— Я думала, что после этого стану свободной. Будущее всегда было достаточно туманным, но я верила, что произойдет что-то очень важное и удивительное после того, как я выполню свою задачу. Я ошибалась.
— Свободна от чего и для чего? — засмеялся он. — Даже если бы никто не узнал, что ты — убийца, тебя бы уже знали как жену торговца. Брак состоялся перед попыткой убийства. Ничто бы не изменило твоего положения после того, как ты подписала контракт и прошла церемонию обряда. Чудный финал для дочери Великого Дома! Ты бы оказалась на таком же уровне, как Эррис и другие.
Кэлен улыбнулась:
— Знаю. Я и не ждала ничего другого. Ридж удивился:
— С твоим происхождением? Гордостью и семейными традициями? Ты хотела быть женой торговца?
— Я хотела свободы. Мне кажется, что Эррис и ее подружки единственные по-настоящему свободные женщины, которых я когда-либо встречала. Они приходят и уходят когда им вздумается, никто им не приказывает, у них нет хозяина. У них нет нужды помнить каждый раз о чести своей семьи. Нет человека, которого бы они называли мужем. Они тратят свои деньги как им вздумается, ни с кем не советуясь. Не прислуживают мужчинам за столом. Могут пойти вечером в таверну и не беспокоиться о том, что, когда вернутся домой, кто-то будет на них орать, а может, даже и бить за это. Они вольны путешествовать по торговым путям и возвращаться с деньгами, которые принадлежат только им.
Ридж оборвал радужные описания Кэлен об Эррис и ее приятельницах коротким, довольно грубым замечанием:
— Ты ничего не знаешь о мире, видимо, потому, что тебя воспитывали в строгости. Признаю, что, возможно, многое будет выглядеть привлекательным по сравнению с жизнью на ферме в долине Слияния. Но жертвовать своим происхождением ради свободы быть арестованной в таверне — позор. В тебе есть что-то необузданное, Кэлен. И тебе необходим муж, чтобы сдерживать твои порывы.
— А в тебе есть что-то старомодное, ограниченное, пуританское, чопорное, что польстило бы чести Лорда любого Великого Дома, — сразу нашлась она. — Откуда у тебя-то такие консервативные понятия? — Возможно, оттуда, где я провел так много времени, где рос вне какого-либо Дома вообще, даже самого маленького.
— В таком случае мы две противоположные точки Спектра, не так ли?
— Помни об этом, Кэлен, — шутливо пригрозил он. — Возможно, это означает, что мы могли бы стать прекрасной парой.
— Ты так не думал в ту ночь, когда обнаружил, что женился на неудавшейся убийце.
Как ни странно, его не удалось поймать на эту удочку. Ридж воспринял ее слова очень серьезно.
— У меня было время подумать о том, что случилось той ночью.
Она настороженно посмотрела на него:
— И?.. До чего же ты додумался?
— Да так. — Он не отрывал пристального взгляда от ее лица. — Я понимаю, почему ты пыталась убить Квинтеля.
Вот это уж действительно сразило ее.
— Правда? Он вздохнул:
— Если в течение последних нескольких лет тебе в голову ежедневно вдалбливали, что Квинтель — убийца твоего отца и брата, тогда да, понимаю. Кто-то должен был отомстить за ваш Дом. С этой точки зрения у тебя не было выбора.
— Как благородно с твоей стороны, Ридж, — произнесла Кэлен.
— Но эта версия страдает одним существенным недостатком, — мрачно заключил он.
— Каким же?
— У тебя нет доказательств, что Квинтель как-то причастен к разорению вашего Дома. Никаких доказательств, кроме откровений озлобленной старухи, которая впадает в непонятные трансы и занимается всякой ерундой.
— Она прекрасная Целительница и уважаемая женщина!
— Она растила тебя с одним-единственным намерением — послать на верную смерть, внушала тебе, что ты станешь свободной, как только справишься с делом.
— Я должна была стать свободной!
— Нет, Кэлен, — неумолимо произнес он. — В конце этого дела ты, по замыслу, должна была погибнуть. Никакого спасения. Никакой свободы.
Потрясенная, Кэлен поднялась и побрела к ручью.
— Ты не знаешь этого наверняка. Ты говоришь так, чтобы спасти собственную честь. Ты не хочешь признать, что едва не проспал своего Лорда. Твое чувство чести так же велико, как у любого Лорда Великого Дома. Твоя гордость не соответствует твоему положению. — Она бросила насмешливый взгляд на Риджа.
Он печально улыбнулся, принимая обвинение:
— Квинтель уже говорил мне об этом.
— Ты согласен?
— Почему бы и нет? Это правда. Наступит день, когда мои гордость и достоинство будут соответствовать моему положению.
Она нагнулась, чтобы лучше разглядеть выражение его лица:
— Не понимаю.
— Чтобы создать достойный Дом, необходимо много денег, власти и стальных нервов. У меня будут деньги, когда мы вернемся обратно с грузом Песка. С этой поездки я получу солидную долю прибыли. А годами наблюдая за Квинтелем, я научился могуществу и власти. Он меня многому научил.
— Я думаю, от природы у тебя крепкие нервы, — заметила Кэлен.
— Возможно, я унаследовал это от отца, — как бы между прочим заметил Ридж.
