Вместе с тем для того периода, несмотря на все «хрущёвские загогулины», в целом были характерны ещё сравнительно высокие темпы экономического роста, прежде всего в промышленном производстве. По данным Центрального статистического управления СССР, который возглавлял известный советский экономист профессор В.Н.Старовский, за годы 5-й пятилетки промышленное производство увеличилось на 85 %, за три года 6-й пятилетки — на 64 %, а в годы 1-й семилетки — на 84 %, что в принципе говорило о поступательных темпах промышленного развития страны. Однако эти официальные цифры во многом носили лукавый характер, поскольку в пересчёте на традиционные пятилетние планы промышленное производство в 1956–1960 годах (в 6-й пятилетке) выросло на 64 %, а в 1961–1965 годах (в 7-й пятилетке) — только на 51 %, то есть на треть меньше, чем десятилетие назад. Иными словами, практически для всего периода хрущёвского правления был характерен нарастающий спад промышленного производства по сравнению с первым, самым тяжёлым послевоенным десятилетием.
Как утверждают крупные экономисты (Г.И.Ханин[497]), вопреки бытующему мнению, утверждённые на XIX партийном съезде «Директивы по пятому пятилетнему плану развития народного хозяйства страны на 1951–1955 годы» были сориентированы на решающую роль интенсивных факторов в развитии советской экономики. Это выражалось в том, что основной прирост продукции во всех отраслях народного хозяйства страны предполагалось получить за счёт прироста производительности труда в основных отраслях производственной сферы на огромную величину — примерно на 8-10 % в год. Такой прирост предполагалось обеспечить прежде всего за счёт роста фондовооружённости, т. е. значительного увеличения производственных капиталовложений, лучшего использования имевшихся производственных фондов и реконструкции старых промышленных предприятий. Своё концентрированное выражение этот курс на интенсификацию экономики нашёл в заданиях по снижению себестоимости промышленной, строительной и сельскохозяйственной продукции примерно на 4 % в год. Ещё одним очень важным проявлением курса на интенсификацию стало небывалое прежде сближение роста продукции отраслей группы «А» и группы «Б», а также рост розничного товарооборота государственной и кооперативной торговли на 60–70 % и значительное увеличение жилищного строительства.
Особого внимания заслуживает и обоснованность намеченных заданий по развитию сельского хозяйства страны, которые во всей антисоветской и либеральной литературе, традиционно заражённой антисталинской риторикой (В.П. Попов, О.М.Вербицкая, В.Ф.Зима, Г.М.Чепурда[498]), всегда ставят под сомнение, и напрямую связывают все провалы и неудачи в развитии аграрного комплекса страны первых трёх лет 5-й пятилетки только с «ошибочностью сталинской стратегии развития этой отрасли». Однако крупные советские экономисты (Г.И. Ханин, Д.Т. Шепилов[499]) с конкретными цифрами на руках опровергают хлипкие доводы своих оппонентов и говорят, что «Сталинский план преобразования природы», о котором достаточно подробно мы писали в своей предыдущей книге[500], представлял собой «целостную генеральную программу дальнейшего мощного подъёма сельского хозяйства страны», важнейшими составными частями которой были: комплексная механизация и электрификация всего аграрного производства на основе мощного развития тракторного и сельскохозяйственного машиностроения, строительства гидро- и теплоэлектростанций, промышленное орошение и обводнение обширных территорий, строительство новых каналов и оросительных систем, создание грандиозных полезащитных полос, перевод всего пашенного земледелия и животноводства на научную основу современной агротехники и зоотехники путём породного районирования скота, повсеместного внедрения правильных севооборотов, развития селекции и семеноводства и т. д. Причём, как отмечают целый ряд учёных, сам план 5-й пятилетки был составлен очень добротно во многом благодаря тому, что в тот период главами Госплана и Госснаба СССР были два выдающихся советских управленца, прекрасно знавшие экономику страны, — Максим Захарович Сабуров и Лазарь Моисеевич Каганович.
По мнению видных экономистов (М.И. Хлусов, Г.И. Ханин[501]), крупнейшим достижением советской экономики в годы 5-й пятилетки, позволившим обеспечить огромный рост производительности труда в различных отраслях экономики, прежде всего в промышленности, было очень быстрое развитие электроэнергетики. В этот период ускоренными темпами были введены в строй крупнейшие гидроэлектростанции и ряд теплоэлектростанций, в том числе Приднепровская, Черепетская, Южно-Кузбасская и Южно-Уральская ГРЭС и Мингечаурская ГЭС, Усть-Каменгорская и первая очередь Куйбышевской ГЭС. В результате мощность электростанций выросла почти в 2 раза — с 19,6 млн до 37,2 млн кВт, и таким образом всего за одну пятилетку были введены мощности, равные тем, которые были введены за все предыдущие годы советской власти. Всё это позволило резко увеличить электровооружённость тех промышленных отраслей, в которых уровень механизации был традиционно не очень высок, прежде всего в строительстве, где рост механизации составил 100 %, в лесной и деревообрабатывающей промышленности, где он вырос на 89 %, и в угольной промышленности, где механизация самых трудоёмких процессов производства выросла на 65 %.
