– Не идете? – Пан Ян посмотрел на них.
– Нет, я еще должен кое-что сделать, – Рафал наклонился над корпусом своего компьютера, залез под стол, – что-то здесь не в порядке.
– Тогда до свидания, – пан Ян вышел, закрыл за собой дверь.
Рафал продолжал сидеть под столом.
– Рафал! – Сара повернулась вместе с креслом к длинным ногам Рафала, которые доставали до середины комнаты. – С чем ты меня поздравлял?
– Ну, знаешь…
Видно, что не хочет говорить первым.
– С Ангелом. Утром передавали по Би-би-си, я слушаю эту станцию, потому что у них… Ну, в общем… все ненужное можно заменить…
А, значит, знает!
– Когда ты узнал, что это я?
– С самого начала.
– С какого начала?
– Ээ-э, в первой передаче у тебя голос как-то смешно поплыл, когда ты «недвничаешь», Садочка! Узнал тебя по твоему милому «р». И стал подбрасывать тебе иногда что-нибудь на стол, чтобы запас твоих мыслей не исчерпался, ты ведь перла вперед, как локомотив.
– Почему ты мне не сказал? – Сара встала на колени и заглянула к нему под стол.
В ее голосе Рафал услышал столько печали, что невольно дернулся, желая как-то коснуться ее с утешительными намерениями, но порыв его был так силен, что он, не рассчитав расстояния, шарахнулся головой о крышку стола. Аж искры из глаз полетели. И вместо того чтобы утешить Сару, он взвыл – страшно и коротко. Это и был ей ответ.
А Сара вспомнила материалы, которые странным образом появлялись у нее на столе: либо это были газеты, которые вызывали у нее раздражение, либо новости из интернета, которые приходили неизвестно от кого.
– Коль у тебя была договоренность с верхами, я не вмешивался, – просипел Рафал, потирая ушибленное место. – Холодненького ничего нет? Приложить…
Сара молчала с напряженным лицом, словно его не слышала. И вдруг его осенило. Или удар так подействовал, что прояснились мозги? Человек не может так притворяться! Она действительно не знала! Кто-то подложил ей свинью.
Кряхтя, он вылез из-под стола и подал ей руку, чтобы она вылезла тоже.
– Ах, глупые негодяи! – рассердился Рафал, а у Сары задрожали колени. – Глупые негодяи, – повторил он, хотя заметил, что она побледнела. – Это же противозаконно!
Но как объяснить ее знакомство с президентом? И то, что она с ним на «ты»… Почему она все это скрывала… Хотя нужно признать, она не извлекала никакой пользы из этого знакомства… Ведь она могла быть стукачкой? Или любовницей? Или и тем и другим вместе. Но Сара вовсе не тянет на стукача, она скорее похожа на ребенка, которого используют в своих целях…
– Что ты собираешься с этим сделать? Хотя ты уже сделала… Чтобы так изменить мир… Тебе удалось очень многое. Ты повернула в лучшую сторону жизни стольких людей! И не отдаешь себе в том отчета. А знаешь, сколько звонков мы получили на радио?
Просмотр телевизионных программ во время нашей передачи упал на двадцать четыре процента, такого еще не случалось на свете. Наверное, только во время военного положения, когда люди, чтобы сбросить напряжение, во время новостей специально выходили на улицы…
Он пробовал ее порадовать. Только Сара не выглядела счастливой. Она выглядела потрясенной.
– Что мне делать? – тихо спросила она и посмотрела ему в глаза. – Все знают, да?
– Не все. Я знаю. Но все в конце концов все равно узнают. Это самая высокая награда, какая есть в мире радио. Такой Оскар для радиожурналистов. Невероятно, что ты ее получила.
И Рафал неожиданно понял: он очень рад, что «Хрустальный ангел» попадет в руки Сары.
«Хрустальный ангел»
– Он сказал мне, что я буду руководить радиостанцией, что у меня будут собственные программы, я буду создавать что-то новое, что моей интуиции полностью доверяют, так как радио начало приносить огромную прибыль, и все благодаря передаче «Пиф», – Сара наклонилась и подняла тряпку.
Она приготовила ужин. Запеканка с овощами и креветками в жароупорной кастрюле отлично зарумянилась по всей поверхности. Сара влила в салат соус, он был красноватый, так как она добавила в него малинового сиропа.
– Готово.
– Тетя, когда это будет? – Матеуш вертелся у нее под ногами.
– Матеуш, уйди из кухни, мы тебя позовем.
Идена вытащила из холодильника шампанское и поставила его на поднос.
– Я хочу гренки, с сыром и кетчупом, я не хочу этой свинской еды!
– Матеуш! – Идена схватила мальчика за руку. – Успокойся сию же минуту, иначе не будешь смотреть. И не говори так о еде!
– Тетя! – Матеушек вывернулся из рук Идены. – Можно мне гренки, ну, пожалуйста!
– Я сейчас тебе сделаю, – согласилась Сара, стараясь не смотреть на Идену. И добавила: – Если мама согласна.
– Мамуся!
– Выйди с кухни. Тогда тебе тетя сделает. Не крутись под ногами, иначе сейчас что-нибудь…
Но Матеушека уже не было. Идена посмотрела на Сару и повела головой.
– Если бы это не был такой большой для тебя день, ты получила бы тряпкой по лбу.
– А из чего делается кетчуп?
– Из помидоров, – буркнула Сара.
