— Лучшая новость сейчас то, что ребенок родился. Вы с доктором Доул приняли правильное решение, вызвав преждевременные роды. Теперь опасность уже позади.
— Я знаю.
— Но ты не сможешь поверить, пока сам не увидишь Кэтрин. Понимаю. Я чувствую себя точно так же.
— Опасность не только в этом, — туманно произнес Стэнли.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня плохое предчувствие. Мне кажется, что скоро Кэтрин уйдет от меня.
Доктор Шервуд громко рассмеялся.
— Стэнли, ты просто перенервничал. Напомни мне показать тебе одну вещицу, после того как мы убедимся, что с Кэтрин все в порядке.
Из-за двери появилась Нэнси.
— Можете войти, — сообщила она. Голова у Стэнли шла кругом. Он никак не мог решиться переступить порог родильной палаты. Как только он представил, что через несколько секунд увидит сына, ему стало не по себе. Впервые в жизни он переступал этот порог не как врач, а как отец.
Войдя в палату, он увидел Кэтрин, лежащую на кровати и держащую в руках маленький кулечек. Слезы текли по ее щекам. Стэнли готов был сам расплакаться, но сдержался.
— Все говорят, что он прекрасен. Иди посмотри сам, — уставшим, но счастливым голосом еле проговорила Кэтрин.
— Сперва я хотел бы убедиться, что ты в порядке. Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно. Божественно. Посмотри же на Робина. Я знаю, тебе не терпится.
— На Робина?!
— Да, если ты не возражаешь. Я почему-то сразу подумала о нем как о Робине. Потом объясню.
— Прекрасное имя! С чего бы это я стал возражать.
— Он сам прекрасен.
— Так же, как и ты, — сказал Стэнли и поцеловал Кэтрин в губы.
— Стэнли, я сейчас ужасно выгляжу. Не смотри на меня.
— Все хорошо. Это следствие родов. Через несколько дней ты станешь прежней, — успокоил он ее.
— Посмотри — темные волосы, твердый подбородок. Вопрос о том, кто отец, сразу же отпадает, — пошутил доктор Хиллс. — Поздравляю тебя, Стэнли.
— Спасибо тебе. Я этого никогда не забуду.
— Не надо меня благодарить, — сказал Нейтан, беря из рук Кэтрин ребенка. — По-моему, новорожденный хочет увидеть своего легендарного папу.
Дрожащими руками Стэнли взял ребенка на руки. Невероятно! Лишь несколько минут назад он был еще в утробе матери, а сейчас уже находится на его руках. Слезы навернулись на глаза Стэнли.
Трепеща от восторга, он всматривался в глаза сына.
— У него твой нос и рот, Кэтрин.
— А длинное тело от тебя, — в ответ сказала счастливая мать.
Она очень устала, ей необходим был отдых. Нэнси дала ей обезболивающее, чтобы можно было быстрее уснуть.
Стэнли положил ребенка на стол. Вместе с Эрвином они заполнили все необходимые бумаги и тщательно обследовали малыша. Здоровье у новорожденного оказалось просто богатырским.
— Если получится так, что у вашего сына цвет глаз не от моей дочери, то вам придется постараться, чтобы следующий ребенок был голубоглазым, — пошутил тесть.
Дрожь прошла по телу Стэнли. Если у Кэтрин есть свои планы, то другого раза может вовсе и не быть. Сейчас об этом не следует думать, убеждал себя он. Ведь только что она мне подарила сына.
— Стэнли, — почему-то шепотом позвала его Нэнси. — Хочу сказать тебе, что ужасно рада за вас. Я переживала так, будто рожала сама. Мы очень любим вашу семью.
— Спасибо, Нэнси.
Он думал о том, что полюбил чудесную женщину, что жизнь без нее потеряла бы всякий смысл. Стэнли признался себе, что не может прожить без Кэтрин и дня.
...Покормив ребенка, молодая мать уложила его обратно в кроватку, которая была сделана руками Стэнли. Он теперь просто заваливал Кэтрин и ребенка подарками, не жалея ни сил ни денег. И скоро это должно было прекратиться.
Отец Кэтрин собирался возвратиться домой, в Англию.
— Папа, не покидай нас, пожалуйста, — умоляла его дочь.
— Кэтрин, прошло уже три недели, как я не появлялся у себя на работе. Меня ждали еще неделю назад. Так что я должен лететь.
— Не мог бы ты задержаться еще ненадолго?
— Дорогая, ну я же говорил тебе, что прилечу снова через два месяца и привезу с собой Роберта и Грейс. Сейчас вам со Стэнли нужно побыть наедине.
Кэтрин не хотела ничего слышать о своих отношениях с мужем.
— Нет, не нужно. Через неделю я уже смогу путешествовать. Если бы ты задержался, то мы бы улетели домой вместе.
Наступила длинная пауза. Отец внимательно посмотрел на дочь:
— Ты имеешь в виду что-то вроде каникул?
— Нет. Навсегда.
Отец недоуменно закачал головой.
— Я не верю своим ушам. Когда мы со Стэнли стояли за дверью и ждали, когда закончатся роды, он поделился со мной своими опасениями насчет того, что ты можешь бросить его. Я-то думал, что это всего лишь нервы.
— Он говорил серьезно, — тяжело вздохнув, произнесла Кэтрин. — Все кончилось еще в Йоханнесбурге.
— Но ведь вы были безумно влюблены друг в друга. У меня только один вопрос — почему?
— Ты ошибся насчет Стэнли. Я была объектом его любви и желания только на одну ночь, а не на всю жизнь.
