И точно: в верхний иллюминатор вижу над головой часть бело-оранжевого купола, которая почти закрыла небо, только маленький голубой «кусочек» за стеклом остался.
Уже бодрым голосом продолжаю вести репортаж:
- «Заря», «Степь», я - «Прометей». Парашют раскрылся нормально. Идет штатный спуск.
Ведущий: А на Земле по-прежнему царит паника. В Москве все еще не решаются доложить наверх о катастрофе. Принимают решение: найти точное место падения «Искры» и только потом сообщить руководителям страны о гибели испытателя. Еще теплится надежда: а вдруг пилот капсулы все-таки жив?
Специальная эвакуационная группа продолжает поиски. Самолеты и вертолеты кружат в небе, облетают окрестности космодрома Байконур, ищут место падения. Никто и не подозревает, что в эти минуты капсула
«Искры» штатно приземляется примерно в пятидесяти километрах к западу от Целинограда - ныне это казахстанская столица Астана.
С выходом основного парашюта начинает посылать радиосигналы развернувшаяся в парашютных стропах антенна. Почти сразу же сигнал фиксирует один из поисковых самолетов. Летчики слышат голос испытателя:
- «Заря», «Степь», я - «Прометей»!
Оператор самолета тут же отвечает:
- Я - «Степь-7», вас слышу! Где находитесь?
- Прошел баллистический спуск, - говорит Пастушенко. - Сработал парашют. Идет штатный спуск. Самочувствие хорошее.
Оператор самолета немедленно вызывает космодром:
- «Центр», я - «Степь-7». Слышу объект. Разговаривал с испытателем. Идет штатный спуск.
На космодроме не понимают, какой может быть штатный спуск, если полет в атмосфере должен был завершиться еще три часа назад?
- «Степь-7», - отзывается «Центр», - уточните местонахождение объекта и «Прометея». В каком районе они находятся?
«Степь-7» делает запрос на «Искру». Пастушенко отвечает:
- Я - «Прометей», повторяю: прошел
баллистический спуск. Идет спуск на парашюте. Район посадки неизвестен. Определить визуально пока не могу.
«Степь-7» дословно ретранслирует ответ в «Центр».
Руководство запуском удивлено: объект еще в воздухе? Как это может быть? Требуют уточнить еще раз.
Пастушенко: И когда меня уже в третий разn спросили об одном и том же, я уже раздельно, едва ли не по слогам говорю:
- Лечу под куполом парашюта. Спускаюсь! Как поняли?
Спускаемый аппарат покачивается. Чуть влево, чуть вправо - вертится на парашютной подвеске. В боковые иллюминаторы уже вижу землю, степь желтосерая до самого горизонта. Соображаю, что лечу уже очень низко. Высота полтора километра - километр, не больше.
Вдруг подо мной «бум» - толчок вверх, в спину. Это мое пилотское кресло стало на пружинный амортизатор, который должен смягчить удар об земную поверхность при посадке. Значит, понимаю, все идет штатно. Сейчас будет посадка. Я сгруппировался в ложементе, поерзал спиной, устраиваясь поудобнее.
И точно - не прошло и пяти секунд, как где-то под куполом, но совсем близко бахнуло. Меня на мгновение вжало в пилотское кресло. Это вышел из контейнера двигатель мягкой посадки. Он теперь размещался под парашютным стропами.
И почти сразу мощный удар снизу.
Шарик подскакивает, заваливается на бок. В иллюминатор слева вижу высохшую траву. Совсем рядом, кажется, руку протяни и достанешь.
И тут снова рывок, но уже боковой. Шарик закачался. Скорее всего, ветер дернул парашют.
Нужно отстрелить стренгу парашюта. Жму тумблер на пульте. «Бам!» Пару раз шарик качнулся и лёг уже спокойно. Всё, понимаю, приехали. Станция Земля.
Ведущий: После посадки начал работать мощный передатчик на спускаемом аппарате. Его сигнал теперь принимала не только «Степь-7», но и практически все самолеты и вертолеты эвакуационной группы.
Командир эвакуационные группы отдал приказ как можно скоро всей вертолетной группе прибыть в район обнаружения спускаемого аппарата. Наземной группе приказано пока оставаться на месте - до района, откуда слышен голос корабельного маяка, от космодрома свыше тысячи километров.
Центр управления на космодроме принял доклад эвакуационной группы о посадке, но по-прежнему никак не мог понять, какая может быть штатная посадка через три часа после запуска? Не мог же шарик почти двести минут болтаться где-то в небе под куполом парашюта? И как он оказался за много километров от штатного района приземления?
Пастушенко: Когда я понял, что шарик лежит уже неподвижно на Земле, решил выбираться наружу самостоятельно. Чего ждать? Спасателей? А когда они будут? Район посадки неизвестен. Ещё не ясно, когда меня отыщут.
Расстегиваю ремни, открываю крышку люка «Искры». Холодный воздух врывается внутрь спускаемого аппарата. Ну, не май месяц!
Выглянул наружу. Пионеров с цветами не видно, ковровых дорожек тоже.
Беру рюкзачок с аварийным запасом и неуклюже выбираюсь наружу. Кругом сухая степь, невысокие холмы с пожухлой травой до самого горизонта, низкие сизые тучи над головой, ветерок холодный, бодрящий такой.
Достаю из рюкзака ракетницу. Стреляю в небо.
