Да, конечно, у него была мысль не соглашаться. Все это растянулось бы во времени, но ничего хорошего бы не принесло. Его мучило только обещание, что пока ни Саре, ни Идене ничего не стоит говорить… Хелена звонила ему, чтобы он позвонил Саре, так как она ей сказала, что он гуляет с псом. А если бы Сара захотела поговорить с ней, то теперь она уже в ванной. Это было не только неудобно, но и смешно, и следовало бы с этим срочно покончить.
Он увидел жену в конце коридора. Его жена, мать его единственной дочери, женщина, с которой он провел жизнь…
– Еще чуть-чуть, и ты бы опоздала, – сказал он с упреком.
– Но ведь не опоздала. – Хелена села рядом с ним.
– К большому счастью. А то я уж думал, что будет как всегда, – вырвалось у него.
Теперь уже не будет как всегда.
– Что как всегда?
– Что в последнюю минуту ты отступишься, – Станислав не хотел этого говорить, но сказал.
– Я никогда ни от чего не отступаюсь.
А потом Хелена на него посмотрела. Ему должно быть несравнимо тяжелее, чем ей. Считается каждая минута, та, которую он проводит сейчас в коридоре суда, и она такая же значимая, как те, что наступят потом, когда ситуация будет ясна.
– А может быть, мы попробовали бы не ссориться? – спросила она.
Станислав глубоко вздохнул. Не ссорился всю жизнь, а может быть, и стоило.
– Ты права.
– Откуда ты знаешь, что сегодня тебя не переедет трамвай?
– Или тебя? – задумчиво отозвался Станислав.
Достаточно, конечно, посмотреть с другой перспективы…
– У тебя все документы? – волнуясь, спросила Хелена.
– Удостоверение личности.
– Проверь на всякий случай, – Хелена подобрела, а Станислав полез во внутренний карман пиджака. У него было все в порядке.
– У меня есть, – он открыл бумажник.
– Дай, еще потеряешь, – Хелена протянула руку, и Станислав подал ей свое удостоверение личности.
– Ну и когда у нас закончилась совместная жизнь? – еще раз спросил он.
Он приготовил себе целый доклад, но сейчас ему показалось, что все не имеет смысла: приспособлюсь, как всегда, к Хелене, как делал это всю жизнь.
– Ну, о чем мы договорились? Помнишь?
– Хелена и Станислав Улович, дело о разводе, – белокурая голова высунулась из-за двери.
Оба встали как по команде.
Хелену охватила паника.
– Так, когда решили? – Станислав сказал ей на ухо. Он ничего не помнил, может, они и договорились, но в голове было ужасающая и огромная пустота.
– Три года тому назад. И не живешь уже два. Ты выехал, – шептала она, проталкиваясь одновременно с мужем в одни двери.
– Я-а-а??? Так договорились? Почему я?
– Так как квартира… на тебя… и ты должен… ее оставить… – отрывисто отвечала Хелена, хотя это была какая-то бессмыслица, и переступила порог зала семейного суда номер 239 столичного города Варшавы.
– А как живут ваши родители? – Юлиуш смотрел на них, и у него создалось такое впечатление, что они оба где-то в другом мире.
Сара даже не ждала знака вопроса, заканчивающего предложение:
– Отлично, мои родители исключительная пара.
Она посмотрела на Яцека. Яцек переложил правую ногу на левую и легко ответил:
– У отца третья жена, но мы с ней ладим.
– Вы не имеете никаких обид с детства? – Юлиуш задал этот вопрос не случайно, люди иногда вспоминают свою прошлую жизнь как череду травм и обид, и некоторые более осознанно относятся к своим ощущениям, касающихся разных событий, которые когда-то с ними произошли.
– Никаких, – ответила Сара очень быстро и одновременно с Яцеком.
Юлиуш посмотрел на часы. Девятнадцать и одна минута.
– На сегодня все, но… – он повысил голос и решил сделать то, что обычно делал, чтобы проверить, существует ли между ними то, что можно спасти.
Обычно он предлагал парам, чтобы они вернулись к месту первой встречи… Это достаточно освежающее переживание и сближает нас с прошлым. Обновляются чувства, о которых мы давно забыли.
У женщины блеснули глаза, у нее были исключительно красивые глаза, что Юлиуш заметил на первой встрече. Она повернулась к мужу и протянула ему руку, ее голос был наполнен радостью. Сара не помнила, что сидела перед чужим человеком, даже несмотря на то, что отдавала ему деньги за каждый час, она видела только Яцека и видела озеро, видела себя пять лет назад и радостного, будущего мужа, вытягивающего меч и освобождающего ее от шкот. Она почувствовала запах озера, капли воды на лице и увидела белый парус, гонимый ветром, и чистое небо, и мачту на фоне неба. А потом почувствовала запах сосновых иголок, и она любила психотерапевта за то, что он сказал. Конечно же, это было так просто. Они ведь не были на Мазурах столько лет!
– Помнишь, мы на лодке одни, вокруг вода, тишина, солнце, птицы… Может быть, увидим ту самую сивую цаплю. Поедем?
И Юлиуш видел, как мужчина поворачивает к нему голову и кивает в знак согласия.
И еще Юлиуш видел, что он недоволен.
