ня на инструктаже? Что я тебе такого сделала?!
Тут я уже почувствовал, что пришло моё время разгуляться по полной.
- О-о, что ты мне такого сделала? Проще сказать, чего ты не сделала. Например, ты не отвечала на мои сообщения никак, кроме односложных предложений. Ты не шла на контакт, ты вела себя как стерва и вообще у меня сложилось ощущение, что мы с тобой какие-то два незнакомца, между которыми ничего и не было по сути…
Она смотрела на меня чуть свысока, приподняв брови и едва улыбаясь, как будто старалась изо всех сил сдержать улыбку, но не получалось.
- Ах вот оно что… Мальчик, которому нужно много внимания и понимания.
- Пф-ф, не говори ерунды, мне просто не близок подобный подход, когда вы вроде становитесь парой, а вроде и не становитесь. А вообще чёрт вас разберёт, сделаем вид, что незнакомы. Тьфу!
- С чего ты вообще взял, что мы стали парой в тот момент?
- Действительно, а наши гулянки, свидания, поцелуи? Ты лежала у меня на груди и тебе было хорошо.
- Ну и что?
Тут уже я вышел из себя.
- Ха! Ну да, о чём вообще говорить с человеком, который неразборчиво контактный?
У неё глаза выкатились из орбит.
- Это ты меня сейчас так шлюхой обозвал?!
- Э-э…
На самом деле я вовсе не это имел ввиду, но походу прозвучало оно именно так.
- Ты чокнутый, просто долбаный олигофрен! Только ты так умеешь, ей богу!
- Ну давай, трактуй мои слова, как твоей душе захочется… Ведь какая разница, что я имел ввиду? Зачем разбираться? Проще психануть и уйти. Ага!
- С тобой даже психоз не поможет, таких манипуляторов только поискать… Вьёшь свои сети паучьи, чтобы закрыть горстку жалких комплексов и обид! – Она говорила на повышенных интонациях, и судя по движениям, собиралась уходить.
- Поэтому ты сама завела эту тему?
- Я завела эту тему, потому что ты всё ходишь вокруг да около, сам ни на что не способен, даже тогда пришлось тебя первой целовать, тормоз!
Она встала с кресла и направилась к выходу.
– Коли ты такая сдержанная, чего сама психанула на инструктаже? Даже Сяолунович офигел.
- Ты вообще не при чём - Она подошла почти вплотную, я не пускал её к выходу. – Я тогда переживала за другого человека.
- И за какого же?
- За своего брата!
- Ой, как стелет то гладко, ой, прям уши развесил.
- Нет, я серьёзно!
- Да, да, конечно.
- Не веришь? Ну и до свидания! Дай пройти, урод!
В мгновение ока она вспыхнула, как факел. Я преграждал ей путь. Касьянова попыталась меня толкнуть, но вышло не очень, я даже не почувствовал и не сдвинулся с места.
- Теплинин, я тебя ударю! Сильно ударю!
- Бей сколько влезет, я никуда тебя не отпущу, наш сеанс не завершён.
- Меня снова раздражает твой голос. Заткнись!
- Переживу. Затыкаться не планирую.
Она очень сильно хотела меня ударить, но не решалась. Стояла и буквально вскипала от ярости, а я не давал ей ходу. Не знаю какое шестое чувство мне подсказывало, что нужно стоять как вкопанный. Может быть чувство слабоумия и отваги?
Наконец она сжала кулак и ударила меня в грудь, что было мочи. Несмотря на действительно крепкий для девушки удар, я-таки никак не отреагировал. Хотя уверен, что синяк останется.
Ника развернулась и отошла обратно к своему креслу, затем как будто снова взбесилась и снова попыталась прошмыгнуть мимо меня, но я её поймал за талию.
Дьяволица брыкалась и даже случайно саданула мне локтём в челюсть. У меня даже слегка в глазах потемнело, ибо удар был неожиданный и весьма точный. Я услышал её сдавленный стон. Ника кажется распереживалась из-за силы незапланированного удара. Но увидев, что я в порядке, снова начала брыкаться и ногой случайно отдавила мне большой палец. Было бы больно, если бы она весила чуть больше сорока девяти килограмм.
Всё это продолжалось ровно до тех пор пока она не выдохлась.
- Да отпусти же меня!
Я молчал.
- Теплинин, я подам жалобу за домогательство! – Она шипела, но как будто девушка пыталась саму себя убедить в собственных доводах. Её тело говорило совершенно об обратном. – Тебя уволят!
- Размечталась, я тут по особому контракту, на особом счету.
У неё на лбу уже выступила испарина. Чёрная водолазка у девушки слегка задралась, я ощущал рукой тепло её бархатистой кожи. Она из последних сил дёрнулась и полностью обмякла в изнеможении и отчаянии.
- И зачем я только лёгкой атлетикой занималась, если не хватает выносливости даже в такой нелепой ситуации.
Мы продолжали стоять.
- Ну всё, отпусти, я успокоилась.
- Нет, ещё неизвестно когда ты снова окажешься в моих объятиях.
- Это не объятия, это какая-то нелепость, Теплинин! Ну всё!
- Нет.
Она недовольно выдохнула.
- Дай хоть встану нормально, мы как идиоты.
