Сразу же стало ясно, что крепость нам все равно не удержать, но наши воины решили все-таки завязать бой, хотя бы для того, чтобы выиграть время и дать возможность всем остальным подальше уйти.
Мы давно решили, что при нападении все, кто не может сражаться, должны уйти на север, в горы, и заранее готовили это отступление.
При первых же звуках колокола пастухи погнали стада в горы, а женщины, собрав детей и пожитки, готовы были следовать за ними.
Я быстро прошла в свою комнату. Ингильда уже вышла, и на ее половине царил такой разгром, словно здесь уже побывал враг. Я быстро надела кольчугу, теплый плащ, пристегнула меч и взяла приготовленный заранее узелок. Через зал я поднялась в комнату леди Мет. Она спокойно сидела в своем любимом кресле и вместо четок вертела в руках небольшой жезл, которого я ни разу у нее не видела. Он был бело-желтого цвета и опоясан несколькими рядами непонятного узора.
— Леди… пора собираться… где твой плащ? Мешок? — Я оглянулась, ища все, что мы приготовили для бегства, но комната была прибрана и никаких приготовлений к уходу я не заметила.
— Нам пора уходить! — я попыталась докричаться до нее, надеясь, что она сможет идти, хотя бы мне пришлось ее поддерживать, так как на руках нести ее я бы, конечно, не смогла.
Леди медленно покачала головой. Я обратила внимание, что дышит она с трудом, словно поднималась на гору.
— Уходи, — с усилием выдохнула она это слово. — Уходи… скорее… Джойсан!
— Я не оставлю тебя, тетя! Здесь останутся только воины, чтобы прикрывать наш уход. Ты же знаешь, мы не сможем удержать крепость и уже давно решили уходить…
— Я помню… но… — она приподняла жезл. — Я поклонялась Огню, всю жизнь посвятила Огню и очень старалась забыть все, что когда-то знала, но теперь я потеряла надежду и жизнь уходит, поэтому сейчас хороши любые средства. Я поняла, что если у меня есть возможность отомстить за Пиарта и всех наших воинов, значит, я должна, ей воспользоваться.
Я чувствовала, как с каждым словом креп ее голос и к ней, казалось, возвращались силы. Она даже выпрямилась в кресле и расправила плечи, но вставать явно не собиралась.
— Леди, мы должны уходить! — Я положила ей руку на плечо и ощутила, что она полна сил. Было совершенно ясно, что она приняла свое решение и мне ее не переубедить, а увести ее силой я, конечно, не могла.
— Уходи, Джойсан! Ты молода, и тебе еще жить и жить. Оставь меня. Последний раз я приказываю тебе — оставь меня! И пусть сюда приходят враги! Здесь они найдут только свою гибель!
Она закрыла глаза, продолжая что-то беззвучно шептать. Возможно, она молилась, только вместо четок в ее руках был этот странный жезл. Она медленно водила им, словно рисовала на полу какой-то узор, но следов от него не оставалось.
Я знала, что если леди Мет что-то решила, переубедить ее невозможно. Я попрощалась с ней, но она даже не повернула головы и, казалось, вообще не слышала меня. Она словно погрузилась в свой особый мир, и мой голос туда не доходил. Я двинулась к двери, думая, не собрать ли людей и увести ее силой. Мне почудилось, что она несколько не в себе и не вполне понимает происходящее. Но она, словно услышав мои мысли, вдруг посмотрела на меня и, приподняв жезл, протянула его мне.
— Дурочка! Я все равно скоро умру, поэтому хочу достойно завершить свою жизнь. Поверь, я смогу сделать так, что враги пожалеют, что переступили порог Иткрипта. За ними уже долг крови, и я взыщу этот долг сполна. Для человека из рода Сломанного Меча это будет неплохой конец. Помни об этом, Джойсан, и постарайся поступить так же достойно, когда настанет твой час!
Жезл был повернут концом прямо на меня и я, повернувшись, пошла к двери, словно что-то, много сильнее моей воли, руководило мной.
— Джойсан! — Колокол, наконец, прекратил звонить и я расслышала, что кто-то зовет меня. — Джойсан, где ты?
Я сбежала по ступеням и почти наткнулась на Торосса. Он был в плаще с накинутым капюшоном, и я не могла разглядеть его лица.
— Где ты пропадаешь? — сердито бросил он, хватая меня за руку, и почти потащил за собой к двери. — Быстро на лошадь и уезжай!
— Постой! Леди Мет… Она не хочет уходить…
Он машинально взглянул наверх, где была комната леди, потом снова на меня и резко покачал головой.
— Пусть остается, если хочет. У нас нет времени с ней возиться. Враги поднимаются по реке, и Дагаль с воинами уже там. Ты знаешь, у врагов, оказывается, есть оружие, которое стреляет дальше, чем любой лук. Пошли скорее…
Он силой вытащил меня на улицу, где у крыльца стояли две оседланные лошади, помог мне забраться в седло.
— Поезжай!
— А ты?
— Я — на берег и буду драться вместе со всеми. Отступать начнем только тогда, когда получим сигнал, что вы вошли в ущелье. Все, как планировали раньше.
Он хлестнул мою лошадь, и она рванула вперед так, что я чуть не вылетела из седла.
С реки доносились крики и какие-то странные хлопки, не похожие ни на что, слышанное мной раньше. Пока я справилась с лошадью и смогла оглянуться, Торосс уже во весь опор скакал к реке. Я с удовольствием поехала бы с ним, но хорошо понимала, что буду только путаться под ногами.