Чтобы не замерзнуть, решаю гулять вокруг спускаемого аппарата по кругу.
Не верится, что я на Земле. Не верится, что только что, часа еще не прошло, был в космосе. И вот снова стою среди казахстанской степи. В душе восторг и трепет. Я совершил космический полет!
Слышу звук мотора. Поворачиваю голову. Гляжу, из-за ближних холмов в мою сторону на полной скорости выруливает колесный трактор. «Беларусь», кажется. Два мужика как-то уместились в кабине, третий висит на подножке. Наверняка местное население.
Поворачиваюсь в их сторону, иду навстречу. Паратройка минут и они подъехали. Остановились, вышли. Один пожилой, два других помоложе. Одеты в сапоги, ватники и зимние шапки-ушанки. Стоят, смотрят, как я приближаюсь.
- Здравствуйте, - говорю громко, остановившись шагах в трех от них.
- Здравствуйте и вам, - отвечают нескладно двое, третий просто кивает.
Первым заговаривает дедок в старой ушанке и зеленом ватнике, щурится на меня подозрительно:
- А вы кто?
- Испытатель, - говорю. И смеюсь:
- Космонавт, можно сказать.
- А второй ваш где? - спрашивает дедок, все еще внимательно рассматривая меня с головы до пят. - И третий?
- Какой второй и третий?
- Космонавты нынче по двое и по трое летают, -дед выдаёт «на гора» степень своей эрудированности. -Это только при Гагарине было, что в одиночку в космос летали.
- Один я, один, - снова смеюсь в ответ. - И корабль у меня маленький! На одного космонавта!
Они смотрят в сторону моего шарика.
- А документы у вас с собой какие имеются? -спрашивает один из мужиков среднего возраста. Хмурый такой. И косится на ракетницу, которую я по-прежнему держу в левой руке.
- Военный билет, - вспоминаю, - в кармане рубашки остался, на космодроме. Так что потом покажу!
- Непорядок без документиков-то, - ворчит дедок. -Как знать, может вы и не советский человек вовсе?
- А кто?
- Руст какой-нибудь иностранный, только на ракете, а не на самолете. Или даже как Пауэрс, шпион.
- Ну, тогда вызывайте милицию, - хохочу. - Будем протокол составлять!
- Вот в милицию мы вас сейчас и доставим, -говорит хмурый совершенно серьезным тоном. - Тут у нас поселковый пост недалеко!
Опаньки, соображаю, вот меня сейчас и повяжут. И как я докажу, что не верблюд? В смысле, не иностранный шпион.
Тут на мое счастье километрах в двух от нас с грохотом вываливается из-за туч зелёный военный вертолёт. Поисковики!
Поднимаю ракетницу, стреляю.
Троица испуганно шарахается.
- Кажись и вправду наш, - озадаченно шамкает дедок, но все еще не совсем уверено.
- Наш, наш, - я бабахаю второй ракетой в небеса. Чего добру пропадать?
Вертолет садится метрах в ста от шарика. Меня и приехавших селян обдает ветром и степной пылью. Спасатели выскакивают из люка, трое, бегут к нам. Все в синих теплых комбинезонах. У одного в руках чемоданчик с красным крестом, врач:
- Пастушенко?
- Так точно! - отвечаю.
- Нормально! Живой! - врач хлопает меня по плечу. - Где ж тебя носило?
- В космосе был! - хохочу в ответ.
- А если серьезно, лейтенант?
- Да я на полном серьезе, - улыбаюсь. - Совершил орбитальный полет!
У всех троих немедленно отвисают челюсти:
- Что? Как?
- Корабль вышел в космос. Сделал два витка вокруг Земли. Потом пошел на баллистический спуск.
Они как-то странно переглядываются.
- Как ты себя чувствуешь? - спрашивает один. -Голова не болит?
- Хорошо себя чувствую. Не болит.
- Пойдем-ка в вертолёт.
- Ага, - киваю. - А то тут на ветру стоять холодно!
Идём. Врач поддерживает меня под локоть. Краем уха слышу доклад сзади:
- «Степь», целиноградская группа на связи, объект и испытателя обнаружили. Испытатель утверждает, что был в космосе и дважды облетел Землю.
Не верят, понимаю. Думают, что шучу. Или что сошёл с ума. Весёленькая перспективочка у меня вырисовывается!
Поднимаемся на борт. Сажусь в кресло. Вскоре из пилотской кабины появляется и командир группы:
- Приказано лететь прямо на «десятку».
Машу в открытый люк на прощание деду и его товарищам. Взлетаем. Уже в воздухе видим четыре или пять вертолетов, которые подлетают к шарику. Объект же нужно эвакуировать.
В вертолете мне помогают снять скафандр. Я переодеваюсь в комбинезон молочно-коричневого цвета, без пуговиц, на застежках липучках. Прихватываю с собой мою «контрабанду» - фотоаппарат и томик братьев Стругацких: я в полет книгу брал с романами «Полдень, двадцать второй век» и «Малыш».
Летим долго, чуть не три часа. Это мой первый полёт на вертолёте. Приятного, скажу честно, мало, это не самолёт. Тряска и грохот - это не по мне.
Врач по ходу пьесы меряет мне давление и берёт анализ крови.
Я очень устал. Под шум моторов засыпаю в мягком кресле и сплю до самой посадки.
Садимся мы в Ленинске, на аэродроме «Ласточка».