– Знаешь, что тут внутри?
– Чипсы, – ответил мужчина.
– Это очень вредно, чистая химия, и не надо это есть.
Она отложила пачку в сторону, затем встала и отнесла на кухню. На секунду задумалась – и выбросила в мусорное ведро.
К телевизору она вернулась с тарелкой оладий для мужчины. О, как они пахли!
– Я знаю, ты любишь что-нибудь пожевать, – улыбнулась она.
– А я знаю, что ты это знаешь, я от этого поправляюсь.
– Лучше от этого, чем от того. Но ты все равно худой, – сказала Аннета и погладила мужчину по руке. – И подумать только, что эта передача нас соединила. Получается, что эта передача – как бы наш праздник, а?
Езек не считал, что награждение «Хрустальный ангел» было их праздником, но плач продавщицы из обувного магазина необычно тронул его сердце тогда.
Она оказалась теплой, приятной девушкой, которая создавала уютный дом. А он всегда тосковал по такому дому.
– Да, это наш праздник, – согласился он. И глаза Аннеты Клыз засияли, как звезды, что он очень любил.
Малгожата наклонилась к Яцеку. Он сидел рядом с ней, но на коленях держал ноутбук. Она провела рукой по его волосам, он отклонил голову.
– Знаешь, когда я первый раз услышала эту передачу, то поняла, что не стоит тратить время на неважные вещи… Мне очень интересно, как выглядит эта Таинственная Незнакомка… А тогда, когда я ее первый раз слышала, я сразу подумала о тебе.
– Я не слушаю радио. Но там работает Сара, в этом Радио Амби, – сказал Яцек и с облегчением вздохнул: наконец-то в почте он нашел проекты.
Малгожата проглотила слюну, только спокойно, их это уже не касается.
– Что она там делает?
– Знаешь… она редактор, проверяет фактический материал, готовит новостные программы, делает переводы.
Какое счастье, что он не удалил почту. Потому что на рабочем столе не удалось бы ее восстановить. Он посмотрел на Малгожату:
– Она всегда хотела работать на радио.
Главное – не обнаружить себя, не проявить нетерпения, злости и, что самое важное, ревности. Ей хотелось бы сказать: «Не будем об этом говорить, это прошлое!» Хотя хорошо знала – это еще не прошлое, нужно какое-то время… Но она будет терпелива.
Иза смотрела на родителей, как они садятся за круглый стол, накрытый белой скатертью, и готовятся к этому гала-представлению, будто бы будут показывать очередную серию из их любимого телесериала. Это вызывало у нее смех. Ей приходилось бывать в таких местах, что представление в Комеди Франсэз было ничем по сравнению с теми показами, в которых она принимала участие.
– Доченька, ты не будешь смотреть? – Мама взглянула на Изу. – Это не обычная передача, даже мои пациенты становятся другими, потому что ее слушают. Участливыми, понимаешь? А сегодня первый раз покажется она, та Таинственная Незнакомка…
– Да, я тоже из-за этого стала пользоваться для кожи только оливками с лимоном и еще косметикой с Мертвого моря. И, сохрани Господи, только не той, которая тестируется на животных.
– Это очень хорошо, доченька, очень хорошо.
Иза мешала ложечкой чай из пакетика, налитый в стакан с подстаканником. Такие подстаканники сохранились только у ее родителей.
Только здесь она делала чай сладким и ела мамину выпечку серебряной вилочкой. Эти вилочки все богатство, которое удалось сохранить ее дедам после войны.
Иза приглядывалась к залу, время от времени камера скользила по лицам людей. Она считала, что тоже должна там находиться, но ее никто не пригласил. Ендрека вроде тоже не было видно.
Иза бросила взгляд на родителей. Отец держал свою огромную лапу на нежной маминой руке. И вот так они прожили целую жизнь. Как в глупом фильме, без всякого адреналина.
– Вам что, не нужно новых впечатлений? – как-то раз спросила она.
– О, доченька, я же работаю в больнице, а после всего того, что там происходит, мне нужен покой. Но Бог ко мне добр, он послал мне хорошего мужа и хорошую дочь. – Мама высвободила свою руку из-под отцовской и, протянув ее над белой скатертью к Изе, дотронулась до нее. Мама умела это делать необычайно деликатно. Годы, проведенные с больными людьми, приучили ее к этому. Они любили ее. Однако, подумала Иза, ее жизнь куда интереснее, чем жизнь ее родителей. Может быть, она у нее и не лучше, но интереснее.
И еще у нее возникла другая мысль: надо бы позвонить юристу в связи с растущими акциями Радио Амби, которое Ендрек основал в период их совместной жизни, не имеет ли она, случайно, сейчас на них права?
Хозяин рыбного магазина Хенрик, когда увидел выходящую на сцену женщину, буркнул пану Вацеку:
– Знаешь, по ее голосу мне казалось, что она выше.
А пан Вацек опрокинул стопку водки и вытер губы.
– Мне тоже, – поддакнул пан Вацек, вытирая ладонью губы.
Рафал смотрел в телевизионный экран и не верил своим глазам.
