Она, конечно же, без сомнения, их любила, они дали ей хороший пример для жизни, как она жить не должна – это ценно!
На первые деньги, которые заработала в шестнадцать лет, позируя для рекламы колготок, она купила им большой цветной телевизор. Думала, что они обрадуются, но они уж так сильно не обрадовались. А ведь она думала о них, правда? Могла все эти деньги оставить себе, это было больше восьми тысяч – огромная сумма. Но Иза желала купить телевизор и еще инвестировать в свое будущее. Сдала срочный курс для моделей, купила брендовые шмотки, которые подчеркивали ее красоту, и тут же записалась на дополнительные курсы английского, которые сама оплатила.
Отец очень гордился ею, мама меньше. Потому что она должна была идти по ее следам, не так, что ли?
Сейчас ее взяли моделью, несмотря на ее тридцать. Английским она владела хорошо и была интеллектуальнее многих, кого знала. Она была после развода, который обеспечил ей квартиру и долю в доходах фирмы мужа в течение трех лет, у нее была шикарная машина и перспективы. Теперь она могла наконец-то начать жить.
Когда она посещала родителей, то радовалась как ребенок, она всегда приносила сумку, переполненную подарками. Для матери всегда привозила первосортную одежду из дорогих английских магазинов. Для отца всякие мелочи, всегда фирменные. Но он даже не так уж радовался ручке с вечным пером, которую она купила в дорогущем магазине. И она не видела маму в тех платьях, которые она ей привозила и о которых мечтала каждая женщина. И никогда мама не ходила с сумкой от Прада, потрясающего малинового цвета, которую она, Иза, буквально оторвала от себя.
Все это должно было быть по-другому, они должны были бы ею гордиться и наконец-то ее похвалить, признаться, что ошибались: «Дочка, мы были не правы», и это бы было для нее бальзамом на сердце. Ведь у нее была такая жизнь, о которой мечтают тысячи женщин!
Но она не дождалась. Ну что же, видно, узость кругозора родителей не позволяла им одобрять ее поступки. Когда она заработала в Париже первые большие деньги, она их вложила в поездку на Таиланд. Аж скривилась при воспоминании об этом: она с гордостью положила на стол авиабилеты, а они посмотрели друг на друга, не веря собственным глазам, а отец сказал, что у него, кажется, кончился паспорт, так и сказал: «У меня срок паспорта истек», словно это был повод не радоваться такому подарку.
А потом мама спросила, а она тоже с ними поедет?
Ведь она не для себя сделала подарок, а только для них. И она, Иза, не могла себе позволить никакого отпуска.
Но мама тоже не могла себе позволить три недели отпуска. Неужели после стольких лет работы не могла попросить неделю за свой счет! И не поехали, и она должна была вернуть эту путевку и потерять десять процентов.
Деньги накрылись, но то, что они отказались от такого замечательного подарка, она им простить не может!
Они как бы радовались ее успехам, только эта радость была черной.
– Вы что, не радуетесь? – показывала она свой снимок на обложке журнала «Вог».
– Конечно радуемся, – кивали они и изображали энтузиазм.
Но притворялись они плохо. Их глаза были переполнены беспокойством.
Только надо признать, что Ендрека они приняли сразу, а она думала, что будут проблемы. Не знала почему. И только потом додумалась, что и мать, и отец только тогда видели в ней женщину, когда какой-то мужчина был рядом с ней навсегда. Так, будто бы мужчина свидетельствовал о том, кем является женщина. А ведь мужчины сходили по ней с ума всегда.
Иза усмехнулась. В седьмом классе один там перерезал себе вены, когда она ему сказала, что никогда-преникогда она рядом с ним не будет сидеть. Идиот! Потом надевал одежду только с длинным рукавом, потому что покалечился, ему наложили швы, но в школе все знали, что это из-за нее.
Ендрек был другой, не такой, как все, он смог ее постичь, понять.
Сначала думала, что это потрясающе – иметь рядом с собой мужчину, который решает, не позволяет себе лишнего, является личностью. Думала, что ощутит с ним чувство безопасности, а обрела вечную скуку.
А ведь так было хорошо в первый месяц. Везде ездили, играли, танцевали в ночных клубах. Если ей зимой не хватало солнца, он брал ее с собой в Марокко или на Канарские острова. А потом опустился, как старый дед.
Кроме того, супруги должны хорошо друг друга узнать, а он сразу хотел детей. С детьми можно подождать. Ее карьера была так же важна, как и его, но ведь беременеет женщина, а не мужик. Интересно, если бы они становились беременными: полнеть целых девять месяцев, лежать, а после этого никогда уж не прийти в себя, что – так же бы хотели иметь детей? Жаль, что Ендрек не морской конек, вот интересно, она не имела понятия, что в природе бывает так хорошо устроено.
Ведь в жизни столько всего еще можно осуществить!
Ну а что касается развода, решение она приняла слишком поспешно. Разве Ендрек чем-нибудь мешал ей?
Да, конечно, он в ее глазах терял с каждым месяцем, больше работал, меньше времени имел для нее, не хотел выходить с ней на светские рауты, а она должна была показываться, ведь она с этого жила!
