начале своего ответа на Ваше послание от 12 апреля 1959 г. я должен объяснить Вам, что причиной задержки с подготовкой ответа и посылкой его Вам было только то единственное обстоятельство, что Ваше послание затрагивает ряд моментов и фактов, изучение которых потребовало определённого времени.
Вместе с тем я почти допускаю, что доклад Вашего посла в Каире г. Дмитрия Киселёва о нашей встрече с ним во время вручения Вашего послания и о том, что я говорил послу во время этой встречи ещё до ознакомления с полным текстом послания, очевидно, содержит большую часть нашего ответа на Ваше послание.
Дело в том, что если в наших отношениях, как Вы изволили совершенно справедливо и откровенно отметить в Вашем послании, стали сгущаться тучи, причины, которые привели к такому омрачению отношений, совершенно ясны.
Прежде чем изложить нашу точку зрения относительно этих причин, я считаю своим долгом заявить, что нет человека, который сожалел бы больше, чем я, о том состояние, в котором оказались наши отношения.
Я гордился и продолжаю гордиться дружбой, которая связывает две наши страны. В рамках этой дружбы мы с Вами сумели преодолеть ряд трудностей, которые стояли на пути исторического развития стран Ближнего Востока к национальной независимости, тех трудностей, которые часто могли превратиться в серьёзную угрозу делу мира во всем мире.
Я также гордился и продолжаю гордиться тем, что мы в наших отношениях с Вами создали для многих других малых стран в Африке и Азии образец международных отношений между двумя различными по своему удельному весу и социальному строю странами, которые, несмотря на это, нашли почву для сотрудничества на началах полного равенства.
Мы чувствовали, что сотрудничество наших двух стран на началах равенства приняло такой размах, при котором оно вышло за пределы наших границ и стало образцом для других народов, которые проходят в своём развитии аналогичные стадии. Я думаю, господин Премьер-Министр, что и Вы можете найти в развитии отношений Вашей страны с рядом азиатских и африканских стран немало примеров благотворного влияния того живого образца, который мы с Вами создали в отношениях между нашими двумя странами.
Мы вовсе не хотели бы так легко растерять те великие завоевания, которых мы достигли в области международных отношений в осуществление принципов Бандунга.
Кроме того, Вы, господин Премьер-Министр, знаете, что если мощь великих держав определяется их достижениями в области ядерного вооружения и межконтинентальных снарядов, то сила малых стран в международной борьбе определяется их вкладом в развитие международных дружественных связей. Наша дружба с Вами была важным пунктом нашего вклада в международные связи, так что никак нельзя представить себе, чтобы мы сами добровольно согласились уничтожить этот вклад. Дело станет ещё более ясным, если принять во внимание известную Вам больше, чем мне, позицию империализма в отношении арабского национализма, того империализма, который ждёт удобного момента, чтобы вернуть потерянное им в результате народных побед в этом районе, который рассматривался им в течение веков как зона своего влияния и хотел бы снова вернуться и вновь закрепить здесь свои позиции.
Если бы даже нас и не подстерегала опасность со стороны империализма, то уже одно наше стремление к дружбе с Вами заставляло бы нас прилагать все усилия к сохранению этой дружбы.
Вы хорошо знаете, дорогой Премьер-министр, что наша дружба открыла перед нами возможности для тесного сотрудничества. Эта дружба отнюдь не являлась для нас предметом торга, она вовсе не была спекулятивной сделкой, рассчитанной на использование противоречий соперничающих международных блоков.
Именно те принципы, которым мы всегда верили и которые являлись поводом для нападок на нас, открыли Вам путь для правильного понимания нашей позиции, несмотря на то, что Вы в начале нашей национальной революции 1952 г. были под впечатлением тенденциозной информации, распространявшейся коммунистическими группами в нашей стране о нашей революции. Вы могли найти в своей прессе и радиоинформации того начального периода нашей национальной революции также указания на то, что наше движение якобы носит фашистский характер, хотя, как Вы помните, мы тогда уже вступили в беспощадную борьбу против британского империализма.
Но эта позиция в начале нашей революции не поколебала нашей веры в наши принципы и не изменила нашей признательности Вам, когда Вы, по логике самих событий, убедились в ошибочности внушённого Вам первоначального представления о нашей революции. Мы вступили, господин Премьер-Министр, в борьбу против империалистических военных блоков, а эти блоки и союзы были, без сомнения, направлены против Вашей страны и Вашего народа, они имели целью окружение Вашей страны военными и авиационными базами, предназначенными для атомной бомбардировки.
Вдохновлённые только нашими принципами, ещё до установления контакта между нами, мы, как известно Вашему Превосходительству, по своей инициативе отказались стать одним из звеньев атомной блокады Вашей страны. Более того, Вы, господин Премьер-министр, должно быть, помните, что наша борьба против империалистических блоков, агрессивные замыслы которых были направлены против Вашей страны, не ограничивалась пределами нашей страны, мы вели борьбу ради наших принципов во всём районе, который нас окружает, история и судьба которого связана с историей и судьбой нашей страны.
