По мнению многих мемуаристов (Н.В.Новиков, Ф.М.Бурлацкий, С.Н.Хрущёв[898]), неплохо знавших Ф.Р.Козлова, которое разделяют и ряд историков, в том числе А.Ф.Агарев и А.В.Сушков[899], он гораздо в лучшую сторону отличался от многих своих коллег по Президиуму и Секретариату ЦК своими деловыми качествами, рабочей хваткой, государственным мышлением, умением быстро отделять «зёрна от плевел» и дальновидностью. При этом, в отличие от ряда мемуаристов, утверждавших, что Ф.Р.Козлов везде и всегда шёл в хрущёвском фарватере, тот же А.В. Сушков утверждает, что это было далеко не так. Во-первых, он не разделял хрущёвских игр в «демократию», а во-вторых, «видя негативные последствия скороспелых, непродуманных и часто наносивших вред» решений как в сфере экономики, так и в области внешней политики, он по возможности стал «блокировать некоторые из них, а также более активнее проводить собственную политику».
Но увы, вечером 11 апреля 1963 года после напряжённого рабочего дня, когда ему пришлось в очередной раз вести заседание Президиума ЦК, у Ф.Р. Козлова случился тяжёлый геморрагический инсульт правого полушария головного мозга с левосторонним параличом. Болезнь не только поставила крест на политической карьере этого незаурядного человека и руководителя, но и вызвала кардинальные перестановки в Президиуме ЦК, что в конечном счёте отразилось на всей дальнейшей политической истории страны. Поначалу сам Н.С.Хрущёв, все ещё надеясь на выздоровление Ф.Р.Козлова, лишь временно передал обязанности второго секретаря ЦК Л.И.Брежневу, который в июне 1963 года на Пленуме ЦК вновь был возвращён в Секретариат ЦК. Причём, как считает А.В. Сушков[900], «временность» такого положения Л.И. Брежнева подчёркивалась тем, что он был оставлен на посту председателя Президиума Верховного Совета СССР, который очень импонировал его артистической натуре своим пышным церемониалом. На том же Пленуме на третью позицию в Секретариате ЦК был переведён Н.В.Подгорный, который уступил свой пост Первого секретаря ЦК Компартии Украины новой хрущёвской креатуре — Петру Ефимовичу Шелесту, бывшему до этого «рядовым» секретарём ЦК КПУ по промышленности и строительству. В результате этого М.А. Суслов лишился полномочий «третьего» секретаря ЦК, в связи с чем его влияние в высшем руководстве страны ещё более ослабло.
Надо сказать, что в исторической литературе существуют и другие трактовки этих событий. Например, Р.А. Медведев[901] уверял, что болезнь Ф.Р.Козлова носила чисто «дипломатический характер» и он был устранён от власти самим Н.С.Хрущёвым за то, что в феврале или в марте 1963 года возглавил какую-то внутрипартийную фронду его политическому курсу. Однако о какой фронде идёт речь и в чём, собственно, состояло её противостояние с Н.С.Хрущёвым, он так и не пояснил. Другой известный спец по хрущёвской эпохе, профессор Ю.В.Аксютин[902], не ссылаясь на конкретные источники, уверяет, что якобы Л.И. Брежнев отнёсся к своему новому назначению «очень болезненно», как и Н.В.Подгорный, который «был недоволен своим перемещением в Москву», поскольку «на Старой площади он оказался на положении… помощника и слуги». Сам же Н.С.Хрущёв якобы вполне сознательно пошёл на этот шаг, рассчитывая «на известное соперничество между ними». Однако «вышло всё иначе: оба они сразу же сблизились и, прекрасно поняв друг друга, приступили к подготовке смещения Хрущёва».
Между тем неутешительное заключение лечащих врачей Ф.Р.Козлова, в частности известных кремлёвских эскулапов академиков П.Е.Лукомского, В.X.Василенко и Е.В.Шмидта, о необратимости произошедших изменений в его организме и стойкой утрате трудоспособности, не оставило ему никаких шансов на выздоровление. В декабре 1963 года, выступая на Пленуме ЦК, Н.С.Хрущёв проинформировал членов ЦК о состоянии его здоровья и заявил, что он больше не сможет вернуться к исполнению своих обязанностей. При этом «по гуманным соображениям» вопрос о его отставке не был поставлен в повестку дня и чисто формально Ф.Р.Козлов остался членом Президиума и Секретариата ЦК. В январе 1964 года ко всему прочему Ф.Р.Козлов перенёс обширный инфаркт миокарда, что вынудило Н.С.Хрущёва вплотную заняться поиском постоянной кандидатуры на пост второго секретаря ЦК. Однако так и не найдя равноценной замены, весной 1964 года он принял решение оставить должность второго секретаря ЦК за Л.И.Брежневым, чьи деловые качества он сам же оценивал не слишком высоко. В связи с этим обстоятельством в июле 1964 года тот окончательно сконцентрировался на партийной работе, а на освободившийся пост председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.С.Хрущёв переместил А.И.Микояна. Естественно, тот ушёл с поста первого зама председателя Совета Министров СССР, что, по мнению А.В. Сушкова[903], привело к серьёзному укреплению позиций Д.С. Полянского в союзном правительстве.
