[488] окрестили «рецентрализацией советской экономики». Причём профессор Г.И.Ханин особо подчеркнул, что официально, в программных документах партии, этот курс не провозглашался, дабы «не скомпрометировать «мудрость» государственного и партийного руководства страной», но де-факто он интенсивно внедрялся и довольно широко обосновывался в экономической литературе, особенно в ведущем экономическом журнале «Плановое хозяйство», который являлся главным печатным органом Госплана СССР. Между тем эта явочная рецентрализация советской экономики в сущности прошла мимо внимания подавляющего большинства историков и у нас в стране, и за рубежом, в том числе в работах таких авторитетных авторов, как И.А.Гладков, А.В.Пыжиков, У.Таубмен, А.Ноув и П.Грегори [489]. Но более подробно мы поговорим об этом чуть ниже.
Первоначально на основании Указа Президиума Верховного СССР от 5 июля 1960 года, уже подписанного новым его главой Леонидом Брежневым, были созданы три республиканских Совета народного хозяйства — РСФСР, Украинской ССР и Казахской ССР, — которые стали напрямую подчиняться своим республиканским правительствам и координировать работу всех региональных совнархозов. Затем, через полтора года, на основании очередного Указа Президиума Верховного Совета СССР от 24 ноября 1962 года было произведено существенно укрупнение, а значит, одновременное сокращение региональных совнархозов со 105 до 43 «штук» и создан Совет народного хозяйства СССР, который возглавил выдающийся советский управленец, давний брежневский соратник и приятель, заместитель председателя Совета Министров СССР Вениамин Эммануилович Дымшиц, сразу освобождённый с поста главы Госплана СССР, который занял ещё один легендарный «сталинский нарком» Пётр Фадеевич Ломако. А буквально через два месяца, в феврале 1963 года, на территории четырёх азиатских советских республик был создан Среднеазиатский СНХ. Ну и наконец, через месяц на основании ещё одного Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1963 года был создан Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) СССР, который возглавил ещё один знаменитый «сталинский нарком» и такой брежневский соратник и давнишний друг — Дмитрий Фёдорович Устинов, ставший одновременно первым заместителем председателя Совета Министров СССР.
Параллельно с созданием ВСНХ была проведена очередная реформа Совета Министров СССР, из прямого подчинения которого вывели все Госкомитеты. На их базе были созданы два типа комитетов: «производственные», такие как Государственный производственный комитет по среднему машиностроению СССР (Е.П.Славский) или Государственный производственный комитет по энергетике и электрификации СССР (П.С.Непорожний), и «управленческие», получившие статус Госкомитетов СССР: Госкомитет по авиационной технике (П.В.Дементьев), Госкомитет по оборонной технике (С.А. Зверев), Госкомитет по делам строительства (И.Т.Новиков), Госкомитет по судостроению (Б.Е.Бутома), Госкомитет по радиоэлектронике (В.Д. Калмыков), Госкомитет по электронной технике СССР (А.И.Шокин), Госкомитет по стандартам (В.В.Бойцов), Госкомитет по координации научно-исследовательских работ (К.Н. Руднев), Госкомитет по лёгкой промышленности (Н.Н.Тарасов) и т. д. Причём отныне все Госкомитеты СССР входили в систему ВСНХ СССР.
В результате всех этих «реформ» структура государственного управления в стране оказалась настолько запутанной, что в ней не всегда разбирались даже старожилы центральных аппаратов Совета Министров СССР и ЦК КПСС. Иногда дело вообще доходило просто до смешного: всего пару недель, 8-21 января 1963 года, просуществовал Госкомитет по электротехнике, который возглавил бывший председатель Чувашского СНХ Н.А. Оболенский, а затем его тихо «слили», включив в структуру Госплана СССР.
Лишь ровно через год после отставки Н.С.Хрущёва во исполнение решений сентябрьского Пленума ЦК 2 октября 1965 года Верховный Совет СССР принял Указ «О преобразовании некоторых Государственных комитетов в общесоюзные Министерства и об образовании общесоюзного Министерства общего машиностроения» и Закон СССР «Об изменении системы органов управления промышленностью и преобразовании некоторых других органов государственного управления», который поставил крест на столь ненавистной «совнархозовской реформе». В соответствии с этими нормативными актами восстанавливалась прежняя отраслевая система управления и в рамках Совета Министров СССР воссоздавались 12 союзных и 17 союзно-республиканских министерств, переформатировались союзный Госкомитет по науке и технике, а также Госплан СССР, Госснаб СССР и Госстрой СССР, получившие статус союзно-республиканских ведомств. Последним законом также упразднялись ВС.НХ СССР, СИХ СССР и все региональные совнархозы[490].