Сара посмотрела на женщину в длинном фиолетовом платье так, словно видела ее первый раз в жизни. Она выглядела замечательно и очень молодо. Женщина была сильно накрашена и смотрелась действительно превосходно. Она несмело улыбнулась и подняла вверх «Хрустального ангела». Он засиял, будто был выточен из одного бриллианта.
Идена дотронулась до ее плеча.
– Не жаль тебе?
Сара покрутила головой, но у нее перехватило в горле. Она, конечно, могла быть там и выглядеть так же прекрасно, как Ева.
– Немного жаль, правда?
– Это закалит мой характер, – Сара проглотила предательские маленькие комочки в горле.
– Я в этом не сомневаюсь! – Она, Идена, не смогла бы так легко отказаться от показа себя всему миру. В особенности если бы ей удалось совершить что-то стоящее.
– От имени Таинственной Незнакомки я бы хотела всех поблагодарить: спасибо! – У Евы был мощный голос, непонятно, почему она ничего не читает сама на радио, говорила, что не получается, а на самом деле получается, и еще как!
Идена залезла за кушетку, вынула маленькую коробочку и положила ее Саре на колени.
– В случае если тебе, однако, не отдадут, – прокашлялась она, ибо вдруг у нее пропал голос, – то это тебе специальный приз от меня…
На дне, выстланном красным плюшем, лежал маленький стеклянный ангелочек.
– Почему тетя плачет? – Матеушек отвернулся от своего кораблика, который он почти достроил. – Мамочка, ну почему тетя плачет?
– От счастья, – отозвалась Сара и крепко обняла Идену.
– Женщин не поймешь, – важно заявил Матеушек и вернулся к кораблику.
Сестры засмеялись.
А потом, чтобы они не услышали, тихо добавил:
– Глупые бабы!
Он ходил уже в нулевой класс и знал, что женщины, как девчонки, сами не знают, что им нужно.
Януш Пухала сидел перед телевизором вместе с женой. Он был недоволен, что из-за какого-то гала-представления отменили трансляцию мотогонок. Однако жена обязательно хотела посмотреть на Таинственную Незнакомку.
Впрочем, не одна она, вся Польша сидела перед телевизорами.
«– Я бы хотела сказать ему, любимый, выслушай меня, я так по тебе тоскую… Я хотела бы быть лучше, но не смогу, я не могу без тебя жить… И не понимаю, что происходит… Но, конечно, не скажу. Бабушка была права, если только покажешь мужчине, что он для тебя важен, то теряешь свое преимущество перед ним».
Януш вообще не хотел этого слушать. Он встал, пошел в кухню и взял кусок деревенской колбасы.
– Иди быстрей, сейчас ее покажут!
Он остановился в дверях и посмотрел на экран.
– Ну ведь это не она!
– Что ты говоришь? Как это не она, когда она!
– Ничего подобного! – Пан Януш отступил назад и открыл пиво, с которым собирался смотреть мотогонки.
Эти медиа, холера их забери, каждого хотят обдурачить, но только не меня, подумал он, я знаю своих жильцов!
Матеушек заснул, как ангелочек, темные волосы рассыпались по подушке, а мишка, прижатый к груди, шевелился вверх-вниз от его дыхания. Идена осторожно вынула мишку и положила его рядом с сыном. Укрыла их одеялом.
Они с Сарой вышли из комнаты и уселись в гостиной. Идена тихонько включила Баха.
– Я так хотела ребенка, – сказала Сара, – а теперь вдруг поняла, что я не люблю детей… то есть детей вообще, понимаешь?
– Понимаю. Ты любишь конкретного ребенка, Матеушека, – спокойно объяснила Идена, будто знала это всегда, но молчала.
– Вот именно! Я хотела такого же вот Матеушека!
Сара и сама была потрясена своим открытием.
– Любовь проснется, когда заведешь своего малыша… Когда встретишь «своего» мужчину… Ты просто понемногу становишься женщиной, но еще не стала ею, – заключила Идена и перевернула уже пустую бутылку из-под шампанского. – Хочешь еще?
– Нет, – Сара обхватила руками колени. – Нет. Это был чудесный день благодаря тебе.
– А теперь рассказывай, только подробно, что ты ему говорила.
– Я его испугала, сказала, что если только Таинственная Незнакомка останется анонимной, то я не буду заводить против них судебного дела.
И он пообещал, что никто и никогда не узнает, а те, кто знает, будут молчать.
– А деньги? Ведь там огромная сумма… Надо их получить…
– Конечно, и это весьма соблазнительно. Но тогда я должна подписать встречный договор, и они могли бы в этом случае делать что захотят. А так – это моя гарантия на будущее и уверенность в том, что они меня не используют, не продадут другим фирмам, не включат в мою передачу рекламу. Я проверила по закону об авторском праве, они ничего не могут сделать без моего согласия.
– И что теперь? Согласишься на эти условия?
– Сама не знаю. Пока я попросила две недели отпуска.
– Только не говори, что этот мужчина не производит на тебя впечатления! Если тогда ночью… – Идена схватила Сару за ногу. – Признайся, что потрахалась бы с ним!
– Тогда да, а сейчас нет! Я не могу тебе объяснить, – Сара замолчала, она и сама не понимала, что случилось. Ничего не случилось, но могло бы случиться.