— Я говорил тебе то же самое, но ты сказала «нет». Мол, это помешает твоим отношениям со Стиви. — Его взгляд оставался невинным.
— Да, но в этот уик-энд Стиви не будет. Он уезжает в Дублин по делам.
Эммет мечтательно улыбнулся: Кит взялась за работу.
— Но ведь он вернется, — с фальшивым сочувствием сказал мальчик.
— Да, конечно! — выпалила Анна. — Но я подумала, что…
— Значит, ты приглашаешь меня, потому что тебя внезапно оставили с носом? — Эммет недоверчиво покачал головой. — Мы с тобой друзья. А с друзьями так не поступают. Пригласи кого-нибудь другого.
Анна повернулась и быстро ушла.
— Фрэнсис, я могла бы вернуть в гараж вещи, которые лежат в вашей сумке, — напомнила сестра Мадлен.
— Сестра, я не хочу их возвращать! — Он вцепился в сумку.
— Но так будет лучше, — мягко сказала она.
— Теперь они мои. Они помогут мне уехать отсюда и начать новую жизнь.
— Если мы отдадим их, вас перестанут искать и вам не придется жить на дереве… — Фраза осталась неоконченной. Какой смысл говорить с тем, кто тебя не слушает?
— Это все, что у меня есть, — повторил Фрэнсис и прижал к себе сумку.
— Что мне с вами делать? — пробормотала она.
— Вы говорили, что позаботитесь обо мне, — захныкал он.
— Да, говорила. И позабочусь.
Сестра Мадлен постепенно теряла свою обычную уверенность. Раньше она все делала правильно и ни на секунду не сомневалась в своей правоте. Но в последнее время… видимо, она совершила ошибку, когда спасла того маленького слепого котенка. Или когда спрятала душевнобольного в домике на дереве. Может быть, в ту первую ночь следовало, перевязав Фрэнсису руку, сообщить о нем в полицию? Но сестра Мадлен не выносила неопределенности. Она должна верить, что служит добру, иначе ее жизнь потеряет смысл.
— Ладно, не буду вас заставлять, — отступилась она.
— Вы не сердитесь на меня? — спросил он, как пятилетний ребенок.
— Не сержусь.
Она зачерпнула жестяной кружкой бульон из стоявшего на окне котелка и протянула ему.
— Значит, вы хотите уехать, осмотреться… и начать новую жизнь?
— Да, — подтвердил он.
— Наверное, нужно подстричь вас. Сделать более… — Сестра Мадлен запнулась. Как сказать? «Нормальным»? «Не похожим на преступника»?
Он энергично закивал:
— Пожалуйста, сестра. Это будет здорово.
Она завязала на шее Фрэнсиса кусок ткани, как парикмахер, и укоротила ему волосы, брови и бороду. Теперь он казался менее страшным и почти нормальным.
— Фрэнсис, когда вы выйдете на улицу, люди увидят сумку и все быстро поймут.
— Сестра, я могу на время оставить ее здесь.
— Значит, вы вернетесь?
— Да. Вернусь, расскажу вам, как устроился, и заберу деньги.
— Фрэнсис, не лучше ли?..
— Сестра, я доверяю вам так же, как вы мне. Вы не боитесь меня, а я — вас.
Монахиня сжала ему руку, хотя сердце у нее было не на месте.
— Все верно, Фрэнсис. Вы можете доверять мне. Так делают очень многие люди, которых вы не знаете. — Наградой ей стала блаженная улыбка умственно отсталого ребенка. Ребенка в образе большого, сильного мужчины.
— Жаль, что у нас нет машины, — проворчал Льюис, когда они одевались.
— Так давай купим.
— Легко сказать… — Он возился с галстуком.
— Легко сделать. Дом мы не купили, долгов у нас нет, детей тоже. Ради чего нам копить деньги?
— Не так уж много мы накопили.
Насчет себя Льюис был прав. Но он не знал, как умело Лена обращалась с деньгами. Ее счет в Строительном обществе и доля акций в агентстве Миллара росли с каждым годом.
— Давай прикинем, какую сумму ты сможешь вносить ежемесячно… — начала Лена.
— Очень небольшую.
— Может быть, мне удастся взять ссуду на покупку автомобиля. И договориться, что выплачивать ее будет агентство. Вместо прибавки к жалованью.
— Серьезно? — У Льюиса загорелись глаза.
Льюис умел умасливать и завлекать людей, знал, чего хотят постояльцы, но во всех остальных сторонах жизни был поразительно наивен. Ему и в голову не пришло спросить, зачем мистеру Миллару оплачивать ссуду на приобретение машины, если Лена живет в пяти минутах от работы и каждое утро ходит туда пешком.
— Да, пожалуй, это реально, — согласился он.
— Значит, мы в последний раз едем за город на поезде! — засмеялась Лена.
— Я люблю тебя, Лена.
Он подошел и поцеловал жену, которая сидела у маленького зеркала и надевала серьги. Льюис не заметил, что Лена сменила цвет волос. Только сказал, что она замечательно выглядит. Салон Грейс, как всегда, был на высоте.
Они вышли на станции и взяли такси. Шофер знал дорогу.
— Там живут важные шишки, — заметил он.
— Вот и отлично, — кивнул Льюис. — Разве мы поехали бы в какую-нибудь дыру? — Его снобизм был неподражаем.
