В газете, которую Лена покупала каждую неделю, этому событию уделялось большое внимание. Она узнала обо всех подробностях жестокого и бессмысленного преступления. Было ясно без слов: горожане испытали большое облегчение, что Мора Макмагон ушла навестить больного и отсутствовала на рабочем месте. А между строк можно было прочитать, что в контору сунула нос Кэтлин Салливан.
Новости были неприятные, но это давало ей повод снова написать Кэт.
Я с тревогой прочитала о событиях в гараже напротив вашего дома. Хочу, чтобы ты знала: я вам от души сочувствую и надеюсь, что все уже оправились от шока. Не думай, что ты должна отвечать на каждое мое послание. Просто мне хотелось, чтобы ты знала, как близко к сердцу я принимаю все, что имеет к вам отношение. Надеюсь, ты простишь меня за это письмо.
Лена.
— Кит, я хочу с тобой кое о чем договориться… Скажи дома, что этот уик-энд мы проведем вместе, — пропела по телефону Клио.
— Почему?
— Потому что я собираюсь уехать.
— И что?
— Ну, тетя Мора вечно сует нос не в свое дело и спрашивает, как я поживаю…
— Да, — ответила Кит, хотя вовсе так не считала. Мора задавала вопросы только для того, чтобы убедиться, что им хватает денег на развлечения и прачечную. Про друзей она не спрашивала. Но, возможно, Клио считала лишним и это; она чувствовала угрозу даже там, где ею и не пахло.
— Поэтому скажи, что мы вместе поедем в Корк Мы вполне могли так сделать.
— Ничего подобного.
— Трудно тебе, что ли?
— Клио, куда и когда ты едешь?
— Точно не знаю.
— Прекрасно знаешь. Ты едешь туда, чтобы этот ужасный Майкл О’Коннор лишил тебя девственности, верно?
— Кит, перестань!
— Что, не так?
— Ну может быть…
— Какая же ты…
— Прошу прощения, сестра Мэри Кэтрин, я не знала, что вы подались в монахини.
— Я говорю не про девственность, а про Майкла.
— Только потому что тебе не нравится его брат…
— Мне не нравится ни тот ни другой. И тебе тоже. Тебя привлекают лишь деньги.
— Неправда! Я познакомилась с его родными, и они мне понравились. Мне все равно, богатые они или нет.
— Я тоже знакома кое с кем из его родных Точнее, с Кевином. И он мне совсем не нравится. А особенно не нравится то, что он говорит обо мне. Ну ничего, я ему отплачу… Придумаю что-нибудь.
— Ох, не делай из этого трагедию, — жалобно сказала Клио. — На самом деле они очень симпатичные. Особенно их старшая сестра Мэри-Пола. Видела бы ты, как она одевается! И была всюду… гостиницы в Швейцарии, во Франции… везде.
— Она что, училась гостиничному делу? Получила диплом администратора?
— Нет, думаю, она просто пользуется ими. Была на всех горнолыжных курортах.
— Ну, в Ирландии горнолыжных курортов пруд пруди! — саркастически ответила Кит.
— Ох, перестань… Кстати, а ты сама что собираешься делать в этот уик-энд?
— Как ни странно, отправиться в Корк вместе с Фрэнки, — ответила Кит. — Но ведь тебе не до этого…
— Ладно. Я скажу, что была с вами. Это послужит дымовой завесой. Кстати, как ее фамилия?
— Кого?
— Фрэнки.
— Не знаю. Никогда не спрашивала.
— Ох, Кит, не будь занудой… Ладно, фамилию я придумаю. Господи, как с тобой трудно! Иногда я думаю, что ты такая же ненормальная, как твоя мать… — Возникла долгая пауза.
Кит положила трубку.
Фрэнки и Кит веселились всю дорогу до Корка.
В поезде толстый старик купил им апельсиновый сок и шоколадное печенье. Сказал, что любит смотреть, как девушки едят, пьют и смеются.
— Конечно, только смотреть. Ничего другого ему не остается, — прошептала Фрэнки подруге.
— Нет, спасибо, больше не надо… Фрэнки, перестань. Это уж слишком.
Кит чувствовала себя виноватой. Старик смотрел на них так, словно на что-то надеялся. Может быть, на рукопожатие… в благодарность.
— Он сам напросился, — сказала Фрэнки.
До городка в графстве Корк, где жила Фрэнки, девушки доехали на автобусе. Городок был больше Лох-Гласса, но ненамного. Отец Фрэнки был хозяином пивной и говорил, что когда его дочь станет администратором гостиницы, а сын адвокатом, он уйдет на пенсию, а пивную продаст. Во всяком случае, таков был его план. Но мать Фрэнки считала, что он никогда не уйдет на пенсию. Вытащить ее мужа из пивной можно будет только силой, но при этом его рука все равно будет протянута к крану. Он наполнял кружки с восемнадцати лет и другой жизни не знал.
Эта семья жила счастливо и беспечно. Кит не задавали дурацких вопросов о ее происхождении, как поступили бы Келли. Правда, ее мать лучше подготовилась бы к приему гостей. Кит удивила эта внезапная мысль. Мора хозяйничала в их доме уже довольно давно. Если так, то почему она, Кит, все еще думает о нем как о материнском?