Надо сказать, что в исторической науке до сих пор существуют совершенно разные оценки хрущёвской «совнархозовской реформы». Одни историки (Р.Г.Пихоя, А.В.Пыжиков, Ю.В.Аксютин[491]) считают, что в целом она носила положительный характер, поскольку был серьёзно подорван партийный и министерский диктат над многими отраслями промышленного производства, усилилась кооперация различных производств в рамках самих экономических районов, уменьшились издержки по транспортировке сырья и готовой промышленной продукции, отчётность и т. д. Другие авторы (Н.П.Шмелёв, С.Г.Коваленко В.П.Мохов[492]), напротив, полагают, что практика управления советской экономикой посредством совнархозов себя не оправдала, поскольку: во-первых, эта реформа управления затрагивала не сущность, а только форму самой этой системы, которая по своей природе оставалась излишне централизованной и командно-административной; во-вторых, ответственность за экономическое развитие страны была в основном переложена с центральных на республиканские, региональные и городские органы государственной власти и управления, не имевшие достаточных финансовых и материальных ресурсов; в-третьих, в условиях сохранения централизованного государственного планирования и отсутствия рыночных механизмов эта реформа быстро привела к дезинтеграции всей советской экономики, в основе которой лежали давние, сформировавшиеся ещё в период индустриализации тесные производственные, отраслевые, межотраслевые и межрегиональные экономические связи и т. д. Поэтому сразу после отставки Н.С.Хрущёва новое руководство страны взяло на вооружение политику «сдирижированного консенсуса» во взаимоотношениях аппаратной верхушки и всех региональных властей. Наконец, третья группа авторов (В.Ю.Катасонов[493]) убеждена в том, что эта административная реформа нанесла первый и очень ощутимый удар по всей сталинской экономической модели, которая лежала в основе советского социализма, созданного в довоенный период. Именно эта реформа в конечном итоге резко снизила всю управляемость народно-хозяйственным комплексом страны, привела к общему падению очень высоких и стабильных темпов промышленного производства, столь характерных для всей сталинской мобилизационной экономики, и стала первым кирпичиком, положенным в фундамент новой редакции «нэповского госкапитализма в косыгинской упаковке», который уже в годы горбачёвской перестройки исполнил роль могильщика не только всей экономической модели советского социализма, но и самого советского государства.
2. Развитие промышленного производства и создание ракетно-ядерного щита страны
Традиционно в официальной историографии промышленное развитие страны в хрущёвскую эпоху связывали с директивами и планами 5-й (1951–1955) и 6-й (1956–1960) пятилеток, а также первой и единственной в истории страны семилетки (1959–1965), основные показатели которых были, соответственно, утверждены на XIX, XX и XXI съездах КПСС. Однако нетрудно заметить, что, во-первых, реализация плана 5-й пятилетки началась ещё при И.В. Сталине и задолго до его утверждения на XIX партийном съезде, который состоялся только в октябре 1952 года; во-вторых, план 6-й, утверждённый в феврале 1956 года, уже к февралю 1959 года был «трансформирован» в так называемую семилетку, которая де-факто представляла собой удлинённую на два года 7-ю пятилетку; и наконец, в-третьих, подведение итогов 7-й пятилетки уже пришлось на новую, брежневскую эпоху.
Кстати, как полагают ряд любителей истории и публицистов, сама идея семилетки, как и многое во времена Н.С.Хрущёва, якобы возникла довольно спонтанно, при уточнении плановых заданий 6-й пятилетки, два последних года которой и следующее (седьмое) пятилетие были сведены в один план. Однако это, конечно, не так, и идея семилетки возникла не спонтанно. По мнению одних авторов (В.А. Шестаков, А.И. Вдовин[494]), главной причиной появления семилетнего плана стал переход от отраслевой к территориальной структуре управления народным хозяйством страны, который и потребовал кардинальных изменений во всей системе планировании народного хозяйства страны. Другие авторы (Ю.В.Аксютин, Д.О.Чураков, Н.Верт[495]) полагают, что переход к семилетке был вызван исключительно крайне неудачным ходом выполнения планов 6-й пятилетки и срывом практически всех её главных показателей. Наконец, ещё одна группа авторов (Г.И.Ханин[496]), говорит о том, что: а) во-первых, причины отказа от выполнения 6-й пятилетки и замены её семилеткой до сих пор не вполне ясны; б) во-вторых, искать причину «в невыполнении заданий 6-й пятилетки по ряду показателей» непродуктивно, поскольку «в этом отношении она не отличалась от предыдущих пятилеток»; в) в-третьих, предположительно главная причина состояла в том, что было принято решение сделать существенно «больший крен в развитии самых прогрессивных отраслей советской экономики и отраслей военно-промышленного комплекса», о чём красноречиво говорят контрольные цифры «Директив по семилетнему плану», утверждённые XXI съездом КПСС.