Но за мужчиной не поспеешь! Это правда, она имела то, что хотела… Но она хотела это с ним делить… А он, вместо того чтобы радоваться ее обществу, предпочитал сидеть дома и читать.
Казалось, что он недоволен из-за того, что, где бы она ни появлялась, производила фурор. Будто бы это не было поводом для гордости, что красивейшая из женщин – его жена!
Но сейчас, спустя пару месяцев после развода, она поняла точно: он был просто ревнив.
Ревность было легче простить, если бы она догадалась об этом раньше. Возможно, до развода бы не дошло.
И вдобавок родители! Они переживали значительно тяжелее, чем она. Иногда ей казалось, что они больше рады Ендреку, нежели ей. Паранойя!
У нее было время все это осмыслить. Ендрек, в конце концов, повел себя очень… ну, как джентльмен, было видно, что он переживает, а с другой стороны, согласился на все ее условия. Ну а коль согласился, это означает, что он ее любит. Супруги, расстающиеся в злости, борются за все, он не боролся ни за что.
Что та женщина еще сказала? Иза включила радио случайно, она не любила радио, очень много новостей и очень мало развлекалки. Умничают или пускают старые хиты. Но сегодня ее эта свинья случайно привлекла, это смешно: свинья имеет то, что в жизни так трудно дается.
«– Потом понимаешь, что сделала ошибку, что принимала за чистую монету то, чему не стоило верить. А не видела того, что под носом, это было так близко и казалось таким очевидным. И только на определенном расстоянии видишь целую картину, а не смазанные пятна, те пятна начинаются складываться в незнакомый узор. Так бывает с любовью, когда ее теряешь – только тогда думаешь. «Так она меня любила?» – спрашивает потом такой мужик, который думает в течение сорока лет, что его жена готовит, поскольку любит стоять над кастрюлями. «Так она от любви для меня готовила? Убиралась? Стирала? Не спрашивала и не кричала? Потому что меня любила?» – удивляется он, будто только сейчас об этом узнал.
Но уже поздно для всего. И только тогда, когда кого-то не будет хватать…
Это как с едой, пока она есть – нет проблемы, жрешь суши, ходишь по кабакам, тебе противно, потому что твоя мать делает лучше грибной суп, вот пусть тебя вывезут куда-нибудь в горы на три дня, а потом ты пройдешься по улице и понюхаешь, как пахнет из пекарни. А там есть только хлеб, остатки которого ты вываливаешь в мусорницу. Обязательно нужно что-то потерять, чтобы это оценить?»
И Иза подумала, что слишком поспешно приняла решение о расставании с Ендреком. Потому что он точно ее любил, у нее не было в этом никакого сомнения. Поэтому она срочно позвонила ему и захотела встретиться. Он согласился встретиться с ней неохотно, но, правда, согласился. А тем временем у нее для него был сюрприз. Иза усмехнулась про себя.
Она простит ему все, все ему простит и скажет, что тоже кое-что поняла. Кроме того, она для него припасла такой сюрприз, который он оценит, она была в этом уверена.
И она будет выглядеть божественно, купит новые туфли, видела потрясающие на Кренглиньской, она не могла их купить вчера, потому что эта идиотка, продавщица, уже закрывала магазин, но зато она сказала этой идиотке, что она о ней думает. Будто бы она не могла для такой хорошей клиентки продлить время работы на пару минут. Но зато она поговорила с заведующей. А туфли и так она купит.
У меня другая
Ендрек сидел в кафе и думал, зачем он согласился встретиться с Изой. Все дела были закончены, она обеспечена, как хотела, это была закрытая глава в его жизни, глава, за которую ему было стыдно перед собой. Не только потому, что как жизнь, так и расставание с Изой стоили ему дорого, речь не только о счете в банке.
А мама всегда считала, что достаточно только дать по-настоящему много, чтобы много получить, что достаточно терпеливо любить, чтобы та, другая особа, отвечала любовью. К сожалению, это не его случай. Он не должен был сюда приходить, но она сильно нажимала.
Этот период жизни уже позади, и он переболел его, да, конечно, не признался бы в этом даже Юлиушу, Иза должна была повысить его «статус» не только мужчины, но и успешного человека.
Это была одна из его болячек, которую он не мог себе простить. Он старался делать все, чтобы она чувствовала себя с ним как королева, чтобы видела в нем опору, обольщался, что в конце концов она увидит в нем человека, которому сможет доверять и которого полюбит.
Но невозможно требовать от жабы, чтобы она летала.
Иза была просто не способна любить. Избалованная девочка, она превратилась в избалованную женщину. Она ждала лишь восхищения собой.
Он восхищался ею и понял, что восхищается прекрасной шкатулкой, ожидая увидеть ценности внутри, а когда открыл, то увидел пустоту.
Но согласился с ней встретиться, так как, несмотря на то что о нем думали окружающие, он был человеком, который хотя и никогда не отказывал, но уж если что-то решил, то не мог поступиться этим своим решением. Да, такой уж он был!