Между тем после нескольких дней дискуссии по двум ключевым партийным документам совершенно неожиданно для многих делегатов съезда хрущёвские клевреты А.Н. Шелепин, И.В. Спиридонов, П.Н. Демичев и Г.Д. Джавахишвили перевели дискуссию на, казалось бы, давно и хорошо забытую тему — критику «сталинского культа» и разоблачение преступных деяний его «ближайших сообщников», в первых рядах которых вновь замаячили члены разгромленной «антипартийной группы» В.М.Молотов, Г.М.Маленков и Л.М. Каганович, а также неожиданно для многих маршал К.Е.Ворошилов. Причём престарелого, убелённого сединами первого маршала страны, единственного из ближайших сталинских соратников, присутствовавшего на этом помпезном партийном форуме, который уже не очень хорошо соображал и даже слышал, заставили прилюдно каяться и посыпать свою голову пеплом, что выглядело уж совсем омерзительно.
Кстати, вопреки уверениям профессора Р.Г.Пихои[855] о «дози-рованности антисталинской части» второго хрущёвского доклада, с которым тот выступил 27 октября, и отсутствия в нём свойственного ему «потока сознания»», вокруг имени И.В. Сталина вновь устроили разнузданный шабаш. Н.С.Хрущёв опять «пустился во все тяжкие» и стал прилюдно не только грубо оскорблять, но и просто клеветать на усопшего вождя и его ближайших соратников. Теперь с маниакальным злорадством один из самых кровожадных творцов ежовских репрессий стал в детальных подробностях разоблачать «кровавые сталинские преступления» и недвусмысленно намекнул на то, что именно И.В. Сталин повинен в убийстве С.М.Кирова и причастен к гибели Г.К. Орджоникидзе, что было самой настоящей клеветой. Конечно, это выступление Н.С.Хрущёва, а также сновидения выжившей из ума старой большевички Д.А.Лазуркиной[856], задали тон всей заключительной работе этого съезда, делегаты которого 30 октября 1961 года единогласно приняли Постановление съезда, зачитанное Н.В.Подгорным, о выносе тела И.В.Сталина из Мавзолея и захоронения его у Кремлёвской стены. Кстати, ещё накануне решением Президиума ЦК для перезахоронения тела И.В.Сталина была создана специальная Комиссия в составе председателя КПК при ЦК КПСС Н.М.Шверника, Первого секретаря ЦК Компартии Грузии В.П.Мжаванадзе, председателя Совета Министров Грузинской ССР Г.Д. Джавахишвили, председателя КГБ СССР А. Н. Шелепина, первого секретаря МГК КПСС П.Н. Демичева и председателя Исполкома Моссовета Н.А.Дыгая. Перезахоронение тела И.В. Сталина состоялось в ночь на 1 ноября 1961 года под руководством начальника 9-го Управления КГБ СССР генерал-майора Н.С.Захарова и коменданта Московского Кремля генерал-лейтенанта А.Я. Веденина.
Затем также единогласно делегаты съезда приняли ещё одно Постановление об исключение из партии трёх верных сталинских соратников В.М.Молотова, Г.М.Маленкова и Л.М.Кагановича, на которых теперь повесили всех собак и сделали из них чуть-ли самых главных виновников «кровавых политических репрессий» в стране. Также на орехи досталось и «примкнувшему к ним» Д.Т. Шепилову, которого тоже исключили из партии, хотя, в отличие от самого Н.С.Хрущёва, он никакого участия в репрессиях вообще не принимал.
Между тем, несмотря на всю помпезность и видимое единодушие, по мнению многих современных авторов (Р.Г.Пихоя, А.В.Пыжиков, Ю.В.Аксютин[857]), сама атмосфера XXII съезда очень красноречиво говорила о довольно сложной политической ситуации в самой партии. Под видом кажущейся импровизации Н.С.Хрущёв и его немногочисленные сторонники предприняли тщательно спланированное наступление не столько на И.В. Сталина, сколько на своих политических оппонентов. Вновь используя тему разоблачения «сталинских сатрапов», Н.С.Хрущёв надеялся вызвать эмоциональный отклик у делегатов съезда и повести за собой политически неопытное большинство, которое и должно было смести оппозицию Первому секретарю ЦК КПСС. В то же время избранная им тактика отражала известную слабость его позиций перед лицом новой оппозиции в высшем руководстве партии, против которой он так и не осмелился выступить с открытым забралом на самом съезде. Скрытое, но в целом очевидное сопротивление дальнейшей десталинизации продолжало оставаться довольно сильным до последних дней работы съезда, поскольку в самом его конце вокруг заключительных резолюций съезда развернулась острая борьба. В частности, дальнейшая судьба всех членов «антипартийной группы» была вверена для «изучения» Комитету партийного контроля при ЦК КПСС (Н.М.Шверник), хотя большинство делегатов съезда требовало их немедленного исключения из партии. Была также сглажена и резолюция, посвящённая «сталинскому культу», из текста которой исчезли хрущёвское предложение о сооружении памятника жертвам политических репрессий, его указание о дальнейшем расследовании всех преступных деяний сталинского режима, упоминания о масштабе этих репрессий и т. д. В сухом остатке, как считают те же авторы, XXII съезд стал зримым памятником бездумного хрущёвского прожектёрства и началом заката всей его политической карьеры, поскольку партийно-государственная элита категорически не приняла новый виток антисталинской истерии, его новаций об обязательной ротации кадров и лишь на время затаилась, ожидая своего звёздного часа.