Я слегка ослабил хватку, она выпрямилась. Мы застыли в незатейливой позе, глаза у неё были хмельные, злые, при этом любопытные… Я подхватил её за талию, как-то так вышло, что её руки оказались у меня на плечах, мы смотрели друг другу в глаза, изучали. Я наблюдал, как она пытается разобраться в ворохе своих чувств, посему не мешал. Это у меня всё было просто и понятно, а девчонка пусть разбирается, я не тороплюсь.
- Ты меня одновременно бесишь и как-то…
- Будоражу?
- Заткнись… Я сказала же! – Её гетерохромия глаз была бесподобна. Тёмно синяя и серая радужные оболочки. – Ты как заветрившийся любимый торт… Оболочка мерзкая, твёрдая, но когда пробуешь, как будто вкус детства.
- Могла придумать, что получше? Пообещай, что если будешь писать мемуары, наймёшь профессионала, и не станешь из себя выдавливать подобные перлы.
Она стояла молча. Сверлила дырку во мне взглядом. Рот был слегка приоткрыт. Через пару мгновений, она прикусила нижнюю губу. Между нами можно было заряжать электронику, напряжение росло с каждой секундой.
- Скажи…
- Что сказать?
- Скажи, что ты сейчас серьёзен, как никогда…
- Я серьёзен, как никогда…
Я был готов повторить, что угодно, лишь бы это мгновение не заканчивалось.
- Ты понимаешь, что ты вёл себя как детсадовец? Зачем ты издевался надо мной во время инструктажа?
Я знал, что дело именно в этом! Чертовка держалась до последнего.
- Значит вот оно что…
- Не виляй, ответь! – Касьянова даже не моргнула ни разу за всё это время.
- Я ненавижу холодных женщин, которые выдают себя за тех, кем не являются…
- Это не ответ.
- Я хотел тебе сделать неприятно, я хотел довести тебя, мне это доставляло удовольствие.
Она всё ещё внимательно смотрела и не двигалась.
- Но когда я это сделал, я не почувствовал удовлетворения. Мне не понравилось. Фу.
Я обнаружил подобие улыбки на её лице, но она всё ещё изучала меня.
- Ты понимаешь, что я ненавижу, когда мне пытаются сделать больно таким способом?
- Я понимаю.
- Скажи это.
- Я понимаю, что изводить тебя такими способами – это плохая идея, и я больше никогда так не буду делать.
Мы замерли примерно на минуту, уж не знаю, что она высматривала ещё. Я стоял перед ней, как открытая книга.
- Знаешь, чего тебе не хватало тогда, когда мы оставались наедине в прошлом?
Я отрицательно помотал головой. Её вопросы уже начинали меня бесить, и я начал думать, что зря затеял эту игру. Может она не так уж желанна, как кажется? Первое впечатление было верным?
- Нежности, размеренности, тонкого подхода. Каждый раз ты буквально норовил меня сожрать. Поцелуй меня, но иначе, не как в тот раз…
Ладно, на этом моменте, я готов взять свои мысли обратно… Откуда бы они ни появлялись.
Мне дважды предлагать не надо, я медленно приблизился, ощутив её горячее дыхание. Раз она хочет поиграть в нежность, я поиграю, но уже на своих условиях. К губам я не прикасался, пусть томится со своими желаниями. Сначала я едва касаясь прошёлся по щеке, затем слегка дотронулся до шеи, передвинулся к мочке уха, едва куснул, она буквально обмякла у меня на руках.
Девчонка хоть и много о себе думает, но совершенно ничего не понимает. Не просто так я её пытался сожрать в те моменты, тогда она этого хотела, её тело требовало такой страсти. Теперь же она посмотрела несколько романтических комедий и вдруг решила, что целоваться надо едва касаясь. Но она не учитывает тот факт, что это парный танец, а она не робот, чтобы игнорировать свои собственные желания.
Ещё секунду назад, её тело было в пятнадцати сантиметрах от меня, теперь же я ощущал, как она прижалась ко мне своей грудью. Ещё секунду назад, она едва касалась меня руками, теперь же я ощущал её ладонь своим затылком. Она залезла в мои волосы всей своей пятернёй и иногда складывалось ощущение, что ненароком вырвет клок. Ещё секунду назад, она прикусывала нижнюю губу в ожидании, когда я наконец переключусь с носогубной складки на самую главную часть её лица, теперь же, она хватает моё лицо обеими ладошками, и буквально впивается в меня. Я ощущаю её горячий язык, мне это нравится, хочется больше, больше, больше. Неторопливый ритм, заданный мною же, продолжается и мы стоим лижемся словно школьники, но очень медленно с чувством, с толком, с расстановкой. Ей это нравится, я чувствую. Она уже практически растворилась в своих желаниях, иногда проскальзывают невербальные нотки сомнения, но они тут же исчезают.
Я сажусь на диван, она оказывается у меня на коленях, водолазка чуть задирается у неё на запястьях, и я вижу самоклеящиеся повязки – последствия её относительно недавнего психоза. Ника нависает надо мной, её распахнутый лабораторный халат закрывает нас от света, мы оказываемся в нашем небольшом, тёплом, я бы даже сказал горячем мирке, где почти всё дозволено. Она нежная как кошка, уже иногда берёт инициативу в свои руки, трётся об моё лицо щекой, целует за ухом и чуть ли не мурлычет, настолько ей хорошо.
У меня пробегают мысли о том, чтобы сорвать с неё одежду, но к сожалению, мы находимся в публичном месте, дверь не заперта, сюда может войти кто угодно и когда угодно.