Между тем где-то на рубеже 1963–1964 годов в узком руководстве уже вполне созрела сама идея смещения Н.С.Хрущёва, в которую, вероятнее всего, пока были посвящены всего несколько самых влиятельных членов руководства — Л. И. Брежнев, Н. В. Подгорный, Д.С. Полянский, А.Н. Шелепин, Н.Р. Миронов и В.Е. Семичастный. При этом, как представляется ряду мемуаристов и многим историкам[904], вхождение двух последних персонажей в число участников «заговора» имело определяющее значение для его успеха. То, что Владимир Ефимович Семичастный сыграл важнейшую роль во всех этих событиях ни у кого не вызывает вопросов. Он был ближайшим соратником и личным другом А.Н.Шелепина, унаследовал от него должность председателя КГБ СССР, а значит, и контроль за 9-м Управлением КГБ, которое осуществляло охрану всех членов Президиума и Секретариата ЦК.
А вот относительно фигуры Николая Романовича Миронова у многих могут возникнуть законные вопросы. Посему чуть подробнее поведаем он нём. Во-первых, он был уроженцем того самого села Каменское Екатеринославской губернии, в котором ровно за семь лет до его появления на свет родился Л.И. Брежнев. Во-вторых, именно он, будучи начальником Ленинградского УКГБ «слил» своему земляку компромат на И.А. Серова, который стоил тому должности председателя КГБ. И наконец, в-третьих, оставаясь действующим генерал-майором госбезопасности, с июня 1959 года он возглавил ключевой Отдел административных органов ЦК и по должности не только стал курировать все силовые структуры страны, но и мог давать их руководителям, в том числе председателю КГБ генерал-полковнику В.Е. Семичастному, любые указания и распоряжения[905]. Наконец, чуть позже согласие на устранение Н.С.Хрущёва дал и министр обороны СССР маршал Р. Я. Малиновский, что тоже стало одним из залогов успешной реализации всего замысла «дворцового переворота».
В первой половине июля 1964 года, накануне открытия очередной сессии Верховного Совета СССР, где А.И. Микоян должен был официально сменить Л.И. Брежнева на посту главы советского государства, состоялся новый Пленум ЦК, который по давно заведённой традиции должен был утвердить данное решение. Однако, по информации Р.Г.Пихои и Ю.В.Аксютина[906], вопреки повестке дня Н.С.Хрущёв выступил на этом Пленуме ЦК с большим докладом, в котором попытался обосновать необходимость создания на селе специализированных производственных управлений, призванных полностью вытеснить партийные комитеты из управления всем аграрным производством. А сразу после завершения сессии Верховного Совета СССР, 18 июля 1964 года, он направил в Президиум ЦК очередную свою записку «О руководстве сельским хозяйством в связи с переходом на путь интенсификации»[907] с предложением упразднить созданные всего полтора года назад парткомы колхозно-совхозных управлений и заменить их политотделами. Несмотря на то, что эта записка имела две редакции — более и менее радикальную, они обе вызвали полное неприятие со стороны большей части членов Президиума ЦК. Их негодованию по поводу предложенной военизации местных партийных комитетов не было предела, и их напор оказался настолько мощным, что Н.С.Хрущёву пришлось, несмотря на всё своё неудовольствие, отозвать это предложение с рассмотрения высшего партийного ареопага. Было принято решение перенести рассмотрение данного вопроса на ноябрьский Пленум ЦК, а Д.С.Полянскому и В.И. Полякову подготовить к августу 1964 года проект совместного Постановления ЦК и Совмина СССР по этому вопросу, который к моменту своего появления был озаглавлен так: «О руководстве сельским хозяйством в связи с интенсификацией и специализацией производства»[908].
Тем временем круг лиц, посвящённых в планы смещения Н.С.Хрущёва, стал расти буквально дрожжах: в него уже были посвящены и отчасти вовлечены П.Е.Шелест, Н.Г.Егорычев, Ю.В. Андропов, Д.Ф.Устинов, П.Н.Демичев, Г.И.Воронов, В.Н.Новиков, Н. Г. Игнатов и ряд других важных персон. Более того, целый ряд влиятельных членов ЦК, в частности Первый секретарь МГК КПСС Н.Г.Егорычев, Первый секретарь ЦК КПУ П.Е.Шелест и председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Н.Г.Игнатов, стали выступать в роли своеобразных курьеров, которые, без устали объезжая города и веси страны, зондировали умонастроения местной партийной номенклатуры относительно возможного смещения Н.С.Хрущёва со всех его постов. В этом отношении особенно усердствовал Н.Г.Игнатов, давно возненавидевший Н.С.Хрущёва за крах своей блестящей политической карьеры в 1960–1961 годах. Кстати, по информации ряда мемуаристов и историков (С.Н.Хрущёв, Р.А.Медведев, Ю.В.Аксютин, А.В.Пыжиков