Эрвин встал и стал медленно прохаживаться из угла в угол.
— Стэнли мне не кажется таким человеком. По-моему, он очень любит тебя. Я видел, как он переживал за тебя и ребенка. Он был искренен.
— Ты ошибаешься, папа. Когда я впервые прилетела сюда и он еще не знал, что я беременна, то готов был расстаться со мной. Не я удержала его возле себя, а ребенок.
— Это говорит о нем как о порядочном человеке, — утвердительно сказал отец.
— После свадьбы он хотел оставить меня в Йоханнесбурге, а сам собирался жить здесь, рядом со своей больницей.
— Но он опасался за твое здоровье и здоровье ребенка и, видимо, считал, что в большом городе, где есть высококлассные медицинские специалисты и любое оборудование, любые приборы, тебе в случае чего помогут лучше, чем в небольшой провинциальной больнице.
Кэтрин не понимала, почему ее отец так настойчиво защищает Стэнли. Ей даже показалось, что они были в сговоре.
— Когда человек тебя не любит, зачем удерживать его возле себя?
— В чем это проявляется?
— На следующий день после свадьбы он повез меня на свою квартиру, о существовании которой я вовсе не знала. Я думала, мы проведем там с ним ночь, а затем уедем сюда. Он даже не дотронулся до меня. За шесть месяцев нашей совместной жизни он всего несколько раз целовал меня, да и то это выглядело как-то по-дружески. Я хотела любви, а вместо этого получила заботливого доктора, который все решает за меня. Его даже не интересует мое мнение. Вот почему я собираюсь уехать. Я хочу, чтобы Стэнли вновь обрел свободу.
— О Господи, это я во всем виноват! — сказал отец, закрывая голову руками.
Кэтрин посмотрела на него удивленными глазами.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, встав с кровати.
— Сядь, дорогая, это займет много времени.
Он медленно расхаживал по комнате, засунув руки в карманы.
— Мне кажется, что это я виноват в вашем разрыве.
— Но ведь ты же нас благословил!
— И в то же время запугал твоего мужа, сам не желая этого.
— Как?
— Когда Стэнли встретил меня в аэропорту, мы поехали с ним в ресторан. Роберт с Грейс оставили нас, дав нам возможность поговорить наедине. Я сказал Стэнли, что очень рад вашей с ним свадьбе, но при этом попросил его приложить все усилия, чтобы после замужества ты ни в коем случае не бросала музыку. Он сказал мне, что ему показалось, будто ты хочешь порвать с концертной деятельностью. Но мне казалось, что вы просто ослеплены любовью и что, когда первая любовь пройдет, возникнет пустота, которую нечем будет заполнить, и тогда на помощь должна прийти музыка. В итоге я вытянул из него обещание, что он сделает все, чтобы ты продолжила концертную деятельность. А затем я признался ему в том, чего никогда никому не рассказывал.
— В чем?
— Когда я познакомился с твоей матерью, она была начинающей, но очень перспективной скрипачкой. Я попросил ее выйти за меня замуж, и она согласилась. Однако ей пришлось поставить крест на своей карьере. Я всю жизнь виню себя в этом, так как она это сделала ради меня. И я боялся, что ты повторишь ее путь, и поэтому рассказал обо всем Стэнли.
— Папа, как странно все это слышать от тебя сейчас, — сказала Кэтрин/
— Извини меня. Я постоянно требовал от тебя, чтобы ты занималась музыкой, не спрашивая твоего мнения. Сейчас я понимаю, что сила любви гораздо сильнее музыки. Я видел, как вы смотрели друг на друга, когда впервые встретились. Я сразу понял, что здесь вспыхнул огонек любви. Черт возьми, как же я ревновал в тот вечер!
— О, папа! — то ли смеясь, то ли плача, произнесла Кэтрин.
— Есть еще одна вещь, о которой ты должна знать.
— Что-то еще?
— У твоей матери были очень большие гинекологические проблемы. Я не говорил тебе, потому что не хотел тебя пугать. У нее было несколько выкидышей. Нам очень повезло, что в конце концов все же появилась ты.
— Ты шутишь?
— Ничуть. Когда мама носила тебя, мы поняли, что это последний шанс завести ребенка, и решили сделать все возможное, чтобы ты родилась. Мы проконсультировались с одним очень известным специалистом, который сказал, что, возможно, одна из причин, почему дети рождаются мертвыми, это то, что мы занимаемся любовью во время беременности. Он советовал нам воздержаться. Это давало шанс. А потом появилась еще одна проблема — у твоей матери стало скакать давление.
— Что?
— Я все это рассказал Стэнли, чтобы ты не повторила судьбу своей матери.
Мир вокруг Кэтрин остановился. В один момент ей стало все понятно, каждое слово, каждый поступок Стэнли. Она готова была расплакаться от счастья. Как долго она ждала этой правды!
— Прежде чем я уеду, я хотел попросить у тебя прощения, Кэтрин.
— Мне не за что тебя прощать, папа.
— Нет, есть за что. Из-за моих страхов и комплексов тебе пришлось так страдать. Я обещаю больше так не поступать.
— Папа, не извиняйся. — Голос дочери звучал звонко. — Я тебе очень благодарна. Все самое хорошее в моей жизни случилось благодаря тебе. Благодаря тебе я выиграла конкурс. Среди зрителей оказался Стэнли. Если бы не этот концерт, я никогда бы не встретила его, а если бы ты не привил мне любовь к музыке, то я никогда бы не оказалась на этом концерте.