Пальцы шофера, облаченного в потертое пальто, были желтыми от никотина. В таком виде его не пустили бы и на порог подобного дома. Тем не менее он с жаром закивал. В этом и заключался секрет Льюиса: в его присутствии у других людей поднималось настроение.
Лена знала, что Джеймс Уильямс разведен. Но Льюис сказал, что у Джеймса есть подруга — дама, которая очень стремится стать новой миссис Уильямс.
— И ей это удастся? — поинтересовалась Лена.
— Нет. Для этого он слишком умен, — улыбнулся Льюис.
Лена улыбнулась тоже. Только что Льюис наивно признался, что умный человек избегает брака и прочной связи. Впрочем, она давно знала его взгляды на этот счет.
Увидев их, Джеймс Уильямс обрадовался и расцеловал Лену в обе щеки:
— Вы молодеете с каждым днем.
— Вы слишком добры.
— Ничуть. Входите, входите и знакомьтесь… Лора, иди сюда. Познакомься с Леной Грей.
Лора была холодной как сталь. Ярко-красная губная помада, черные волосы металлического оттенка, белая шелковая блузка, черная юбка с отливом и кожаные туфли на высоком каблуке. Женщина выглядела так, словно ее предварительно долго полировали.
— Знаменитая миссис Грей… — протянула Лора, смерив ее взглядом.
— О нет, это мой муж знаменит в гостиничных кругах.
— Джеймс то и дело упоминает ваше имя. Не знай я, что к чему, то подумала бы, что он влюблен в вас…
Джеймс Уильямс отвернулся, чтобы поздороваться с Льюисом, и Лена пристально посмотрела на Лору:
— А вы знаете, что к чему.
— Несомненно. — Лора бросила взгляд на Льюиса, а потом снова посмотрела на Лену. Видимо, это означало, что при таком красивом муже другие мужчины женщине ни к чему, но Лена придерживалась своих взглядов. — Несомненно, потому что, если бы Джеймс был влюблен в вас, он предпринял бы какие-то шаги.
— Лора, а как ваша фамилия?
— Почему вы об этом спрашиваете? — сказала Лора таким тоном, словно Лена совершила величайшую бестактность.
Но годы общения с людьми в агентстве Миллара не прошли даром. Лена и глазом не моргнула.
— Потому что мне ее не назвали, — спокойно ответила она.
Их взгляды встретились.
— Ивенс, — наконец ответила Лора.
Джеймс Уильямс не то что-то почувствовал, не то это было простым совпадением. Во всяком случае, он обернулся и обнял обеих за плечи:
— А теперь, дорогие дамы, позвольте познакомить вас с остальными гостями.
Лена не смотрела на Лору, но знала, что в этом неожиданно вспыхнувшем и в конечном счете незначительном поединке безоговорочная победа осталась за ней.
Раньше они никогда не бывали на таких приемах, но Лена заранее знала, чем это обернется. Парочка дам попытается привлечь к себе внимание Льюиса, и она уже сейчас знала, кто победит. Пускай себе соперничают. Пускай он подносит одной тарелки с крошечными сосисками на цветных шпажках, а другой наполняет бокал. Пусть довольно улыбается обеим. Это всего лишь часть развлечения. Возможно, для него самая главная.
Лена представила себе, что находится на совещании. Она говорила биржевым брокерам и их женам, что работает в агентстве по трудоустройству. Визитных карточек не вручала, поскольку это была домашняя вечеринка. Но название «агентство Миллара» повторяла так часто, что его невозможно было забыть. Давала советы о том, как им быть с дочерьми, ругала их пожилых, незамужних, безграмотных секретарш, не знающих, как пишется слово «искренне», а потому печатающих в конце письма просто «ваши».
Она неторопливо переходила от одной группы к другой, вела непринужденную беседу и знала, что вызывает у людей интерес. Красивая воспитанная женщина, сама себе хозяйка, равнодушная к тому, что ее пригожий муж безбожно флиртует сразу с двумя гостьями. Лена чувствовала, что Джеймс Уильямс весь вечер не сводит с нее глаз. И что Лора Ивенс, которой вряд ли суждено стать миссис Уильямс, слишком много пьет и слишком быстро пьянеет. На блестящей шелковой блузке красовалось уродливое пятно, абсолютно не сочетающееся с обликом элегантной женщины, игравшей роль хозяйки дома.
Лора вспомнила о своих обязанностях только когда все ушли.
— Надо убрать весь этот беспорядок, — пробормотала она и нетвердой походкой направилась к столу с бокалами.
— Брось, Лора. Все сделают без тебя.
— Нет. Я остаюсь здесь и не хочу, чтобы это место выглядело как сумасшедший дом. — Она посмотрела на Лену, желая убедиться, что та приняла к сведению ее слова.
— Да. Здесь остаются все… — небрежно ответил Джеймс. — Давайте-ка выпьем по глоточку на ночь.
Но Лору это не остановило. Она взялась за бокалы, но оступилась. На пол посыпались осколки и полились остатки вина.
— Лора, оставь это! — беззлобно, как на ребенка, прикрикнул на нее Джеймс.
— Сейчас я все подберу…
— Наверное, лучше отложить до утра, — мягко предложила Лена. — При естественном освещении собирать осколки легче.
— У меня прекрасное зрение, — ответила Лора, но тут же порезала обе ладони битым стеклом.
Лена отвела ее на кухню, молча вынула осколки и смазала порезы йодом.
— Ну вот, теперь все в порядке.
— Черт побери, нечего меня опекать! — огрызнулась Лора.