И вдруг температура в трапезной резко повысилась. Ажурные обои начали пузыриться и обугливаться на глазах. Эни казалось, что он теряет рассудок от очередного отрезанного куска кожи.
– Может, пора поджарить его? Так он вкуснее будет, – предложил огненосец. По наглым губам стекала кровь пленника.
Как вдруг прогремел голос, заставив стол и стулья задрожать. Казалось, само время замерло в почтительном поклоне, услышав властный тон:
– Сейчас я тебя пожарю. И выброшу на корм в Сожженных землях…
Глава 11Заботливый
Он не привык пачкать руки, ибо за него всегда справлялась Агни. Его единственная верная спутница, его жена, его жизненная энергия. Один щелчок – и любой, кто осмелился бросить косой взгляд в его сторону, обращался в пепел. Одна мысль – и алое пламя уничтожало все на своем пути. В тот час, явившись на отчаянный зов Эни, Маттиас из-за ярости перестал чувствовать свое тело. Пламя стало кожей, а вместо крови по венам текла лава. И золотая маска, прижатая к лицу, едва не плавилась. Он подавлял в себе дикое желание… сжечь все дотла, ведь его подвели уже во второй раз!
Септима снова подорвала доверие Его Темнейшества. Эта забывчивая дура умудрилась упустить Эни из виду. Руки так и чесались придушить ее вместе с остальными идиотами. Жаль, нельзя. Наставница не даст в обиду младшую дочь. Зато статус короля позволит наказать похитителей мальчишки, как черной душе угодно.
– По какому поводу праздник? – наигранно поинтересовался Маттиас, гордо усевшись за накрытый стол. Разнообразные яства красовались на бордовой скатерти: золотистый гарнир, румяная выпечка, яркие соусы и соленья. Запеченного или жареного мяса он не разглядел, а к рыбе оставался равнодушен. Да и не наполнить желудок он остался, а послушать оправдания.
Узнав в горящей фигуре своего господина, провинившиеся подданные дружно затряслись. Он успел намертво привязать их огненной веревкой к стульям, чтоб не сбежали. Ответом послужил только стук зубов. Его Темнейшество устало вздохнул, закатив глаза. Снова тратят его драгоценное время.
– Я спросил, по какому поводу праздник! – рявкнул Маттиас, ударив кулаком по столу. – Язык все проглотили?
– Г-г-господин, – начала заикаться Ласт, спрятав глаза. Размалеванное лицо заметно покраснело. – М-м-мы п-п-просто…
– Что вы просто? От службы отлыниваете? – Он сжал отвратительно белоснежный свиток, как простой листок бумаги. – Что это? Кому вы служите, идиоты?
Молчание. Так из троицы и словечка не вытянуть – продолжат строить из себя невинных овечек. Но Его Темнейшество не провести. Он усилием мысли затянул веревки покрепче на парадных костюмах похитителей. И связанные негодники вскоре завыли от боли. Допрос начал приносить удовольствие.
– Кто дал вам этот свиток? – требовал ответа Маттиас, крутя находкой перед троицей. – С кем вы связались?
– Г-г-господин! – провыла Кэнди, подняв заплаканные глаза. – Мы не знаем, господин.
Он усмехнулся. Еще бы эти идиоты сознались в содеянном!
– Я повторять не буду, – предупредил он, позволив Агни прожечь им кожу. Продолжат молчать, и веревки разорвут их пополам.
Троица ерзала и надрывалась, но продолжала упорствовать. Игра в молчанку начала утомлять Его Темнейшество. Жалкий свиток отправился в карман королевской мантии: будет что обсудить с наставницей. Тем временем аппетит не на шутку разыгрался, заставив взгляд скользить по румяной корочке уже остывшего пирога. Его Темнейшество возвел пламенную ширму, скрыв себя от троицы, и с облегчением снял маску. Аромат розмарина и перченого фарша пробился в ноздри, и руки потянулись с ножом к выпечке. Пока господин будет наслаждаться перекусом, связанные паршивцы точно заговорят, ведь он специально усилил пытку. И стоило ощутить во рту сочные кусочки мяса и слоеного теста, как Ласт наконец-то взмолилась:
– Господин, мы не знаем, кто это! Мы не видели их лиц. Пощадите нас, прошу. Мы не хотели предавать вас!
– Мм, надо же! – наигранно удивился он, отрезая второй кусок пирога, пока банкетный зал содрогался от воплей. – И как вы их нашли? Рассказывайте.
Маттиас заполнил тарелку рагу и закусками. Острый соус усиливал вкус окрашенного куркумой риса, а сливочный сыр таял во рту. Блаженство! Неискушенный гость оценил выбор блюд и ресторана. Эти идиоты не додумались бы сами. Скорее всего, достойное место подсказал некто, подаривший с письмом симпатичную бутылку вина. Полупрозрачные голубоватые искорки танцевали внутри пурпурного стекла. Маттиас улыбнулся: в заведении остались только темные души, а значит, банкет продолжится.
– Они сами нас нашли, – раздался голос Вайса. – Ласт жаловалась, что ее обидел какой-то сосунок.
– Ах ты! – зашипела та в свою защиту. Напарник продолжил рассказывать:
– Она ныла на весь бар, что он похож на девку и она хочет разодрать ему лицо. Мы много пили, а потом к нам подошли двое седых типов и начали расспрашивать про пацана. Она все рассказала. И потом они предложили встретиться через лунные сутки в этом же баре ночью. И мы…
– Я отказалась, господин! – перебила бесстыдница.