Таким образом, незавершённость нового наступления Н.С.Хрущёва против наследия сталинизма помешала ему изменить весь баланс сил в руководящих партийных органах. Сугубо формально новый состав ЦК, куда были избраны 175 членов и 155 кандидатов в члены, был обновлён почти на 60 %, однако его новые члены, даже если они во многом и были обязаны своим выдвижением лично Н.С.Хрущёву, конечно, не были безусловными приверженцами его ярко выраженного антисталинского курса. В день окончания работы съезда, 31 октября 1961 года, по традиции состоялся и организационный Пленум ЦК, на котором был сформирован персональный состав двух руководящих органов партии — Президиума и Секретариата ЦК. Причём, как установил А.В. Сушков[858], так называемая вторая волна санации неугодных членов Президиума ЦК носила уже иной характер, чем в мае 1960 года. Если смещению Н.И.Беляева и А.И.Кириченко предшествовало обсуждение на заседаниях Президиума ЦК, а сам этот процесс был постепенным и довольно продолжительным, то теперь решения Н.С.Хрущёва по Н.Г.Игнатову, А.Б.Аристову, Н.А.Мухитдинову и Е.А.Фурцевой были стремительными, внезапными и неожиданными и их освобождению не предшествовали какие-либо внешние признаки ослабления позиций в высших эшелонах власти или попадания в опалу. Причём, как утверждают ряд мемуаристов и историков (А.И.Микоян, С.С.Войтиков[859]), за отставкой «группы Игнатова» стояли два человека — Ф.Р. Козлов и сам А.И.Микоян, убедившие Н.С.Хрущёва избавиться от этой группы внутри Президиума ЦК. И это при том, что сын Ф.Р. Козлова Олег был женат на дочери Е.А.Фурцевой Светлане, но это никак не спасло «Екатерину III» от политического нокаута.
Судя по всему, в формально обновлённом составе Президиума ЦК, куда были избраны 11 членов, безусловными союзниками Н.С.Хрущёва были только два старейших члена партии с дореволюционным стажем — Анастас Иванович Микоян и Отто Вильгельмович Куусинен, а также, возможно, Фрол Романович Козлов. Первые двое были идейными противниками сталинизма, а третий рассматривался самим Н.С.Хрущёвым в качестве своего самого реального преемника, хотя, конечно, не принадлежал к его идейным сторонникам. Что касается остальных семи членов Президиума ЦК — Леонида Ильича Брежнева, Геннадия Ивановича Воронова, Алексея Николаевича Косыгина, Николая Викторовича Подгорного, Дмитрия Степановича Полянского, Михаила Андреевича Суслова и Николая Михайловича Шверника, — то по разным причинам они, безусловно, были скрытыми противниками хрущёвского курса.
Примерно такой же расклад сил был и в Секретариате ЦК, где только два его члена — Отто Вильгельмович Куусинен и Борис Николаевич Пономарёв — твёрдо и убеждённо стояли на антисталинских позициях. Все же остальные шесть секретарей ЦК — Фрол Романович Козлов, Михаил Андреевич Суслов, Александр Николаевич Шелепин, Леонид Фёдорович Ильичёв, Пётр Нилович Демичев и отчасти Иван Васильевич Спиридонов — олицетворяли собой консервативное крыло в высшем партийном руководстве.
Что касается кандидатов в члены Президиума ЦК, то из его состава выбыли М.Г.Первухин, П.Н.Поспелов, Д.С.Коротченко и Я.Э.Калнберзин. Сохранили своё членство председатель ВЦСПС Виктор Васильевич Гришин, первые секретари ЦК Компартии Белоруссии, Грузии и Свердловского обкома партии Кирилл Трофимович Мазуров, Василий Павлович Мжаванадзе и Андрей Павлович Кириленко, к которым добавились ещё два новых кандидата в члены — Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Шараф Рашидович Рашидов и председатель Совета Министров Украинской ССР Владимир Васильевич Щербицкий. Таким образом, по оценкам большинства историков, XXII съезд КПСС завершился фактическим провалом Н.С.Хрущёва, которому не удалось, несмотря на расширенный состав участников и серьёзное обновление состава ЦК, добиться усиления своих позиций и поддержки со стороны большинства внутри Президиума и Секретариата ЦК.
Наконец, на этом Пленуме ЦК был избран и новый персональный состав Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Председателем этого Бюро остался Н.С.Хрущёв, но во многом он оставался номинальной фигурой, а его реальными руководителями стали первый заместитель главы Бюро Геннадий Иванович Воронов, второй заместитель Пётр Фадеевич Ломако и глава Совета Министров РСФСР Дмитрий Степанович Полянский. Помимо них, в состав Бюро вошли председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Николай Николаевич Органов, первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР Михаил Алексеевич Яснов, заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК по союзным республикам Алексей Владимирович Романов, а также первые секретари Московского, Ленинградского, Горьковского и Свердловского обкомов партии Григорий Григорьевич Абрамов, Иван Васильевич Спиридонов, Леонид Николаевич Ефремов и Андрей Павлович Кириленко.