Наверно, следовало написать Лене, но не было повода. Возобновлять регулярную переписку в ее планы не входило. Все в письмах матери было ложью. Сплошным обманом.
Брат Фрэнки, Падди, тоже приехал из Дублина. Его подвозил приятель, но по дороге машина несколько раз ломалась, и Падди оказался дома только к полуночи.
— Вот это да! — сказал он, увидев Кит. — Славная птичка для уик-энда.
— Вовсе нет, — надменно ответила Кит.
— Ты прекрасно поняла, о чем я говорю. Это всего-навсего выражение восхищения.
— Ну, если так, то спасибо, — тут же оттаяла она.
Падди изучал право. Говорил, что ходит на лекции в Фор-Кортс. И что только там ощущает относительную свободу, потому что все остальное время трудится на брата своей матери как негр.
— Он не такой уж плохой, — принялась защищать дядю Фрэнки.
— Тебе легко говорить, ты на него не пашешь… Впрочем, это неплохая школа.
Они дружески сидели в пивной отца Фрэнки. Падди пил темное пиво, а девушки — горький лимонад. Несколько завсегдатаев, не считавших себя обязанными соблюдать ограничения по времени, сидели с видом людей, которые имеют полное право находиться здесь и никому не причинят хлопот, если их оставят в покое.
Падди рассказывал девушкам о своей работе.
Больше всего он ненавидел сбор долгов. Для этого нужно было ходить по домам, где женщины с детьми на руках пытались объяснить, что не оплачивают счета, потому что отсутствующие неизвестно где мужья не присылают им денег.
В адвокатской конторе сталкиваются со всеми сторонами жизни, говорил он. К ним обращаются оштрафованные за отсутствие фонаря на велосипеде, желающие получить разрешение на открытие пивной, женщина, подавившаяся в ресторане неправильно отрезанным куском курицы. Когда девушки станут администраторами гостиниц, пусть следят за такими вещами в оба: эта женщина получила очень большую компенсацию.
Еще одна дама подала в суд, потому что в результате какого-то несчастного случая у нее на лице остался шрам. Поскольку это уменьшило ее шансы на замужество, она потребовала от гостиницы очень внушительную сумму.
— Такие деньги платят только женщинам или и мужчинам тоже?
— Только женщинам, потому что они теряют возможность выйти замуж, — весело ответил Падди. — Мужчины могут жениться даже в том случае, если их лица изрезаны вдоль и поперек Это нисколько не уменьшает их шансов.
— Это очень несправедливо, правда? — сказала Кит. — Получается, что женщины могут выйти замуж, только если хорошо выглядят.
— Верно, — ответил Падди. — Пострадавшая наверняка получит приличную компенсацию. Что может предложить женщина, кроме своей внешности и репутации?
Фрэнки засмеялась:
— Ты говоришь в точности как монахиня.
— Ничуть. Так гласит закон, — ответил Падди. — Если ты лишил женщину репутации обманным путем, то обязан заплатить.
— А вот с этого места подробнее, пожалуйста. — Глаза Кит загорелись от возбуждения. — Как можно подробнее. Это очень интересно.
Они хохотали весь уик-энд, составляя письмо. Падди сказал, что шансы урвать солидный куш пропорциональны количеству угроз.
— Мы потребуем максимальной компенсации, — сказал он. — Этот малый — сын Фингерса О’Коннора, человека очень известного. Тот не захочет скандала и заплатит как миленький.
— Не нужны мне его деньги, — ответила Кит. — Я просто хочу проучить мерзавца.
— Но ведь ты еще не адвокат, — заметила Фрэнки.
— Если письмо будет на бланке конторы, он этого не узнает, — заметил Падди.
Кит послала Лене открытку с изображением коркской достопримечательности — Камня Бларни, который нужно поцеловать, чтобы навеки получить дар красноречия. Во всяком случае, так говорили туристам.
Я хорошо провела уик-энд у друзей. Спасибо за интерес к драме, разыгравшейся в Лох-Глассе. Все уже позади, но никто понятия не имеет, кто это сделал и почему.
Береги себя.
Кит.
— У тебя в Лондоне родня? — спросила Фрэнки, когда Кит опускала открытку в почтовый ящик.
— Нет, просто знакомая. С ней приятно переписываться. Вот я и решила отправить ей открытку. Тем более что места здесь интересные.
— Да, и писать много не нужно, — кивнула Фрэнки.
Дружить с Фрэнки было легко. Не то что с Клио.
В домике на дереве было очень уютно. Место тихое, и ему нравились плеск раскинувшегося внизу озера и пение птиц. Монахиня оказалась очень разумной женщиной. Сказала, что она сама своего рода отверженная и все понимает. Он пытался рассказать все еще в первую ночь, но она не слушала. Однако на следующий день отшельница его услышала — это было ясно по выражению ее лица.
— А где второй? — спросила она. — Люди говорили, что вас было по меньшей мере двое. Может быть, даже целая шайка.
Услышав это, он сильно разволновался. Теперь за ним начнут охотиться. Может быть, даже с собаками. Он сказал, что сделал это один. Ему были нужны деньги. Он ждал в переулке, пока та женщина не ушла. Откуда ему было знать, что старуха сразу же шмыгнет в контору? Она кричала, вопила и… ну, ему пришлось стукнуть ее. Просто чтобы заставить замолчать. Он не хотел бить ее.