Его Темнейшество не переставал забавляться их жалкой ложью. Он вытер с губ остатки соуса салфеткой и вернул маску на лицо. Пир оказался на редкость удачным, пора и поразвлечься. Взмах рукой, и стена из пламени исчезла, явив изможденные лица виновных.
– Симпатичное платье, – отметил Маттиас, разглядывая пайетки на вечернем наряде Ласт. Пышная грудь так и порывалась выскочить из глубокого декольте. Но внимательный взгляд привлекло бриллиантовое ожерелье. Блеск камней на шее простушки родом из города Удовольствий ослеплял. В мире Его Темнейшества подданные не носят украшений – не позволено. А здесь перед ним сидит такая роскошная женщина, будто росла ухоженным цветком за золотыми стенами. – Но я что-то не припомню, чтобы ты носила бриллианты. Украла или подарили?
И после колких слов щеки лгуньи залились пунцовой краской.
– Господин, они заплатили… много заплатили, – созналась Кэнди. Ее шелковое платье не уступало в элегантности.
Маттиас покачал головой. Какие же алчные твари ему служат! Подавай им пищу, кров, образование, работу, а они еще смеют кусать кормящую руку. Мало им, глядите-ка!
– И вы хотели отпраздновать выгодную сделку, – подытожил он.
– Мы никогда ничего не праздновали, Ваше Темнейшество. Это наш первый банкет, – призналась Кэнди, пока Ласт стыдливо молчала.
– Тогда давайте отпразднуем, раз такое дело! – торжественно предложил Маттиас. Рука потянулась к заветному, оставленному на десерт алкоголю. Он откупорил бутылку, высвобождая яркие нотки сливы и винограда. Манящий аромат подталкивал пригубить прямо из горла, но Его Темнейшество всегда славился гостеприимством и сначала, как воспитанный хозяин, был обязан напоить гостей. Он схватил бутылку и отправился к дамам: пусть попробуют элитный напиток первыми.
– Ты же послушная девочка, Ласт? И не сможешь отказать своему господину, – обратился Маттиас к лгунье. Та лишь закивала, вытаращив глаза. – Тогда открой ротик, я тебя напою.
Она запрокинула голову и разомкнула пухлые губы. Бордовая жидкость вылилась на лицо и зашипела. Ласт заорала не своим голосом, а Маттиас лишь рассмеялся, ведь королевское чутье не подвело его. Белокрылые не уступают огненосцам во лжи и коварстве.
– Первое правило – никогда не пить и не есть ничего из другого мира. Вдруг там окажется… святая вода!
Маттиас наслаждался воплями ненасытной твари. Нечего трогать своими грязными когтями его собственность!
– Второе правило – не связываться с небожителями. Неужели ты забыла наш кодекс? Мой прадед что, зря составлял его? – доставал он страдающую Ласт. Небесное вино прожгло ее кожу, и ранее запоминающиеся черты лица теперь напоминали красно-бурую массу.
– Следующая! – крикнул он и направился ко второй предательнице.
– Я… я предупреждала ее, что это все плохо кончится! – оправдывалась дрожащим голосом Кэнди. Ее янтарные глаза округлились, моля о пощаде.
– И? Зачем же ты пошла за ней? Могла ведь сначала мне сообщить, мм? – отчитывал Маттиас.
– Я не виновата! Они не послушали меня!
– Повторю еще раз, для особенных: почему ты пошла за ней?
Кэнди брезгливо отвернулась от обезображенной напарницы и промямлила:
– Она сказала, что мы разбогатеем.
Маттиас покачал головой.
– Ах, Кэнди. Ты была верна мне столько лет… И посмела меня огорчить. И дело вовсе не в том, что тебе захотелось золота. Все хотят богатства и жить без забот, – вздохнул он. – Но, видишь ли, тот мальчишка – он мой. Я его хозяин. Вы все трое хотели отобрать мою добычу, мою собственность. Разве я прощу вам это?
Кэнди расплакалась.
– Мы не знали, что этот мальчик ваш! Нам сказали просто поймать его и не выпускать. Но он приглянулся Ласт, и она не захотела им делиться, – оправдывалась она. Черные от туши слезы стекали по щекам. – Простите, господин! Пощадите, пожалуйста!
– Пожалуйста, – холодно произнес Маттиас и повторил наказание.
Под дикие вопли бывшей подданной он зашагал к Вайсу.
Тот заерзал на стуле. Маттиас встал перед похитителем, наклоняя бутылку.
– Ты ведь самый смышленый из них. Что тебя заставило оступиться? Тоже золото? – спросил он.
Вайс замешкался:
– Господин, я ошибся. Эта дура запудрила мне мозги. Простите меня, Ваше Темнейшество! Я бы никогда вас не подвел!
– Но подвел же.
Обвинение обескуражило Вайса. Маттиас цокал, качая головой.
– Как же так! Как же так, Вайс…
Вино выплеснулось на ремень предателя. Жидкость, шипя, расплавила и шелк рубашки, и кожу под ней. Под неистовый рев Его Темнейшество продолжал наказание, пока святая вода не прожгла тело Вайса насквозь. И после чего опустевший сосуд со звоном упал на лакированный паркет.
– Алчность губительна. Жаль, вы не усвоили урок, – подытожил Маттиас и щелкнул пальцем. Алое пламя яркой стеной окружило зал.