— Вряд ли будет лучше, если Ульм разрушат ализонцы, — неожиданно вступила в разговор Лизана. — И замечу тебе, милый Роджер, что ты немного торопишься, говоря о себе как о лорде Ульмсдейла. Обручение еще не свадьба, и я пока не твоя жена.
Все это она высказала с ледяным высокомерием, глядя ему прямо в глаза. Я смотрел на них и не мог поверить, что это жених и невеста, а уж на влюбленных они совсем не были похожи, скорее, на врагов.
— Все так, радость моя, — мягко ответил он. Но я уже хорошо знал его лисьи повадки и на месте Лизаны был бы поосторожней. — Похоже, ты сама решила управлять Ульмом?
— Я просто не хочу плясать под твою дудку, — резко бросила она, и по ее тону было понятно, что у нее хватит сил это исполнить.
Роджер взглянул на нее с интересом. Казалось, он впервые понял, что она тоже что-то может, а до этого он просто не принимал ее в расчет. Он слегка прищурился и повернулся к матери.
— Поздравляю, дорогая леди! Значит, ты, как примерная мать, обучила ее всему, что знала?
— Само собой разумеется! — рассмеялась леди Тефана. — Неужели ты раньше не догадался?
Роджер не выдержал и тоже расхохотался.
— Нет, дорогая леди! Мне это и в голову не приходило. Зато теперь я думаю, что нам не грозит скука семейной жизни. В ненастные вечера у уютного камина мы сможем развлекаться, пробуя друг на друге свою власть и проверяя защиту.
— Ничего этого не будет, если мы не удержим Ульм, — встрял в разговор Хлимер. — Пока у нас нет никакого плана, я даже не представляю, как мы сможем сделать то, что не удалось ни одному лорду. Порт наш почти беззащитен, и они смогут высадиться, когда захотят. Сам замок можно удержать не больше, чем на пару дней. Вы знаете, что против их оружия мы бессильны, — он нервно передернул плечами. — В общем, я не вижу способа как сохранить Ульм.
— А что, если… — Роджер перестал улыбаться и серьезно взглянул на леди Тефану и свою невесту, — а что, если они просто не смогут подойти к берегу? Скажем, волны и ветер… Шторм…
Леди Тефана испытующе взглянула ему в глаза.
— Это не так-то просто. Нужна большая сила.
— Она есть у тебя, моя леди, что-то сможет добавить моя невеста, и, конечно, я тоже помогу вам. Мне кажется, что это самое удачное решение. Мы сделаем вид, что согласны договориться с ними. Пусть плывут сюда. А если им мешают погода и волны, то причем здесь мы? Кажется, это может получиться.
Леди нервно передернула плечами и провела языком по губам.
— Это потребует огромного напряжения.
— И ты боишься, что у тебя ничего не получится?
— Не в этом дело! — отмахнулась она. — Просто придется объединиться нам всем троим и, кроме того, найти еще жизненные силы на стороне.
Он пожал плечами.
— Глупо, что мы отпустили сторонников старого лорда. Они так и кипели ненавистью, а это сила, которую мы могли бы использовать. Хотя бы этот Яго…
— Но этот калека угрожал мне! — взорвался Хлимер. — Словно старик и горбун мог и вправду сражаться со мной!
— Сейчас наверняка нет, — спокойно ответил Роджер, — но если бы ты столкнулся с ним лет на десять раньше… Боюсь, что тогда я не имел бы удовольствия беседовать с тобой сейчас. Но, во всяком случае, ушли не все, и мы вполне можем использовать жизненную силу оставшихся. Если мы договоримся и решим…
— Мы решим! — неожиданно выкрикнула Лизана. — Ты хочешь сказать — ты решишь, а нам останется только подчиниться!
Все ее напускное безразличие исчезло. Она вскочила с горящими гневом глазами, и мне даже показалось, что она несколько не в себе.
Роджер смотрел на нее удивленно и настороженно.
— Спокойно, радость моя, спокойно. Для нашей работы сейчас нужны не эмоции, а осторожность и благоразумие.
Лизана ногой отшвырнула стул и резко прошлась по комнате.
— Не пытайся учить меня, Роджер! Распоряжайся своими хвалеными силами и не суй нос в наши дела.
— Не беспокойся, Роджер, — сказала леди Тефана, — я хорошо владею этими силами и, конечно, буду осторожна. Но если мы решили действовать так, то нужно хорошо подготовиться, и лучше это не откладывать, — она поднялась с кресла, и Хлимер тут же предложил ей руку. Мне показалось, что он просто боится остаться без нее с Роджером. Лизана последовала за ними, и Роджер остался в комнате один.
Я давно уже сжимал рукоятку меча. То, что я слышал здесь, было ужасно, но зато я начал кое-что понимать. Я понял, что эти трое давно связаны с Темными силами, а из намеков Роджера мне стало ясно, что леди Тефана заклинаниями подчинила себе волю моего отца, и только в конце жизни он смог немного освободиться от этого наваждения. Теперь я гораздо лучше понимал его, словно рухнули все разделявшие нас барьеры. К сожалению, для него это уже не имело значения.
Понял я и то, что эти трое захватили Ульм и теперь хотят защищать его с помощью Темных сил. Я любил Ульмсдейл и меньше всего хотел бы видеть его в руках врагов. Что же для меня лучше — Ульм, который спасут Темные силы и в котором лордом станет Роджер, или Ульм, захваченный ализонцами и, значит, все равно потерянный для меня? Так я раздумывал, наблюдая, как Роджер шагает по комнате, и не мог ни на что решиться.
