С моря долетал холодный ветер. Джон ощутил вкус соли на губах и плотнее запахнул рубашку. Оглянувшись на семейство у костра, он заметил, как мужчина поспешно прячет под лохмотьями нож, а его дочь всматривается в сторону людей-мангустов.
– Вавилон скоро явится угнетать нас, – кричал на углу проповедник, взгромоздившись на ящик, который прогибался под его босыми ногами. Заметив Джона, он обратился к нему: – Он уже перевалил через горы. Мы грешили и теперь будем страдать в чужеземном плену. Да поможет нам господь, ибо мы согрешили!
Взрыв сотряс воздух. Джон присел, закрывая руками голову, потом пораженно огляделся. Проповедник, качая длинными пейсами, сделал то же самое. На востоке в небе таял тонкий серый след.
– Ацтекский шпион, – сплюнул проповедник. – Они уже здесь, среди нас. – Двое людей-мангустов на углу о чем-то посовещались, потом один из них влез в маленький электромобиль, стоявший рядом, и поехал в ту сторону, где виднелся дым. Проповедник слез с ящика и натянул на ноги пару грязных сандалий, поглядывая в сторону Джона. – Похоже, тут небезопасно. – Подхватив свой ящик, проповедник двинулся прочь.
Может быть, следовало вернуться и не выходить на улицу… Джон даже не знал, владеет ли по-прежнему Хайдан тем домом, который купил как раз перед возвращением Джона в Брангстан. Что ж, нужно по крайней мере проверить… Джону не хотелось, чтобы Оакситль снова подвергся опасности.
Он двинулся в сторону гавани.
Двое воинов-мангустов обыскали Джона, удостоверяясь в отсутствии оружия, прежде чем пропустили к дому. Еще двое часовых стояли у дверей небольшого двухэтажного строения. Взведя курки ружей, они преградили Джону дорогу.
– Что тебе здесь нужно?
– Я хочу поговорить с Эдвардом, – ответил Джон.
– С кем?
– С Эдвардом Хайданом. Часовые переглянулись.
– Кто ты такой и почему хочешь видеть генерала Хайдана?
– Меня зовут Джон де Бран. Я его старый друг. Из Брангстана.
Воин, стоявший слева, кивнул.
– Подожди здесь. – Он скользнул в дверь.
Джон ждал. Внутри раздались голоса, потом в дверь выглянул усталый старик… Несмотря на седые дреды, Джон узнал Эдварда. Дверь широко распахнулась.
– Джон де Бран!
– Старина Хайдан! – рассмеялся Джон. – Давненько мы не виделись!
– Я уж и не надеялся, что кто-нибудь теперь будет называть меня Эдвардом! – со смехом воскликнул Хайдан. – Боже мой, Джон, поверить не могу, что ты здесь.
Джон прижал крюк к груди и улыбнулся. Хайдан обнял его и потащил в дом. Когда Джон в свою очередь обнял Хайдана, он почувствовал, что тот худой и хрупкий, как ребенок. Нужно быть осторожным, чтобы не навредить старому другу…
Хайдан оглядел Джона.
– Не очень-то хорошо ты выглядишь, парень. Как это ты выбрался из Брангстана? Как я слышал, ты женился и обзавелся сыном. Ее зовут Шанта, верно? Вы все добрались по железной дороге?
Джон опустил глаза. Хайдан заметил это и все понял. Радостное возбуждение в его глазах угасло. Он протянул руку и коснулся плеча Джона.
– Зайдешь? Тот кивнул.
– С удовольствием.
Двое часовых-мангустов стояли и внутри дома. Мускулистые, одетые в комбинезоны воины, кроме ружей, были вооружены еще и кинжалами. Когда Хайдан и Джон вошли, они развернули ружья, из которых целились через бойницы в двери, и дула глянули на Джона в упор.
– Еще охрана? – Джон огляделся. В прихожей стояли старые деревянные кресла, а вокруг всех стен тянулись книжные полки. На них вместе с манускриптами, книгами и картами хранились ржавые куски металла – артефакты, поднятые с морского дна.
– До сих пор бомбы взрывались только на заводах, производящих аэростаты и оружие. Может быть, следующая окажется предназначена для меня.
– Ацтекские шпионы?
– Кто же еще, – ответил Хайдан. – Ацтеки проникают сюда, притворяясь толтеками. Можно было бы подумать, что, прожив столько лет в постоянном страхе смерти, они здесь почувствуют себя свободными. Так нет: все еще шпионят, все еще остаются ацтеками. – Хайдан прошел через прихожую к узкой лестнице, ведущей в кабинет. На второй ступеньке он помедлил, держась за перила. – А знаешь, я ведь сегодня не ел, – сказал он, словно неожиданно это осознав. – Ты голодный?
Джон кивнул.
– О'кей. – Хайдан снова начал подниматься, отдав распоряжение часовым: – Мы не откажемся от чайника крепкого чая и поджаренного хлеба.
Последовала долгая пауза.
– Они принесут? – наконец спросил Джон.
– Иногда не так уж плохо быть человеком, который всем командует, – усмехнулся Хайдан.
Джон улыбнулся в ответ. Лестница вела на галерею, откуда была видна входная дверь и вся прихожая. У перил стоял вооруженный воин, а другой гремел посудой на кухне.
Войдя в кабинет, Джон опустился в потертое кожаное кресло.
– Так, значит, ты теперь всем тут командуешь? Хайдан вздохнул.
