После окончания Пленума ЦК всё внимание высшего советского руководства было сосредоточено на международных вопросах, в том числе подготовки и проведения Женевского совещания глав правительств четырёх держав — СССР, США, Великобритании и Франции, которое состоялось 18–23 июля 1955 года. После его завершения и отчётного доклада Н.А. Булганина об этом совещании на 3-й сессии Верховного Совета СССР, прошедшей 4–5 августа 1955 года, весь состав Президиума и Секретариата ЦК отбыл из Москвы на черноморские госдачи в Крым и на Северный Кавказ. Наступило временное политическое затишье. Однако уже в сентябре начался новый раунд борьбы за власть, в котором не последнюю роль сыграл один довольно любопытный документ, до недавних пор практически никак не фигурировавший в информационном пространстве и в трудах историков. А между тем в свете последних событий на Украине этот документ более чем актуален. Речь идёт об Указе Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», который был подписан К.Е.Ворошиловым и Н.М.Пеговым 17 сентября 1955 года[306].
Этот документ настолько показателен, что мы почти полностью процитируем его: «Учитывая прекращение состояния войны между Советским Союзом и Германией и руководствуясь принципом гуманности», Президиум высшего государственного органа страны «посчитал возможным применить амнистию в отношении тех советских граждан, которые в период Великой Отечественной войны… по малодушию или несознательности оказались вовлечёнными в сотрудничество с оккупантами.
В целях предоставления этим гражданам возможности вернуться к честной трудовой жизни и стать полезными членами социалистического общества Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1) Освободить из мест заключения и от других мер наказания лиц, осуждённых на срок до 10 лет лишения свободы включительно за совершённые в период Великой Отечественной войны… пособничество врагу и другие преступления, предусмотренные ст. 58-1,58-3,58-4,58-6,58–10,58-12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями уголовных кодексов других союзных республик.
2) Сократить наполовину назначенное судом наказание осуждённым на срок свыше 10 лет за преступления, перечисленные в ст. 1 настоящего Указа.
3) Освободить из мест заключения независимо от срока наказания лиц, осуждённых за службу в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях. Освободить от дальнейшего отбывания наказания лиц, направленных за такие преступления в ссылку и высылку.
4) Не применять амнистии к карателям, осуждённым за убийства и истязания советских граждан.
5) Прекратить производством все следственные дела и дела, не рассмотренные судами о преступлениях, совершённых в период Великой Отечественной войны…, предусмотренных ст. 58-1,58-3, 58-4,58-6,58–10,58-12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями уголовных кодексов других союзных республик, за исключением дел о лицах, указанных в ст. 4 настоящего Указа.
6) Снять судимость и поражение в правах с граждан, освобождённых от наказания на основании настоящего Указа. Снять судимость и поражение в правах с лиц, ранее судимых и отбывших наказание за преступления, перечисленные в ст. 1 настоящего Указа.
7) Освободить от ответственности советских граждан, находящихся за границей, которые в период Великой Отечественной войны… сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях. Освободить от ответственности и тех ныне находящихся за границей советских граждан, которые занимали во время войны руководящие должности в созданных оккупантами органах полиции, жандармерии и пропаганды, в том числе и вовлеченных в антисоветские организации в послевоенный период, если они искупили свою вину последующей патриотической деятельностью в пользу Родины или явились с повинной.
В соответствии с действующим законодательством рассматривать как смягчающее вину обстоятельство явку с повинной находящихся за границей советских граждан, совершивших в период Великой Отечественной войны… тяжкие преступления против Советского государства. Установить, что в этих случаях наказание, назначенное судом, не должно превышать пяти лет ссылки.
8) Поручить Совету Министров СССР принять меры к облегчению въезда в СССР советским гражданам, находящимся за границей, а также членам их семей, независимо от гражданства, и их трудоустройству в Советском Союзе»[307].