Кроме всего прочего, я не очень понимал, что именно они собираются делать. Хоть я и был сыном своей матери, но никаких талантов ее рода, похоже, не унаследовал. Я знал только одного человека, который мог бы мне все объяснить. Только он мог посоветовать мне, позволить ли им спасать Ульм с помощью Темных сил или наоборот, приложить все силы, чтобы их остановить. Что страшнее для Ульмсдейла — Темные силы или армия ализонцев? Сам я не мог решить этого. Только Ривал, всю жизнь пытавшийся разобраться в знаниях Древних, мог мне помочь.
Теперь мое присутствие в замке стало бесполезно, и я пустился в обратный путь. Пробираясь по подземному ходу, я вспомнил, как они говорили о Яго. Наверняка Хлимер, этот тупой бык, вызвал его на бой. Старика, калеку… Что ж, я и это припомню ему, когда придет время нам вернуться.
Уже глубокой ночью добрался я до выхода и остановился у плиты с грифоном. Все тело у меня было разбито, и сильно болела рана на голове. Кроме всего, я был отчаянно голоден и измучен, однако не мог позволить себе даже передохнуть. Я помнил, что они решили действовать немедленно, а значит, и мне нельзя терять ни минуты. Чем скорее я расскажу все Ривалу, тем лучше и для меня, и для всего Ульмсдейла. А для пешего, усталого и голодного человека путь до Ривала был и не близкий и не легкий.
Небо начало светлеть, когда я перевалил через горы и вышел на знакомую тропу. По ней обычно проходили охотники или торговцы, промышлявшие в пустыне.
Заслышав топот копыт на тропе, я поспешно спрятался в кусты, так как не хотел, чтобы хоть кто-то знал, что я остался жив и вернулся. А любой, увидев меня и узнав, стал бы, конечно, болтать в долине.
Но рассмотрев поближе человека, ехавшего по тропинке, я немного успокоился. Он не был похож ни на крестьянина, ни на торговца, ни на воина, ехал спокойно и неторопливо, ведя в поводу запасную лошадь.
К моему удивлению, он не проехал мимо, а остановился прямо напротив меня и слегка вытянул руку по направлению ко мне. В его руке я увидел какой-то жезл. Он был слишком коротким для посоха и слишком толст для хлыста. Жезл указывал прямо на меня.
— Лорд Керован… — тихо проговорил всадник, но я, несмотря на разделявшее нас расстояние, услышал его совершенно ясно.
Одет он был так, как у нас обычно одеваются в дорогу — кожаная куртка и плотный шерстяной плащ. Капюшон он откинул, давая мне рассмотреть свое лицо. Но лицо я это видел, действительно, первый раз в жизни, и оно ничего мне не говорило.
Он не носил бороды и был гладко выбрит. Но было в этом лице что-то странное, по крайней мере, с первого взгляда становилось ясно, что он не из нашей долины. Коротко остриженные волосы щеткой торчали на голове. Мне они показались какими-то пегими, словно смешались серый, коричневый и черный цвета.
— Лорд Керован! — настойчиво повторил всадник, все так же указывая на меня жезлом.
И я почувствовал, что какая-то сила тянет меня к нему. Прежде, чем я задумался, не делаю ли ошибки, я уже пробирался сквозь кусты и вышел на дорогу. Я стоял с ним лицом к лицу и даже не знал, друг он мне или смертельный враг.
Джойсан
Пленница Ализона! Эти демоны тащили меня на веревке, как связанное животное, и мне живо припомнились все леденящие душу рассказы беженцев. Казалось, в них не было ничего необычного, но от одного взгляда на выражение их лиц я холодела от ужаса и в эту минуту пожелала себе смерти. Они что-то говорили и смеялись, но я не понимала их языка. Командир сдернул капюшон моего плаща, и волосы растрепались. Я невольно дернулась, пытаясь дотянуться до кинжала, но веревка туго стянула руки.
Так добрались мы до замка, во дворе которого уже расположился вражеский отряд. И вдруг главная башня озарилась странным сиянием, раздался оглушительный гром. Меня швырнуло на землю, но я еще успела увидеть ужасное и величественное зрелище, которое мне не забыть до самой смерти. Стены и башни Иткрипта задрожали, по ним пробежали трещины, и вдруг вся эта каменная громада рухнула, погребая под собой все вокруг. Огромный столб пыли взметнулся к небу, и стало темно, как в сумерки.
Вокруг меня кричали и вопили, и я поняла, что не все враги погибли под камнями, и сразу же подумала о бегстве. Только судьба посмеялась надо мной. Веревка, которой я была связана, оказалась придавлена тяжелым камнем.
Неужели крепость разрушили те бронированные машины пришельцев, о которых рассказывали беженцы? Но зачем? Ведь Иткрипт уже был в их руках, и под развалинами погибли их люди.
И тут я вспомнила: Леди Мет!
Я представления не имела, как могла она это сделать, но чувствовала, что это совершила она. Мне и в голову не могло прийти, что она может владеть такой силой, словно Древние или Мудрые Женщины. Она всегда относилась неодобрительно ко всему, связанному с тайными силами, а впрочем… Что я знала о ней? Кем была она раньше, прежде чем решила посвятить себя служению Огню? Как бы то ни было, она обещала, что заставит пришельцев заплатить кровавый долг нашему роду, и это исполнила. Наш род всегда рождал отважных. Мой отец погиб в бою, сражаясь против пятерых, из которых успел уложить четверых. Сколько врагов захватила с собой в могилу леди Мет? И пусть знают пришельцы, что не долго им безнаказанно грабить наши долины, если даже наши женщины готовы сражаться насмерть!