Таким образом, мы приложили большие усилия для того, чтобы разъяснить, что наши выступления не направлены против коммунизма как идеологии, ибо это – не наше дело. Мы предпочитаем разъяснить нашу собственную идеологию. Мы не думаем, что она много выиграет от попытки подорвать основы других идеологий.
Мы также приложили немало усилий для того, чтобы разъяснить, что наши выступления касаются лишь тех, кто именует себя коммунистами в нашей стране и в деятельности которых мы видим вред, причиняемый единству народа. Наши выступления не выходят за эти рамки и не содержат нападок на других коммунистов. Более того, мы считали, что среди коммунистов есть прекрасные люди, которым наши народы воздают должное. Вы, г-н Премьер-Министр, были в первом ряду этих людей.
Однако, к сожалению, наши усилия, как нам теперь представляется, оказались недостаточными для разъяснения нашей точки зрения, ибо вскоре мы убедились, что Вы подняли этот вопрос в своём докладе на XXI съезде Коммунистической партии.
Не желая углублять конфликт – несмотря на выражения, содержавшиеся в Вашем докладе и несмотря на некоторые преходящие обстоятельства, связанные с Вашим выступлением на съезде, в частности, присутствие на нём некоторых коммунистов, бежавших из нашей страны, и непристойные нападки одного из них на вице-президента ОАР, мы стремились не затрагивать Вашего доклада, чтобы не усугубить недоразумения. Один из журналистов опубликовал статью, в которой в почтительной форме с уважением комментировал Ваши выступления на съезде, подробно остановившись на его объективной стороне, и вот официальная пресса и радио в вашей стране обвиняют его в том, что он – американский агент. Несмотря на это, мы стремились не углублять конфликта, от которого выигрывает лишь империализм.
Это был один из стимулов, побудивших меня направить Вам через г-на Дмитрия Киселёва послание, в котором я разъясняю Вам, что причины дружбы арабских народов с вами кроются не в деятельности коммунистических партий, что эта дружба возникла и существует независимо от этих партий. По моему мнению, не совсем правильно, когда Вы склоняетесь на сторону меньшинства внутри нашей страны, которое абсолютно не представляет народа, рискуя при этом потерять уважение к себе со стороны подавляющего большинства народа.
Именно это побудило меня тотчас же после получения через поверенного в делах Советского Союза в Каире 20 февраля 1959 г. Вашего послания, в котором Вы ответили на мои замечания, переданные Вам вашим послом в Каире, использовать выдержки из этого послания в моем выступлении 21 февраля, чтобы положить конец конфликту между нами, который империалисты пытаются раздуть всеми средствами, а коммунистические партии в нашей стране, к сожалению, помогают им в этом.
Как Вам известно, в своё время говорилось о том, что Вы вместе с нами выступаете против Багдадского пакта. Когда же Багдадский пакт развалился, у Вас не стало больше заинтересованности выступать вместе с нами.
Говорилось также, как Вам известно, о том, что Вы использовали арабский национализм в тактических целях в «холодной войне». Достигнув же своих целей, Вы изменили свою позицию.
Как Вам известно, говорилось также, что Вы согласились с идеей нейтралитета, когда шла борьба между империализмом и арабским национализмом. Когда же после иракской революции империализму был нанесен смертельный удар и начала активизироваться коммунистическая деятельность в этом районе мира, Вы начали отходить от идеи нейтралитета в этом районе.
Мы отказывались верить этому и подобным утверждениям, несмотря на те доказательства; которые можно было найти в иракской прессе и в пропаганде коммунистической партии в Сирийском районе. Материалы, заимствованные из этих источников, неоднократно передавались радиостанциями и публиковались во многих газетах стран социалистического блока.
Поэтому, г-н Премьер-Министр, я использовал в своём выступлении 21 февраля некоторые выдержки из Вашего доклада, в которых проскальзывала искра доброжелательности с Вашей стороны. Как я уже объяснял Вам, я стремился тем самым заполнить брешь, возникшую в отношениях между нами, и лишить империалистов возможности надеяться на то, что они находятся в преддверии победы.
Сразу же после этого выступления я отправился в Сирийский район. Я выступил более чем с двадцатью речами, в которых я только в дружественном тоне отзывался о Советском Союзе и, по мере возможности, старался меньше говорить о коммунистических организациях, чтобы облегчить обеим сторонам возможность осознать необходимость приложить усилия к тому, чтобы заполнить брешь, образовавшуюся в отношениях, и восстановить полное доверие между нами.