В это время и в этих условиях, господин Премьер-Министр, против нас возводились бесчисленные обвинения со стороны империалистических и сионистских кругов, которые Вам хорошо известны. Нас тогда обвиняли в том, что мы якобы не знаем собственных интересов, а по логике империалистов мы должны были превратить нашу страну в военные и атомные воздушные базы.
Нас обвиняли тогда, что мы якобы подрываем единство арабов, а по логике империалистов единство заключается в том, чтобы мы шли в ногу с теми, кто создал империалистический Багдадский пакт, или, по крайней мере, потакали им.
Нас тогда обвиняли в том, что мы якобы вмешиваемся во внутренние дела других стран, а наше невмешательство по логике империалистов должно было означать наше согласие на вовлечение арабских стран в Багдадский пакт, втягивание арабских народов поодиночке в «холодную войну» с тем, чтобы империализм мог затем вовлечь их в авантюру горячей войны, опасность возникновения которой неизмеримо возросла бы, если бы агрессивному Багдадскому пакту удалось достичь своей цели. Но наша решимость не участвовать в этом пакте, господин Премьер-Министр, помогла нам остаться на позициях беспощадной борьбы против агрессивных империалистических блоков даже до Бандунгской конференции.
Наша вера в арабский национализм также способствовала тому, что мы распространили нашу борьбу против империализма за пределы нашей страны в защиту арабской нации. В нашей конституции, как известно Вам, господин Премьер-Министр, зафиксировано, что наш народ является частью арабской нации. То же самое было зафиксировано в конституции Сирии до объединения, то же самое сказано в Иракской конституции после национальной революции 14 июля 1958 г.
Вы, безусловно, помните, что навязанная нам борьба всех оттенков имела целью подорвать нашу веру в наши принципы.
Так, британские оккупационные войска, против которых в течение десятков лет неустанно вел борьбу наш народ, стремились изолировать часть нашей территории. Но мы подняли оружие, чтобы превратить в невыносимый ад пребывание оккупационных войск на этой территории.
За столом переговоров с нами англичане всяческими уловками пытались отнять у нас левой рукой то, что якобы они давали нам правой, однако их уловки были разоблачены, и осенью 1954 г, они были вынуждены подписать соглашение об эвакуации[47]. Когда мы отвергли военные империалистические блоки, начались попытки подчинить нас, с помощью монополии на оружие, отказа продавать его нам и подстрекательства Израиля к агрессии против нас, как это имело место в дни нападения на Газу 28 февраля 1955 г.
Затем стали применяться экономические санкции против нас в порядке подготовки полной экономической блокады. После этого последовала пропагандистская кампания, рассчитанная на то, чтобы опорочить цели нашей революции. Кульминационным пунктом этой кампании против нас были первые месяцы 1955 г., когда мы вступили в первую схватку за ликвидацию Багдадского пакта.
В этот период, как Вы конечно помните, господин Премьер-Министр, отношения между нашими странами ещё не упрочились, а сотрудничество между нашими странами ещё не окрепло.
Что касается нас, то мы исходили из принципов, в которые мы верим, и считали своим национальным долгом защищать их всеми своими силами решительно и упорно, не скупясь на жертвы. К сожалению, это наше качество в настоящее время не встречает больше того понимания, которое оно встречало прежде, и которое тогда в иных условиях считалось нашим преимуществом, а теперь в Вашем представлении стало большим пороком.
Если бы наша стойкость, упорство и готовность на жертвы были бы меньше, чем они есть на самом деле, то было бы весьма трудно нам, господин Премьер-Министр, противостоять империализму и бороться с ним, как мы боролись, отвергая сделку с ним по вопросам нашей независимости, отвергая его агрессивные планы, проваливая его замыслы в отношении нашей страны, перенося тяжёлые экономические лишения, выдерживая войну нервов, преодолевая трудности, порождённые монополией на оружие.
Если бы не наши стойкость и упорство, господин Премьер-Министр, мы не нашли бы в себе смелости протянуть к Вам руку с просьбой снабдить нас оружием. Вы приняли тогда нашу просьбу, за что мы Вам благодарны; Вы согласились продать нам оружие, поскольку для Вас стало несомненным, что наша национальная революция имеет глубокие корни на земле наших отцов.
Таким образом, господин Премьер-Министр, практический опыт и сами события подсказали Вам необходимость изменить своё отношение к нашей национальной революции, и Вы стали понимать её в истинном свете, а не так, как пытались внушить Вам некоторые группы, несущие знамя коммунизма и потерпевшие фиаско в своих попытках использовать национальную революцию в Египте в своих интересах.