Возникает законный вопрос: кто стал инициатором данного Указа? Из всех тогдашних лидеров страны с подобным предложением мог выступить только Н.С.Хрущёв, ставший неформальным лидером страны. А раз так, то нужно понять мотивы этой инициативы. На наш взгляд, таковыми мотивами, а вернее причинами, могли стать три важных обстоятельства. Во-первых, совершенно очевидно, что этот указ касался прежде всего бандеровцев и украинских коллаборантов, служивших в армейских частях вермахта и СС, полицейских формированиях на оккупированной территории и т. д. Именно они составляли значительную часть осуждённых за измену Родине и отбывали наказание различных тюрьмах, колониях и лагерях. Более того, как явствуют последние исследования (В.А. Козлов[308]), уже к началу 1950-х годов украинские националисты в борьбе с другими лагерными группировками не только «навели порядок» в ГУЛАГе, поставив себя в положение привилегированной касты, но и стояли за организацией всех бунтов, вспыхнувших в Воркутинских и Норильских лагерях вскоре после смерти И. В. Сталина. Во-вторых, сознавая всю шаткость своего положения на вершине власти, Н.С.Хрущёву было критически важно вновь сделать реверанс в сторону «украинских товарищей», заметно усиливших своё влияние и представительство в центральном и в республиканском партийном, государственном и хозяйственном аппаратах. И в-третьих, вполне возможно, что сама эта идея пришла Н.С.Хрущёву через его вторую супругу Нину Петровну Кухарчук, которая, по свидетельству многих очевидцев, имела колоссальное влияние на мужа, бывшего в быту банальным подкаблучником. В связи с последним обстоятельством следует сказать несколько слов о самой Н.П.Кухарчук, которая в широком общественном сознании предстаёт некой полуграмотной крестьянкой, никогда не лезшей в политику и далёкой от государственных забот своего супруга. Однако это далеко не так.
Нина Петровна Кухарчук (1900–1984) была уроженкой Холм-ской губернии и, несмотря на своё «подлое» происхождение, получила прекрасное образование сначала в Люблинской гимназии, а затем в Холмском женском училище, где прилично выучила не только украинский, но также польский и французский языки, к коим впоследствии добавился и английский. Окончив обучение уже в Одессе, в январе 1920 года, будучи одним из лидеров местной подпольной комсомольской организации, она вступила в РКП(б). А в феврале 1920 года, когда по решению Москвы при ЦК КП(б)У было создано Галицкое бюро, Н.П. Кухарчук вошла в его состав, где плотно работала с М.Л. Бараном, О.И.Букшованым, О.Микиткой и другими «самостийниками», служившими в Легионе украинских сечевых стрельцов и украинской Галицкой армии.
В июне 1920 года её направили на Польский фронт в армию М.Н.Тухачевского для агитационной работы среди пленных польских солдат и офицеров. А после окончания войны она была направлена на подпольную работу в Компартию Восточной Галиции (будущую КПЗУ), где сразу возглавила два отдела ЦК — по работе с женщинами и образованию. Однако в 1922 году Н.П.Кухарчук была отозвана в Москву, но по дороге в столицу, проезжая через Юзовку, она заболела тифом и попала под опеку Серафимы Ильиничны Гопнер — старой большевички, возглавлявшей в ту пору агитпропы Екатеринославского и Донецкого губкомов партии. Именно она и познакомила её с Н.С.Хрущёвым, который, будучи студентом и секретарём парткома Донецкого горного техникума, был её «подопечным» по партийной работе.
По свидетельству ряда домочадцев и многих очевидцев, с самого начала супружеской жизни Нина Петровна, отличавшаяся очень сильным и властным характером, стала лепить из Никиты Сергеевича «щириго україньця». Именно тогда, в середине 1920-х годов, в период первой «украинизации», он стал всё чаще и чаще ходить в украинской вышиванке, которую любил носить до конца своих дней, частенько употреблять украинские слова, пословицы и поговорки, петь украинские песни, пить горилку с салом и т. д. Не изменил он этим традициям и в Москве, куда первый раз приехал в 1929 году, став студентом Всесоюзной промышленной академии…
Кстати, вероятнее всего, «украинизация» Н.С.Хрущёва началась значительно раньше его женитьбы, ещё в детские годы. Косвенным доказательством этого могут служить два довольно любопытных факта, приведённые в книгах Н.А.Зеньковича и У.Таубмана[309]. В первой книге содержится версия, что настоящим отцом Н.С.Хрущёва был Александр Гасвицкий, у которого его мать Ксения Ивановна была прислугой. Правда, Н.А.Зенько-вич ошибочно называет его поляком, хотя на самом деле выходцем из Речи Посполитой был его дальний предок Иван Гасвицкий. Но ещё в 1668 году, сразу после окончания знаменитой Русско-польской войны (1654–1667), он перешёл на русскую службу, повёрстан в «служилые люди по отечеству» и пожалован царём Алексеем Михайловичем поместьем в Курском уезде. Значительно позднее один из его прямых потомков, Пётр Алексеевич Га-свицкий, стал даже предводителем курского дворянства и состоял в личной переписке с самим Г.Р. Державиным[310]. Во второй же книге приводятся свидетельства того, что мать Н.С.Хрущёва Ксения (Аксинья) Ивановна питала особую любовь к народным украинским песням и частенько «кричала», то есть пела, их даже в Москве и Куйбышеве, где все последние годы жила в семье своего сына.