Причём надо подчеркнуть, что за годы 5-й пятилетки за счёт механизации строительной отрасли резко увеличились её производственные мощности, что позволило резко сократить долгострой и построить и ввести в строй более 3200 новых промышленных предприятий, среди которых были такие гиганты советской индустрии, как Череповецкий, Орско-Халиловский и Кутаисский металлургические комбинаты, Новокуйбышевский нефтеперерабатывающий комбинат, Закавказский трубопрокатный завод, Березниковский калийный комбинат и десятки новых шахт в Донбасском, Кузбасском, Карагандинском и Печорском угольных бассейнах.
Также очень важно отметить, что в этот период произошло резкое улучшение ситуации с использованием оборотных фондов, что традиционно являлось «ахиллесовой пятой» советской экономики. По оценкам крупных экономистов (С.А.Хейнман, Б.П.Плышевский[502]), за годы 5-й пятилетки темпы роста промышленного производства были почти в два раза выше темпов роста оборотных средств запасных товарно-материальных ценностей. Особенно значительным оказалось это превышение по незавершённому строительству и запасам готовой продукции, что зримо говорило о качественном улучшении организации производства как на уровне самих предприятий, так и народного хозяйства в целом. Обобщающим показателем столь быстрого повышения эффективности производства стало значительное снижение (более 4 % в год) себестоимости промышленной продукции, что ярко характеризует тенденцию изменения уровня затрат. Благодаря такому быстрому снижению этих затрат прибыль в народном хозяйстве страны за годы 5-й пятилетки выросла почти в два раза при неоднократном снижении оптовых цен на переработанное сырьё и готовую продукцию.
Что касается основных капиталоёмких отраслей, прежде всего угольной промышленности и чёрной металлургии, то прирост ввода в действие производственных мощностей по сравнению с 4-й пятилеткой был очень незначительным, за исключением электроэнергетики. Но тем не менее планы по выпуску соответствующих видов продукции были выполнены, а по ряду номенклатурных позиций даже перевыполнены, что, по мнению профессора Г. И. Ханина[503], со всей очевидностью говорило о существенном прогрессе в использовании действующих производственных мощностей. Более того, общий рост производственных мощностей и основных фондов был весьма значительным. Например, в промышленности рост мощности электромоторов, который достаточно точно характеризует рост всей активной части основных производственных фондов, составил 75 %.
Очень важным показателем развития промышленного производства страны стал существенный рост парка металлорежущего оборудования, которое за годы пятилетки выросло с 1,2 до 1,7 млн единиц. Правда, надо признать, что собственными станкостроительными заводами было произведено лишь 340 тыс. металлорежущих станков, а остальные 160 тыс. были получены за счёт германских репараций. Причём, что особенно важно, за годы 5-й пятилетки производство самых сложных прецизионных, агрегатных, крупных, тяжёлых, уникальных, специальных и специализированных станков и их типоразмеров выросло в два-три раза[504].
При этом надо особо отметить, что станочный парк страны был уже во многом обеспечен качественно выросшим уровнем квалификации большинства рабочих, инженерно-технических и руководящих хозяйственных кадров.
Кроме того, в стране наступил первый и важный этап научно-технической революции, который выразился в начале полной автоматизации ряда крупных производств и в развитии таких принципиально новых научно-технических направлений, как электроника, атомная энергетика и космонавтика. Уже в 1951–1953 годах на базе Института точных машин и вычислительной техники АН СССР, лаборатории электросистем Энергетического института АН СССР и Специального конструкторского бюро № 245 целая группа учёных, в том числе С.А.Лебедев, И.С.Брук, Н.Я.Матюхин, М.А.Карцев, Ю.Я.Базилевский и Б.И.Рамеев, создали целый класс цифровых и электронных вычислительных машин — ЦВМ «М-1», ЭВМ «М-2», ЭВМ «Стрела», ЭВМ «Урал» и БЭСМ-1, ряд из которых уже были запущены в серийное производство[505]. А в июне 1954 года в строй была введена самая первая в мире Обнинская атомная электростанция.