– Мамочка, начинается, – донесся из комнаты возбужденный голос Матеуша. – Джеймс Бонд начался!
Идена схватила бутылку шампанского и салат.
– Бери запеканку, тарелки уже на столе! Ой, вилки! Матеуш, иди возьми приборы, – крикнула Идена в дверях.
Сара спокойно надела две толстые рукавицы и взяла горячую запеканку.
Да, именно так все и должно происходить.
Петр подложил Магде под спину еще одну подушку и принес стакан кипяченой воды. Магда решила покончить с кофе и чаем.
– Тебе удобно? – Он наклонился и дотронулся губами до ее лба.
– Как в небесах.
– О нет, слишком торопишься, ты должна еще со мной помучиться.
– Ну, Петруш, ты совсем, что ли, глупенький? Может, сделаешь мне бутербродик?
Она лежала под пушистым пледом, который Петр случайно купил в каком-то магазине. Плед был зеленого цвета, приятный на ощупь и теплый. Он точно подходил тому, кто любил полежать перед телевизором на диване.
– С чем тебе хочется? – Петр высунулся с кухни.
– С лучком, пожалуйста, Сара мне сказала, что зелень помогает против рака.
– Тогда съешь плед, – пошутил Петр, и Магда услышала, как хлопнула дверь холодильника. Она была счастлива.
– Зеленые овощи! Петрушка, зеленый лук, салат, брокколи и все такое, – откликнулась Магда. – Иди, уже начинается.
– Что, Сара получает награду за ту передачу?
– Нет, что ты. Это какая-то Таинственная Незнакомка. Сегодня выяснится, кто, поэтому все смотрят прямой эфир. Сара только работает на этом радио, и все, понимаешь?
– На каком? – Петр ничего не понимал из того, что говорит Магда.
– Ну, на том, что получает главную награду. Может, она где-нибудь будет сидеть там. Так как она уехала из Варшавы. Может быть, в Париж?
– Но ведь она…
– Но скоро она станет известной, это я тебе говорю.
В этом Петр не сомневался, наступит время, чтобы обо всем рассказать Магде, но только потом, после того, как они распишутся. А пока пусть останется все как есть.
Раздалась музыка, потрясающее исполнение Чайковского, фрагмент «Ромео и Джульетты». У Магды по спине поползли мурашки.
– А сейчас мы приглашаем на сцену Таинственную Незнакомку из радиопередачи «Пиф».
Заиграли фанфары.
– Магда, я хочу тебе кое-что сказать, – Петр понимал, что ему нужно опередить действие, которое сейчас произойдет. Он вглядывался в экран и не верил собственным глазам.
– Что? – Магда дотронулась до его щеки.
Он глубоко вздохнул:
– Спасибо, что ты у меня есть… – Он наклонился над Магдой и поцеловал ее в щеку.
– Я тоже тебя люблю, – отозвалась Магда и рассыпала зеленый лук по зеленому пледу.
А теперь, пожалуйста, послушайте фрагменты радиопередачи, которая изменила облик наших медиапрограмм:
«– Я хотела бы сказать ему: любимый, выслушай меня, я так по тебе тоскую».
– Тетя, это ты говоришь? Это я «любимый», это ты обращаешься ко мне?
Матеушек с полным ртом гренок, перепачканный кетчупом, повернулся к Саре. Он сидел на диване и пробовал построить корабль.
И правда, Джеймс Бонд стоял в правой части сцены, но Матеушек был разочарован, так как Бонд не стрелял, не летал и вообще выглядел не так, как в фильме.
«…Я хотела бы ему сказать, любимый, выслушай меня, я так по тебе тоскую. Я хотела бы быть лучше, но не смогу, я не могу без тебя жить… И не понимаю, что происходит…
Но, конечно же, не скажу. Бабушка была права, если только покажешь мужчине, что он для тебя важен, то ты теряешь свое преимущество перед ним…»
Конрад посмотрел на Гражину.
– Откуда я знаю этот голос?
– Ну, ясно откуда, ведь ты наслушался много дамских голосов. Особенно если тебе говорят: «Любимый».
Гражина насыпала себе в ладонь лесных орешков и по одному кидала их в рот.
В это время должны были показывать хороший фильм, но из-за этого дурацкого вручения все отменили.
– Заткнись, я хочу послушать, – огрызнулся Конрад. Кого-то ему этот голос напоминал, но он был не в состоянии его распознать.
Сейчас… Сейчас…
– Ты всегда хочешь слушать каких-то других женщин. Всегда кто-то другой для тебя важнее, чем я. – Гражина злилась на Конрада.
– Я хочу только послушать, что она…
– А я хочу, чтоб ты хоть раз послушал меня, – Гражина встала перед телевизором и заслонила экран, – меня, а я тут, а не там!
Конрад поднялся. Он был сыт по горло от ее вечных претензий.
– В собственном доме я не могу спокойно посмотреть телевизор!
– Можешь, можешь, все можешь!
– Куда ты идешь? – позвала Гражина.
Но он захлопнул дверь в комнату. Ему было все равно, смотреть или нет. Хорошо, что это не чемпионат по футболу, тогда бы он ушел к соседям вниз.
Аннета Клыз, продавщица из обувного магазина, что на углу улиц Кренглинской и Неземской, сидела перед телевизором с тарелкой только что испеченных оладий и смотрела на своего мужчину. Езек открывал пакетик чипсов. Аннета взяла у него из рук упаковку, посмотрела на этикетку и сказала: