т попытаться найти тот особнячок, откуда сбежала Лизавета. Потом, может быть, связаться с теми людьми — вдруг удастся закончить дело полюбовно?
В такой исход верилось с трудом, но утопающий хватается и за соломинку. Кстати, о связи.
— Ты давно проверяла свою электронную почту? — спросил он Лизавету.
Она встрепенулась, в крапчато-каштановых глазах зажегся огонек понимания.
…В ее ящике было только одно непрочтенное письмо от какой-то Лены Свешниковой. И больше ничего, никаких «черных меток» и приглашений на переговоры. Они даже заглянули на некогда любимый форум Лизаветы с незатейливым названием «Одиночка. ru». Снова ничего, никаких следов активности виртуальной Эвелин.
Макс отодвинул ноутбук. Посмотрел на притихшую Лизу, сказал ворчливо:
— Да, голуба, заварила ты кашу.
Она изменилась в лице, от недавней пришибленной отстраненности не осталось и следа. Теперь она выглядела как человек, принявший решение. Макс как-то сразу понял, что именно она решила, и его темная мелочно-трусливая половина возликовала. Пусть уходит, не нужно ее удерживать. Он и так сделал для нее достаточно. Нет человека — нет проблемы. Она уйдет, и все сразу вернется в привычную колею…
— Лизавета, сядь! — рявкнул он, мысленно отмахиваясь от уговоров своей темной половины.
Она замерла, посмотрела на него чуть удивленно, но на место возвращаться не стала, наоборот, попятилась к двери.
— Я сказал — сядь!
Она упрямо затрясла головой.
— Лизавета! — повторил он с угрозой в голосе. В тот момент Макс был зол на весь белый свет, но на нее — в особенности. За то, что втравила его в эту грязную историю, за то, что мешает ему себя спасать. — Нам нужно с тобой очень серьезно поговорить.
Она поморщилась, давая понять, что они уже все обговорили. Макс не стал церемониться — не до этого было, — поймал Лизу за руку, силой усадил на стул. Она нервно повела плечом, но сопротивляться не рискнула, уставилась в монитор ноутбука. Сначала ее взгляд был невидящим, отстраненным, как у душевнобольного человека, а потом она вздрогнула, вцепилась в «мышку». Курсор лихорадочно заметался по экрану. Макс присмотрелся — ничего особенного, обычные интернет-новости. Прогноз погоды на завтра, котировки валют, последние новости политической, культурной и спортивной жизни страны. Что же ее так заинтересовало?
Лизавету заинтересовали политические новости — нашла время! Она кликнула по одной из ссылок, углубилась в чтение. Макс придвинулся ближе, по диагонали просмотрел статейку. И снова ничего особенного. Статейка явно носила заказной характер и была целиком и полностью посвящена Егору Вениаминовичу Мележу, видному политическому деятелю, депутату Госдумы. Материал был приправлен ура-патриотическими фотографиями. Вот Егор Вениаминович с торжественным видом перерезает красную ленточку во время открытия нового спорткомплекса. Вот он в детском доме, в окружении облагодетельствованной ребятни. Вот он сурово хмурится и грозит кому-то пальцем. Просто телезвезда какая-то, а не депутат! Впрочем, у них это сейчас модно. И что только Лиза…
Додумать он не успел, Лизавета наконец оставила в покое мышку, но лишь затем, чтобы вцепиться ему в руку.
— Что? — ошалело спросил Макс. — Не знал, что ты фанатка Мележа. Лизавета, ослабь хватку.
Не отрывая взгляда от монитора, она нашарила на столе свой блокнот, торопливо написала:
«Это он был в особняке!»
— Ты уверена? — спросил Макс, переваривая информацию.
«Абсолютно! Я тогда еще подумала, что он похож на какого-то голливудского актера, но не смогла вспомнить, на кого именно».
— На Майкла Дугласа.
«Да! Именно! — Она в нетерпении заерзала на стуле. — Кто он такой?»
Макс удивленно хмыкнул:
— Вообще-то, Мележ — восходящая звезда на политическом небосводе России, но я сильно сомневаюсь, что ты видела именно его. Такой человек не станет якшаться с преступниками. То есть с преступниками — запросто, но с крупными воротилами, а не с какими-то сутенерами. Если только, — Макс осекся, — если только он сам не является клиентом подпольного борделя. Лиза, ты хоть понимаешь, что будет, если информация о его аморальном поведении просочится в прессу? Это же крест на карьере, политическое самоубийство! Теперь понятно, почему на тебя охотятся, и если это так, то твои шансы стремятся к нулю…
Он так и сказал — твои шансы стремятся к нулю. Не «наши», а именно «твои». Он ясно дал ей понять, что игры в героев окончены. Есть она, Лиза Тихомирова, дура, вляпавшаяся в грязную историю. А есть он, Макс Легостаев, креативный директор популярного журнала, никаким боком этой грязной истории не касающийся. Все правильно, именно так все и было с самого начала. А теперь за ней охотятся люди какого-то политика, и ее шансы стремятся к нулю…
Умирать не хотелось. Оставаться в доме Легостаева не хотелось еще больше.
— Значит, так, — сказал Макс, словно прочитав ее мысли, — план действий у нас будет такой. Сегодня сидим дома, не высовываемся, завтра с утреца навещаем твоего профессора, а потом делаем ноги. Разумнее было бы, конечно, визит к доктору отложить до лучших времен, — он посмотрел на Лизу долгим взглядом, кивнул каким-то своим мыслям, — но, думаю, снаряд в одну воронку дважды не падает. Авось проскочим.
«Не нужно из-за меня рисковать», — написала она.
— Ты отказываешься от консультации?
Девушка покачала головой.
«Я поеду в центр одна, на такси».
Он нахмурился, сказал резко:
— Лизавета, душа моя, если меня решили убрать за компанию с тобой, то меня все равно достанут. Не так, так этак. Посему в центр мы поедем вместе.
«А может, сообщим в полицию?»
— О, теперь она в полицию собралась! — Легостаев хлопнул по столу. — А что мы там скажем? Что тебя «заказал» Егор Вениаминович Мележ? Да нас же сразу в дурку упекут, голуба моя!
«Но ведь на меня в самом деле покушались!» Она провела рукой по шее.
— Покушались, — согласился он, — покушался какой-то маньяк. Мало ли в Москве маньяков?! Лизавета, наивная ты душа, охранять тебя никто не станет, а вот документики попросят обязательно. Все, вопрос решен — завтра едем в центр на консультацию и сматываем удочки. — Он выключил Интернет, захлопнул ноутбук, сказал, не глядя в ее сторону: — Иди спать, Лизавета.
Говорят, что безвыходных ситуаций не бывает. До недавнего времени Макс тоже так думал, пока лоб в лоб не столкнулся с этой самой безвыходной ситуацией. В голове не было ни единой здравой мысли, только суетливые панические мыслишки.
Он боялся. Боялся до дрожи в коленках. Умирать «за компанию» не хотелось. Оставался единственный вариант — побег. На выход из кризисной ситуации вариант этот походил мало, скорее на шаг отчаяния…
От безрадостных мыслей его отвлек телефонный звонок. Макс глянул на определитель — номер звонящего не высветился. Сердце вдруг екнуло, затрепыхалось где-то в горле.
— Господин Легостаев? — Голос был ему незнакомым.
— Да, — прохрипел он, откашлялся, сказал уже более уверенно: — Вы кто?
— Я ваша добрая фея. Хочу помочь вам выпутаться из одной очень неприятной ситуации.
— Каким образом?
В трубке послышался довольный смех.
— С вами приятно общаться, господин Легостаев. Вы не задаете лишних вопросов. А помочь я вам могу следующим образом. Предлагаю обмен: вы нам — девчонку, мы вам — вашу жизнь.
— Зачем вам Лиза?
— Э, вот это уже лишний вопрос. Как гласит народная мудрость, меньше знаешь — крепче спишь. Тем более что у вас, как у всякого творческого человека, очень богатое воображение. Еще нафантазируете себе всякие ужасы… Давайте лучше поговорим о том, что вы должны предпринять в ближайшие сутки.
— А почему я должен вас слушать?
— А потому, господин Легостаев, что я умею быть очень убедительным и знаю, чем можно вас заинтересовать, я целых три года проучился на факультете психологии.
«Лизе как раз нужен психолог», — некстати подумал Макс.
— Ну давайте же наконец обсудим план совместных действий, — сказал незнакомец нетерпеливо. — Значит, так, девчонка нам нужна завтра же.
— Лиза не представляет для вас никакой угрозы. Она не понимает, что происходит. — Он все-таки попытался договориться.
— А вот адвокат из вас никудышный, — в трубке печально вздохнули. — Сегодня ваша маленькая протеже ничего не понимает, а завтра возьмет и все поймет. И тогда у нас могут возникнуть определенные проблемы. А проблемы, как вы понимаете, нам ни к чему. Так что давайте оставим эти благородные потуги и поговорим наконец о деле.
— Чего вы хотите?
— Вот это уже конструктивный диалог. Мы хотим, чтобы завтра вы вернули нам девчонку.
— Каким образом?
— Привезите ее в указанное место, скажем, в обед.
— В обед ничего не выйдет. — Макс переложил трубку в другую руку, вытер вспотевшую ладонь о джинсы.
— Почему?
— На час дня у Лизаветы назначена консультация у профессора. Если я отменю эту встречу, она может заподозрить неладное.
Какое-то время его невидимый визави молчал, а потом спросил:
— У вас есть конкретные предложения?
— Есть, давайте встретимся после консультации. Скажите, куда нам приехать.
— А вы, оказывается, хитрец, господин Легостаев. «Скажите, куда нам приехать»! Позвоните мне после консультации, и тогда я назову место. И еще, надеюсь, нет необходимости напоминать вам, что не стоит впутывать в наше дело полицию? Вам понятно?
— Понятно, — сказал Макс мрачно. — Единственное, что мне до сих пор непонятно, — почему я не могу послать вас на хрен. В предложенном вами раскладе лично для меня нет никаких гарантий.
— Гарантий нет, — в трубке послышался смех, — но я почему-то на сто процентов уверен, что вы нам не откажете…
Утро наступило серое и безрадостное, не предвещающее ничего хорошего. Лиза, за ночь не сомкнувшая глаз, чувствовала себя больной и разбитой. Болели шея и горло. Не помогла даже чашка горячего чая.
Легостаев ходил мрачнее тучи, на нее не смотрел, думал о чем-то своем. Лиза старалась ему не мешать. У него есть полное право злиться. У него теперь очень серьезные проблемы, ему придется уехать из города, бросить работу, друзей, свою теледиву, скитаться на чужбине, не имея возможности вернуться обратно без риска расстаться с жизнью, — и все из-за нее. Вчера вечером Лиза твердо решила, что уйдет. Она исчезнет, и те люди оставят Макса в покое. Но он предугадал ее действия, он запер дверь и спрятал ключи. Дурак… Как же она ему теперь поможет?..