По плану я должна была вывести тех, кто не мог сражаться. Мы собирались подняться повыше в горы и там, разделившись на маленькие группы с опытными проводниками, пробираться на запад и север. Во всем нашем Хай-Халлаке это — последние относительно безопасные места.
Но отъехав немного от крепости, я вдруг вспомнила о своем грифоне. Тогда мы так заторопились, что у меня все вылетело из головы, и он так и остался висеть на ветке у источника. Нет, я обязательно должна его вернуть! Быстро развернув лошадь, я помчалась прямо по полю, в первый раз в жизни не думая, что топчу хлеб. Вот и деревья, окружавшие источник. Я только быстренько сниму шар и тут же поскачу обратно. Времени я потеряю немного и успею догнать своих.
Я въехала под деревья и на ходу соскочила с лошади. Быстро замотала повод за подвернувшуюся ветку и шагнула ближе к воде.
Я осторожно всматривалась в кусты, увешанные фигурками. Вот он! Он тут же оказался у меня в руке, и я, накинув цепочку на шею, заправила его за ворот кольчуги. Как только я могла позабыть о нем? Потом я так же быстро пошла к лошади и вдруг услышала, как она громко заржала. К сожалению, я слишком обрадовалась возвращению своего грифона, чтобы обратить на это внимание, и, не почувствовав опасности, влетела прямо в ловушку.
Видимо, кто-то заметил меня, когда я скакала по полю, и приготовил мне западню, а я, занятая мыслями о своем грифоне, вообще ничего не замечала. И вот не успела я взять поводья, как оказалась в окружении нескольких вооруженных людей. Похоже, им не впервой ловить пленников, так четко и слаженно они действовали. Свистнула веревка, и тугая петля упала на мои плечи, стягивая руки. Я стала пленницей. Я, Джойсан, по собственной глупости стала пленницей ализонцев!
Керован
Значит, нет больше Ульрика из Ульмсдейла. Кто же сейчас там распоряжается? Яго? Для меня это был бы лучший вариант. Как я уже говорил, сам я не успел приобрести в замке надежных сторонников. Нужно скорее выяснить, что же там произошло.
Я лежал в кустах возле стены и никакими силами не мог сдержать дрожь то ли от волнения, то ли от холодного ночного ветра.
Крепость на ночь запирали, но я не мог дожидаться рассвета. Видимо, потрясение, которое я испытал, когда понял, что мой отец мертв, окончательно привело меня в чувство. Голова была ясной, и я вспомнил, что в крепости есть потайной ход.
Никто не знал, почему наши предки переселились с юга в эти горные долины, и об этом не говорилось ни в хронографах, ни в легендах, но достаточно посмотреть на построенные ими крепости, чтобы понять — это были воины, привыкшие к опасностям войны.
Им не пришлось отвоевывать эти земли у Древних — те давно сами покинули эту долину, и все же в каждой долине они строили укрепленные замки, обязательно с потайными ходами, известными только самому лорду и его наследнику. Похоже, они предвидели, что может возникнуть необходимость и в такой крысиной норе.
Отец как-то показал мне тайный ход в Ульм, так что теперь я мог незаметно пройти в отцовский дом, ставший для меня враждебным и в то же время, усмехнулся я, единственным безопасным местом — уж там-то меня точно никто искать не будет. И я отправился в путь.
Сейчас, когда решил, что мне делать, я чувствовал себя увереннее и ни на минуту не забывал об осторожности. Мне нужно было пройти довольно много до начала тайного хода, и я старался использовать любое укрытие. Теперь я не мог себе позволить попасться на глаза кому бы то ни было. Я видел, как постепенно гаснут огни в замке и редких фермерских домах, и только рад был, что разведка научила меня терпению. Собака, залаявшая на дворе фермы, заставила меня замереть и затаить дыхание. На мое счастье, хозяин просто прикрикнул на нее, не поинтересовавшись, что ее встревожило. Так, прячась, замирая от малейшего шороха и поминутно оглядываясь, я добирался к своей цели.
У нас в Ульме осталось гораздо меньше следов пребывания Древних, чем в северных долинах, и только у подножья Кулака Великана виднелись развалины каких-то непонятных построек и сооружений. Среди них выделялась огромная, гладко обтесанная плита, стоящая среди других камней. В глаза сразу бросался вырезанный на ней знак грифона, и, видимо, отсюда взял его в свой герб первый лорд Ульма. Фигура прекрасно сохранилась, и даже сейчас, ночью, я хорошо различал четкие линии рисунка. Это был знак, о котором говорил мой отец.
Я поднялся чуть выше по склону. Измученное, разбитое тело требовало отдыха, но я не мог терять время. Скоро я нашел вход, искусно замаскированный уложенными камнями. Я протиснулся в черный провал и сразу же оказался в полной темноте, а со мной не было ни свечи, ни факела. Пришлось двигаться вперед, осторожно нащупывая дорогу концом меча.
Через несколько шагов проход сузился и повернул. Я спрятал меч и начал руками ощупывать стены. Вскоре я понял, что ход ведет вниз, а значит, я иду верно. Правда, тут же выяснилось, что ход спускается довольно круто, и мои сапоги скользили, мешая идти. Пришлось их снять и привязать к поясу, хотя я очень сомневался, что на моих копытах идти будет много удобнее. Но так я хотя бы мог чувствовать дорогу. Оказалось, что я был неправ. Мои уродливые ноги были прекрасно приспособлены для ходьбы по камням. Прежде всего, они не мерзли и не сбивались об острые выступы камней и вдобавок уверенно использовали любую выемку для упора. Идти сразу стало легче. Хуже было то, что дороги я практически не знал. Отец только показал мне вход в подземелье, а по самому ходу я шел впервые.