– Ага, хоть от этого и не так много прока. – Он сел наискосок от Джона. Здесь тоже все стены были заняты книжными полками; в углу виднелась маленькая стремянка. Джон подумал, что, если не считать книжных полок, помещение походило на корабельную каюту: тесное, сугубо утилитарное, без излишеств. Всюду виднелось отполированное дерево.
– Не вини себя. То, что надвигается из-за гор, чудовищно. Мы оба это знаем.
– Угу… – Хайдан потер покрасневшие глаза; Джон понял, что тот постоянно недосыпает. – Поэтому-то мне и следовало больше внимания уделять обороне. Я неправильно распорядился ресурсами. Теперь мы за это расплачиваемся.
– Все мы делаем, что можем, – сказал Джон. – Что тебе удалось подготовить?
– Большие аэростаты. Паровые броневики. Кое-что еще, до чего мы додумались с премьер-министром. Кое-что, что не придется по вкусу ацтекской армии, когда она подойдет к городу.
Солнце, светившее в два больших окна в задней стене, слепило Джона. Он видел волнолом гавани Кэпитол-сити и вделанные в него медные кольца.
– Я хочу присоединиться к людям-мангустам. – Джон наклонился к Хайдану. – Хочу сражаться.
Хайдан улыбнулся.
– Я не собираюсь рекрутировать тебя в воины, Джон.
– Ты же знаешь, я умею драться. – Джон стиснул свой стальной крюк. – Я прорубил себе дорогу через джунгли, чтобы добраться сюда. Я видел ацтеков вблизи. Я знаю, чего ожидать.
– Мне не нужно, чтобы ты сражался в пехоте, Джон. Теперь, когда я знаю, что ты здесь, я хочу, чтобы ты обдумал другую возможность. Мы планируем экспедицию на дирижабле. Мы снова отправимся на север, но быстрее и безопаснее – по воздуху.
Джон посмотрел на Хайдана.
– На север? – Кресло, в котором сидел его друг, своими мягкими складками и пухлой обивкой заставляло его казаться маленьким. – По воздуху?
– Возможно, – ответил Хайдан. – Пока с этим много проблем. Премьер-министр еще не решилась… У меня, впрочем, есть и запасной план. – Он показал за окно. Джон не очень понял, что он имеет в виду. – Может, сработает, а может – нет. Как бы то ни было, я скоро кое-что тебе предложу, так что просто будь на связи и подожди, ладно? – Хайдан закашлялся и согнулся пополам. – Однако мы отвлеклись, Джон. Ты только что из Брангстана и нуждаешься в отдыхе – ты и сам знаешь это. Как ты справляешься?…
Хайдан пристально смотрел на Джона, и тот опустил глаза на пыльные доски пола, чтобы не встречаться с другом глазами.
– Я ничего не мог сделать. Ничего. – Он провел рукой полбу. – Я устал. Действительно устал. И я хочу, чтобы кое-кто за все расплатился. Я хочу присоединиться к людям-мангустам. Я хочу вернуться хорошо вооруженным. Я хочу сражаться. – Джон поднял голову. – А ты предлагаешь мне ждать, потому что у тебя есть какой-то замысел!
– Что хорошего выйдет, если ты будешь сражаться на земле? Ты моряк. – Хайдан поджал под себя ноги. – Я знаю, где лучше тебя использовать.
– Нет.
– Послушай, Джон…
– Я не полечу с тобой на аэростате. Я не отправлюсь снова на север. – Джон поднял вверх свой крюк. – Я уже заплатил холоду высокую цену. К тому же, отправившись на север, я не спасу свою жену и сына.
Это было для него самым важным. Джона и так уже мучил стыд за то, что он остался в живых, за то, что бежал через джунгли прочь от ацтеков. Он все время твердил себе, что это просто перегруппировка сил, что он живет для того, чтобы завтра сражаться. И все же воспоминание о прикосновении камня алтаря к спине, о полной беспомощности, о невозможности освободиться заставляло его бежать быстрее.
Хайдан вздохнул.
– Я все обдумаю. Только, Джон…
– Да?
– Расскажи мне, как все случилось.
Джон сделал глубокий вдох, откинулся на спинку кресла и стиснул подлокотник; дерево царапало ему кожу.
Джон дошел до середины своего рассказа о путешествии в город, когда его перебил воин-мангуст.
– К тебе пришли, – сообщил он Хайдану. Джон вытер глаза и прочистил горло.
– Мне придется уйти. – Хайдан кашлянул и вытер губы грязным коричневым платком. – Пора заняться серьезными приготовлениями к отражению нашествия. Ацтеки уже пять дней как вышли из Анандейла. Теперь на очереди Граммалтон, а потом они начнут захватывать города на Треугольнике Рельсов и двигаться гораздо быстрее, хотя мы и готовимся разрушить пути. Поэтому нам нужно больше оружия и войск. Жаль, что мы не можем сейчас продолжить наш разговор.
– Угу.
Мужчины поднялись, и Хайдан пожал правую руку Джону.
– Где ты остановился? – Джон назвал адрес. Хайдан кивнул. Джон знал, что тот адрес не забудет: память его старого друга была абсолютной, он ничего не забывал. – А как у тебя с деньгами? – Когда Джон покачал головой, Хайдан вытащил из кармана кошелек с монетами. – Забирай все. Поесть-то тебе нужно, верно? Я постараюсь навестить тебя, как только что-нибудь для тебя подвернется. И я найду тебе занятие, обещаю. – Хайдан хлопнул Джона по плечу. – Я знаю, что вокруг творится безумие, и все равно хорошо было с тобой увидеться. Я приду к тебе, как только освобожусь. Мне нужно еще с тобой поговорить, слышишь?