наю, что тебе понравилось.
Она закатила глаза и недовольно цокнула языком, не переставая при этом улыбаться.
- Ох, Теплинин, не льсти себе! За две секунды девушка никогда не поймёт понравилось ей или нет.
- Тогда надо поставить таймер на десять секунд.
- Вот, молодец! Отличная идея. Ставь таймер, и чтобы я тебя здесь через десять секунд не видела.
Она произнесла это по-доброму, ласково. Перечить не хотелось. Разум начал возвращаться, кровь к мозгу прилила, и я решил, что если буду излишне настойчив, то всё испорчу. Тем более, я без того ходил по очень тонкому льду.
- Но я тебя и здесь переиграю, я исчезну гораздо быстрее, чем за десять секунд.
После этой фразы, я развернулся и стремглав помчался по лестнице вниз, а сверху ещё доносился её заливистый, звонкий смех.
Глава тридцать третья
На следующий день после дежурства раздался звонок. В предвкушении, я бросился к мастерфону едва открыв глаза. Но меня ждало разочарование, это оказалась не Софья.
- Ну и что тебе нужно от меня на этот раз?
- Ты разве не хочешь навестить своего сына? Уже сколько месяцев прошло…
- Олеся, ты поехала головой, мы с тобой даже не прикасались друг к другу.
- Это не важно, ведь он здесь только благодаря тебе.
Вспоминая тот синюшный цвет кожи младенца, меня передёрнуло.
- Что ты предлагаешь?
- Приезжай, ну приезжай, умоляю… Я хочу, чтобы он на тебя посмотрел.
- Кто он? Олеся, это был синюшный мёртвый младенец!
- Приезжай и увидишь настоящее чудо.
Я повесил трубку и понял, что она разожгла во мне интерес. Пугало конечно то, что девка совсем сошла с ума, и я увижу там просто разложившееся червивое тельце. Но коли так, надо будет тогда сдать её наконец в отделение психиатрии, а то может и до самоубийства дойдёт, потом меня ещё приплетут к процессу. Собравшись, я поцеловал Ксюшу в маковку и отправился к Олесе. В этот холодный зимний декабрьский денёк туманными очертаниями через дымчатое небо просвечивало наконец солнце. Уже и не помню, когда в последний раз видел светило. Настроение поднималось, шаг ускорялся, уже через пятнадцать минут я был на месте, вошёл в квартиру Олеси и стоял, как вкопанный, не в состоянии произнести ни слова.
- Не может того быть, что это он… - Молвил я, когда наконец отошёл от шока. – Где ты этого взяла?
- Это он, Гриша. – Олеся смотрела на ребёнка любящими материнскими глазами. – Это мой смысл жизни…
В кроватке лежал ребёнок месяцев девяти от роду. Он выглядел совершенно здоровым, улыбался двигал ручками, ножками, пытался вставать, но пока эти попытки заканчивались неудачей. Поверить в это было сложно. Я своими глазами видел тот свёрток. Ни по каким законам физики и мироздания не могло произойти так, чтобы синий, мёртвый младенец превратился в это… Это попросту невозможно.
- Ладно, колись, где ты его нашла? Какие-то вояки принесли?
- Это тот самый ребёнок!
- Да не может того быть! Что за бред ты мне втираешь?!
- Это тот ребёнок! Тот! Почему ты не веришь?
- Потому что это невозможно! И вообще какой смысл всего этого розыгрыша?
- Ты неисправимый идиот. Даже если бы на твоих глазах Христос прошёлся по воде, ты бы всё равно говорил, что подобное невозможно!
- Ладно… Мне это всё не очень интересно, ты меня позвала зачем? Чтобы показать это чудо? Я посмотрел. Ты довольна?
- Неужели ты совсем ничего не чувствуешь?
- Что я должен чувствовать?
- Ребёнок твой!
- Да как он может быть моим? Ты совсем чокнутая!
Она закрыло лицо рукой.
- Не бери в голову… Не важно.
- Отлично, я пошёл.
- Нет, подожди, я ещё кое-что хотела.
- Начинается.
- Ты же врач? Можешь его осмотреть?
- Я фельдшер, а не врач.
- Посмотри, пожалуйста, у неё всё в порядке?
- Это девочка?!
- Да.
Я приподнял брови. Неожиданная весть.
- Есть какие-то жалобы?
- Нет, но я всё равно волнуюсь…
- Ладно, но учти, что я не специализируюсь на младенцах, могу чего упустить.
- Лучше, чем ничего.
Олеся постелила на столе пелёнку, положила на неё девочку, раздела, и я приступил к осмотру. Кожа розовая, здоровая, движения естественные, горло в порядке, в ротовой полости никаких серьёзных отклонений. Моё внимание привлекли глаза. Они выглядели так знакомо, но я не мог никак понять почему. Светло-серые, дымчатые радужные оболочки, большие выразительные зрачки. В глазах младенца было столько радости, что я и сам не заметил, как начал щекотать её под ручками, расплываясь в улыбке. Однако, долго оно не продолжалось, я поймал себя на мысли, что выгляжу нелепо и прекратил.
- Зато выпендривался до последнего. – Виноградова смотрела на меня с нежной материнской улыбкой.
- Судя по всему она в полном порядке. По крайней мере я не вижу никаких отклонений внешних.
- Спасибо тебе, - Она подошла ко мне со спины прижалась, положив руки на плечи. – Ты меня успокоил.
Я моментально вырвался из её объятий.
- Так, Олеся, это не мой ребёнок, и мы с тобой не пара.
- Ой, уже и поблагодарить нельзя! Недотрога! Подумаешь расчувствовалась немного.