В то же самое время мы пытались по мере своих сил ликвидировать разногласия, которые не имели ни причины, ни корней, ни оснований, и которые искусственно создавались между нами и бригадным генералом Абдель Керимом Касемом. В этих своих попытках мы дошли до того, что неоднократно предлагали встретиться с бригадным генералом Абдель Керимом Касемом в любом месте с тем, чтобы ликвидировать причины напряжённости и чтобы получить возможность подтвердить ему, что мы не хотим навязывать ему что-либо нежелательное для него, и на деле доказать, что у нас нет другой цели, кроме арабской солидарности, что мы готовы идти вместе с каждой арабской страной в тех пределах, в каких это желательно для этой арабской страны. Живым примером этого являются наши отношения с Йеменом, вступившим с нами в федерацию.
Однако эта встреча, к сожалению, не состоялась. К тому же иракская пресса, являющаяся рупором коммунистической партии, исказила цели, которые мы преследовали этой встречей, вплоть до утверждений, что мы якобы хотим вернуться к эпохе, когда судьбы народов решались на встречах между правителями, а этого у нас не было даже и в мыслях.
Мы пытались также в публичных речах, которые были доведены до общественного мнения всех арабских стран, призывать бригадного генерала Абдель Керима Касема не внимать голосу смуты и не допускать розни между нами. В подтверждение этого я сошлюсь на многочисленные речи, произнесённые мною в городе Элъ-Минья, в Каире и Дамаске.
Затем произошли мосульские события[49], все детали которых говорят о том, что они являются скорее результатом вспышки искренних чувств, нежели результатом некоего заговора. Эти события явились следствием действий группы взбудораженных молодых офицеров. Для нас было неожиданностью, когда коммунистическая партия в Ираке ещё до того, как представилась возможность произвести расследование мосульских событий и их мотивов, поспешила обвинить Объединённую Арабскую Республику, что привело к дальнейшему ухудшению отношений между нами и Ираком, и сослужило ещё одну службу интересам империалистов.
К несчастью, иракское правительство и его официальные органы, в том числе багдадское радио и багдадский военный трибунал, пошли на поводу у сторонников этого течения и, таким образом, мы оказались перед лицом глубокого и крайне опасного кризиса.
В то же время я должен откровенно заявить Вам, что Ваша речь на приёме в честь иракской делегации 16 марта 1959 года не только находится в противоречии с истиной, но она находится в противоречии со всем тем, что говорилось Вами до иракской революции.
Эта речь, не говоря уже о содержащихся в ней напрасных обвинениях, не могла остаться без ответа с нашей стороны, и нет сомнения в том, что она показалась нам важным поворотным пунктом в наших отношениях.
Я должен откровенно сказать Вам, что перспективы, которые открывались перед нами этой речью, показались нам мрачными и унылыми.
Эти перспективы заключали в себе возможность осуществлённого ныне Вами полного изменения Вашей позиции. Если перед иракской революцией, когда коммунистические партии ещё не играли важной роли в балансе сил, Вы солидаризировались с патриотическими силами, то теперь, когда коммунистические партии перешли к открытой деятельности, Вы предпочли солидаризироваться с ними, несмотря на то, что они представляют лишь незначительную часть народа.
Эти перспективы заключали в себе также возможность того, что Вы целиком станете на сторону коммунистических партий. Это ясно поняли наши народы. А между тем наши народы слышали и видели всю подрывную деятельность этих людей, направленную против их отечеств. В течение ряда месяцев после иракской революции мы относились к этому терпеливо, более того, мы почти не разоблачали и не освещали их деятельности в день 12 марта, до тех пор, пока Вы, всего лишь через четыре дня после этого события, не пришли к ним на помощь. При этом Вы не ограничились только этой помощью – Вы дошли до обвинения патриотов в том, что они являются рупором империализма, Вы коснулись самого арабского национализма, Вы вмешались также и во внутренние дела нашей страны.
Это логически означает, что Вы удовлетворены тем, что они на нас нападают, а когда мы после долгого терпения ответили на это, Вы выступили в их защиту.
Эти перспективы заключали в себе и возможность того, что Вы считаете прогрессивные идеи монополией одних лишь коммунистов, забывая, как это ни странно, о том, что прогрессивные идеи могут найти себе широкое поле для процветания в обществе, не признающим коммунистические идеи. Вы, вероятно, будете согласны со мною, если мы отойдём от фанатических позиций в области идеологии.
Правда, очень странно, что коммунисты Сирийского района посвящают немалую часть своей деятельности сопротивлению аграрной реформе, а я не думаю, что это можно считать прогрессивным делом, с какой бы меркой к нему ни подходить.
Равным образом я не могу себе представить, что прогрессивным делом является позиция молчания по отношению к империализму, которую среди бела дня занимает Иракская коммунистическая партия
Если всё поведение коммунистов в нашей стране является удивительным, то ещё более удивительным было то, что в их защиту выступили Вы, в то время как Вы знаете, какое большое место Вы занимаете в наших сердцах. Оправдание Вами их деятельности неизбежно привело к тому, что люди в нашей стране стали усматривать связь между ними и Советским Союзом, а это отнюдь не может служить интересам улучшения взаимоотношений между нашими странами.