— Ты же сказал, что не знаешь, кто твой отец.
— Я знаю, что он был наследником Великого Дома в Равновесии. Он соблазнил молодую девушку, не имевшую Дома. Она забеременела от него, а он выгнал ее на улицу. Она умерла, когда мне было восемь лет, отказавшись назвать мне его имя. Она даже не назвала Дом, который он представляет.
— Но почему? — мягко спросила Кэлен.
— Она знала, что однажды я попытаюсь убить его, а может быть, и погибну сам.
— Здачит, ты уже родился гордым и с крепкими нервами. Твоя мать лишь хотела защитить тебя, — тихо сказала Кэлен.
— Возможно. — Ридж, казалось, потерял интерес к этой теме. Он встал с камня и направился к ожидающим птицам, которые щипали красные и желтые дикие цветы. — Сейчас это уже не имеет никакого значения. Скоро я сам стану Лордом Великого Дома, и воспоминания прошлого больше не будут меня беспокоить. Ты готова?
— Да. — Кэлен подошла к птицам и приготовилась взобраться на спину крита, когда почувствовала на талии руки Риджа. Он усадил ее в седло и стоял какое-то время рядом с ней, держа руку на ее бедре. Золотистые глаза вспыхнули на мгновение в солнечных лучах — не нежным или чувственным огнем. Скорее в них светилась решимость и, пожалуй, жестокость.
— Когда мы возвратимся в Перепутье, мне понадобится подходящая жена, Женщина, которая бы обладала манерами истинной леди; в дальнейшем мне это будет необходимо. Женщина, обладающая силой воли и не боящаяся тяжелой работы. Та, которая доверяет мне целиком и полностью, предана мне и которая знает, что такое честь. Кэлен вздернула подбородок:
— Надеюсь, ты найдешь такой образчик. Желаю тебе всяческих удач. Хочешь совет?
Он насторожился:
— Какой совет ты хочешь дать?
— Если найдешь подходящую кандидатуру, обращайся с ней как подобает: ведь она привыкла к хорошим манерам и общению с джентльменами. Если у тебя хватит мудрости, ты не будешь угрожать ей время от времени кнутом для критов, не будешь командовать ею, как служанкой, не будешь насильно заваливаться к ней в постель, когда от тебя разит перегаром и когда тебе все равно, кто рядом. Лучше подожди, пока тебя пригласят.
Ридж ухмыльнулся в ответ на ее пылкую тираду:
— Если я вдруг встречу такую женщину, я умру со скуки. Как здорово, что в этой поездке меня сопровождаешь ты, а не такое чудище. — Он хитро улыбнулся. — Уж что-что, но с тобой, Кэлен, не скучно!
Он отвернулся к своей птице, не обращая внимания на невнятное ворчание по поводу бычьей тупоголовости мужчин. Ридж запрыгнул в седло и вдруг ощутил, что, несмотря на бешеную скачку и на два трупа, оставленных в Неприветливости, настроение у него прекрасное.
Он правильно поступил, восстановив супружеские отношения с Кэлен. Ридж отметил про себя, что в постели Кэлен полностью подчиняется ему. Прошлая ночь убедила его в том, что чувства ее так же глубоки, как и в первую ночь, так же неуправляемы, как и у него. Несмотря на свое высокое происхождение и гордость, прошлой ночью она назвала его мужем и приняла его.
Ридж радовался этому, но в то же время мысли о гордости Кэлен и ее происхождении не давали ему покоя, и настроение упало. Разумеется, он имел право требовать от нее послушания в постели, но в то же время он слишком хорошо понимал, что существует истинная гордость. Его поведение прошлой ночью могло обидеть жену.
Он не хотел насильно заставлять ее выполнять супружеские обязанности. Он желал, чтобы Кэлен добровольно и с желанием делала это. Ридж с горечью признал, что заставлять ее подчиняться — не самый лучший способ завоевать ее теплоту и внимание. Он сжал губы и крепче схватился за поводья. Он никогда больше не будет принуждать Кэлен. Он человек чести и будет считаться с Кэлен, которая имеет право на гордость. Он даст ей время, чтобы освоиться с новым положением жены. Времени впереди еще много, напомнил себе Ридж. Целое путешествие.
Чувство долга и чести у Кэлен было развито так же сильно, как у Риджа, хотя тетка попыталась исковеркать их. Ридж решил, что, прежде чем они возвратятся в Перепутье, он обязательно должен убедить Кэлен, что Квинтель не причастен к убийству ее отца и брата.
Ридж в этом не сомневался. Квинтель был способен нанять крепких парней и использовать их в качестве своего орудия, чтобы покончить с беззаконием и бандитизмом на торговых путях, но убить Лорда и наследника Великого Дома — никогда. Квинтель был очень щепетилен, когда дело касалось закона. Обладая обостренным чувством чести и собственного достоинства, он не мог зайти так далеко.
Кэлен необходимо убедить в том, что она, пытаясь защитить честь своего Дома, шла по ложному пути, указанному озлобленной и, возможно, даже сумасшедшей старой ведьмой. После того как Кэлен поймет это, ей нужно будет объяснить, что свободная жизнь означает совсем не то, что она себе представляет. Ей нужен муж, который не даст ей забыть о высоком происхождении, который сможет основать новый Великий Дом вместо того, который она потеряла.