- Это становится какой-то закономерностью… - Я огляделся по сторонам и сунул сигарету в зубы, но прикуривать не стал. – Я пошёл. И вообще лучше ребёнка показать нормальным врачам, а не мне…
- Как назовём её?
- Ко мне вопрос?
- Конечно.
- Назови Алёной… Или Стешей. Не знаю…
- Алёна мне нравится.
- Вот и славно.
На том и распрощались, я снова вывалился на холодную улицу и решил заскочить к знакомым радистам, которые мёрзли круглыми сутками в одной из плохо отапливаемых будок на окраине города. Я прикупил в одной из ещё действующих пекарен несколько булок, чаю, притащил мужикам, они страсть как обрадовались. Я залез внутрь, и мы начали общаться.
- Уже не могу, хочу в отпуск. Полгода на ротациях, мошонка уже стёрлась об штаны туда сюда мотаться. – Вещал Пересвет.
- Поговори мне тут, я уже год дома не был. Отправляю ровно одно сообщение в месяц матери. Пишу, мол, всё хорошо. Точка.
- Да ты вообще какой-то… Не хочется обзывать тебя плохими словами, Саня, но с близкими так нельзя. Связь же есть, ну…
- Все эти сопли, разговоры. Не интересно. Отпахал по контракту, затем свалил домой. Всё. Ничего лишнего. Это вы там всё что-то со своими ласкаетесь, милуетесь, нюни разводите. Мне этого не понять.
- Мать же, Саня! Мать! Она там места себе не находит целый месяц! Ну! Хоть раз в день бы писал, рэмбо ходячий ты наш.
- Такова её доля.
- Эх-х… - Пересвет махнул рукой. – Вот так и живём. – Сказал он, повернувшись ко мне. – Вот таких сыновей матери рожают, а потом с инфарктом их в больницу забирают. Играется с материнским сердцем, как последний… Не буду говорить кто.
- Что слышно то? – Я перевёл тему. – Уже хоть что-нибудь бы сделали, либо в наступление пошли, либо в отступление. Никаких сил нет находиться в подвешенном состоянии.
- Гриш, ты неопытный, нигде не был. Мы вон, на юго-востоке ждали наступления помню полтора года. В итоге, как началось, так все в господа уверовали. – Он залез под рубашку и достал серебряный крест. – Прикупил после того раза. То было десять бригад, мы все охуели так, что срали прямо в окопах не отходя от кассы. А тут говорят двадцать восемь бригад собрали. Вот и думай.
- На новый год пойдут. – Тихо произнёс Саня. – Помяните моё слово.
- Не пойдут, потому что знают, что мы ждём их на новый год как раз… Будут дальше мурыжить.
- А что со связью и гиперджетами? Я слышал, что мы пару перехватчиков потеряли…
- Да муть какая-то творится. Этот ваш полигон, чтоб ему пусто было, вообще какая-то чёрная дыра. Я тут поймал сигнал… - Он засунул сигарету в зубы и переключил несколько тумблеров, покрутил датчик частот на радиопанели. – Вот, на!
Я взял наушник и прислушался. До меня доносились звуки пульсирующего, глубокого, гортанного рыка. Он был сильно приглушён, создавалось ощущение, что внеземной голос что-то говорил, но разобрать не получалось.
- Что это?
- Вообще, это сигнал из глубокого космоса.
- Так, и?
- Но исходит он с полигона. Вот я его ловлю прям отсюда.
Он ткнул пальцем в карту, лежащую на столе. Если я всё правильно понял, то сигнал исходил из района между Сферой и Медейей.
- Ага, - Пересвет сбросил пепел с сигареты на пол и выдохнул снежный дым. – Причём это не отражение сигнала. Источник сигнала буквально находится на полигоне. Что там творится одному богу известно… Что-то похожее долетало до наших учёных ещё в прошлом веке. Структура сигнала прям один в один. Но тот сигнал шёл до нас от созвездия Рыб за тысячи световых лет от Земли. Смекаешь?
Я кивнул.
- Тоже будешь лапшу на уши вешать. – Вмешался Саня. – Не такой уж необычный сигнал.
- Ты сам видел с какой скоростью он меняет свою частоту.
- Ну видел.
- Тебя это не настораживает? У них тут стоит какой-то особый передатчик, задача которого спутать своих же?
- Если мы запутаны, то и враг запутан. Может быть оттого и нет наступления, что не могут нормально выстроить цепочку связи.
- Ясно всё с тобой. – Пересвет снова повернулся ко мне. – И вот так каждый день. Я ему слово, он мне десять. Живём.
Ещё немного послушав сигнал, я переда наушник Пересвету, мы допили чай, доели плюшки, и я отправился домой.
* * * * *
Свидание с Софьей состоялось аж через неделю после того, как я ей подарил цветы и шоколад. Мы встретились просто на улице, она укуталась в изящную парку с меховой подкладкой и пушистым капюшоном, при этом нацепила тонкие джинсы в облипку, а поверх – коричневые сапоги на каблуке. Явно хотела мне понравиться, но не учла тот факт, что температура упала почти на десять градусов, поэтому никаких долгих прогулок. Встретились, чмокнулись в щёку, и я сразу повёл её в единственное заведение в городе, которое не закрылось. Называлось оно «Штольня» и готовили там паршиво, напитки подавали тоже паршивые, а обслуживание особенно в нынешние времена, попросту удручало. Но в этот вечер всё волшебным образом изменилось, словно сама судьба улыбнулась нам. Заведение стало нарядным и праздничным, появились новогодние украшения, владелец поставил на каждый стол по оранжевой лампе, а меню вложили в красную обложку с наилучшими пожеланиями для посетителей. Уже по сложившейся традиции, здесь околачивалось несколько бравых вояк, которые приходили поесть чего-то более разнообразного, чем полевые харчи.