Сара шла за Магдой и, в общем – но только в общем, – не была на нее сердита. Конечно, каждый может ждать своей настоящей любви, каждый может заботиться о партнере и быть важным для другого человека. И Сара охотно будет ей другом в этих поисках; Магда была страшной эгоисткой, которая видела только кончик своего носа, а ведь расставание с близким на втором месте, если говорить о пике стресса, оно идет сразу же после смерти близкого человека, и гораздо «первее», чем переезд и смена работы. Ведь Магда жила с Петром восемь долгих лет. Дольше, чем она была с Конрадом, дольше, чем она живет с Яцеком, почему же она была такая холодная, чтобы об этом не думать?
Сара была в прекрасном настроении, дошла до того, что убрала кучу дерьма с половика пани Хенрик. Когда она выходила из дома, то заметила у нее на половике перед входом кучу, а также спины ребят из четвертой квартиры – заливаясь смехом, они сбегали по лестнице. Сара тихонько подошла к двери и убралась, пока пани Херц не устроила ей скандал. И была этим горда. Она сделала что-то для кого-то, не дожидаясь награды, просто так!
Сейчас она была счастливой женщиной, преодолевшей плохой период. Последнее время она тоже достигла третьего места в пике стресса и даже не отдавала себе в том отчета. Такой переезд не шутка. Но теперь все будет иначе.
– Сядем здесь, я лицом к выходу, чтобы он меня сразу заметил, а ты тут, хорошо? – Магда выбрала столик и уселась, поправив волосы. – Как я выгляжу?
– Чудесно, – откровенно ответила Сара.
Магда выглядела чудесно, благородно, хотя последнее время она еще сильнее похудела.
– Что-нибудь закажем? Или подождем, хотя не будет ли это глупо выглядеть, так сидеть за пустым столиком? А если закажем, а он опоздает, то будет видно, что мы уже долго его ждем, правда? – Магда беспокойно огляделась.
Сара улыбнулась. Выглядела Магда как женщина, а вела себя как четырнадцатилетний подросток.
– Так как ты думаешь, закажем что-нибудь или нет?
– Почему ты шепчешь? – Сара рассмеялась. – Давай вести себя нормально.
Магда смотрела на двери, Сара повернула голову – только два пожилых человека.
– Нормально, это как? Заказываем или нет? О боже, я бы сейчас чего-нибудь выпила, я имею в виду спиртного!
– Лучше не надо, – сказала Сара. – Его бы это отвратило, если бы ты заявилась под хмельком.
– По одной рюмочке?..
– День добрый, я вас слушаю, – перед ними стояла официантка.
– Мы можем попросить меню? – спокойно спросила Сара.
– Сейчас принесу, – официантка посмотрела на них с неприязнью.
Магда наклонилась к Саре:
– Не будем ничего есть, хорошо? Я худею. – Магда вытерла ладони об юбку. – Как ты думаешь, я могу закурить? Но может, он не любит курящих?..
– Немного подождем, – усмехнулась Сара и напомнила себе, как пятнадцать лет назад Шимон пригласил ее в кино.
Она вела себя точно так же. А когда он взял ее за руку, во время сеанса, так у нее с руки начал капать пот. Хотя у нее в жизни не потели руки.
– И брось курить вообще. Никто не любит целоваться с пепельницей.
Магда казалась ей смешной и вместе с тем трогательной. Что должно произойти в жизни взрослой женщины, чтобы она так поглупела?
Сара склонилась над меню, которое принесла официантка. Холодный кофе, холодный чай, кофе капучино, кофе эспрессо, соки, алкоголь, тропические фрукты с кремом, горячая шарлотка. И только когда ногти Магды вцепились ей в ляжку, Сара подняла глаза.
Теперь она понимала, что же случилось с Магдой. В дверях стоял мужчина. Это был не просто мужчина, он был мечтой каждой женщины – от пяти до ста семнадцати лет.
Мечта была высокой, прекрасно сложенной, с темными, хорошо причесанными волосами, неимоверной густоты, с зелено-карими глазами, переходящими в василек (который давно уже истреблен искусственными удобрениями), темные брови придавали лицу серьезное выражение, а ресницы! Такие ресницы не растут у человека, к сожалению, только, например, у коровы.
Сара проглотила слюну. Мужчина был божественным во всех смыслах.
Он увидел Магду, улыбнулся, махнул рукой, и белый шарф, обернутый вокруг шеи, будто бы он сошел с какого-то рисунка прошлого века, всколыхнулся.
Магда покрылась румянцем, а мечта стояла возле них и протягивала руку Магде.
– Приветствую, – сказал он теплым низким голосом, и Сара поняла, что если сию секунду она не найдет в нем какого-нибудь самого маленького недостатка, то влюбится в него тоже по уши.
Магда не отвечала, а Сара почувствовала сильное мужское прикосновение, когда протянула ему руку над столиком.
– Добрый день, я Сара.
– Меня зовут Марианн, мне очень приятно познакомиться. – И повернулся к официантке: – Мы сейчас решим, хорошо?
Официантка кивнула и не тронулась с места, очевидно, впала в ступор. Марианн сел и вытащил толстый том «Дневников», положил книжку перед Магдой.
– Потрясающая, особенно если разбираешься в творчестве ее мужа, но и знаешь, какой будет последний акт драмы. Из каждого предложения выглядывает мольба о помощи и невозможность возврата к тому, кто самый важный…