— Лорд, не обижайся на меня, — неуверенно начала я, пытаясь успокоить его и объяснить мои сомнения. — Мне никогда не приходилось встречаться с кем-нибудь из твоего народа, и если я сделала что-то неприятное тебе, то не по злому умыслу, а от незнания. Ведь я только в легендах слышала о вас, а в них говорится, что некоторые из твоего народа владели Темной мудростью, а она очень вредна для людей. Вот почему я вынуждена быть с тобой осторожной.
— Из-за таинственных сил, которыми владели Древние, — произнес он. — Что ж, это я могу понять, но меня можешь не бояться. Достань талисман который ты носишь на груди. Я только коснусь его, и ты сама все поймешь.
Я вынула свой шар с грифоном. Даже при ярком солнце было заметно, как он светится. Мне показалось даже, что грифон радуется и приветствует незнакомца. Я сняла с шеи цепь и протянула ему шар.
Он слегка прикоснулся к нему пальцем, и шар в ответ полыхнул таким светом, что я чуть не выронила его от неожиданности, и мне сразу стало ясно, что незнакомец искренен и действительно хочет помочь нам. Я еще больше поверила, что судьба подарила мне встречу с одним из Древних. Недоверие мое исчезло, и я с радостью и благоговейным трепетом поклонилась ему.
— Лорд, — произнесла я, — мы будем рады повиноваться тебе.
Он снова оборвал меня и ответил резко и жестко:
— Я тебе не хозяин и не требую ни от кого подчинения. Ты сама вольна решать как считаешь нужным. Я могу только дать крепкое пристанище тебе и твоим людям. А кроме этого еще свою силу и свое мастерство воина.
В лагерь наш мы пришли вместе. Сначала люди перепугались и разбежались, и мне с трудом удалось их успокоить. С печальной улыбкой смотрел незнакомец на всю эту суету, а я каким-то образом понимала все, что он чувствует, хотя и не знала, почему.
Но вот суматохе улеглась, и мы начали готовиться к выступлению. С радостью я увидела, что все люди слушаются его указаний. Он свистнул, и с горы тут же спустилась лошадь, на которую он посадил Мартину. Остальных лошадей нагрузили всем, что успели заготовить. И вот мы тронулись за нашим проводником.
Мы попали в удивительное место. Прямо посреди озера стоял замок, к которому вели два моста, но один был разрушен, а другой можно было поднять к полностью отрезать крепость от берега. Кроме того, земля эта когда-то возделывалась, так что в округе можно было собрать фрукты и даже зерно.
Теперь мы могли спокойно жить здесь, пока люди не окрепнут и не поправятся наши раненые. И еще заготовить припасы на всю оставшуюся дорогу.
Теперь я окончательно поверила этому человеку. Он так и не сказал нам, как его зовут. Может, и недаром Мудрые Женщины верят, что имя очень связано с самим человеком и, зная имя, можно им управлять. Про себя я называла его лорд Янтарь за его необыкновенные темно-золотые глаза.
Пять дней он помогал нам устраиваться и налаживать жизнь, а затем объявил, что хочет съездить в разведку, чтобы выяснить, как далеко удалось ализонцам проникнуть в нашу долину и не подбираются ли они к нам.
— Ты говоришь так, словно они и твои враги, — заметила я. — А ведь они воюют только с людьми и не могут причинить вреда твоему народу.
— Это моя родина, — ответил он, — и я не собираюсь терпеть здесь захватчиков. Я уже сражался с ними и готов сражаться до тех пор, пока они не уберутся к себе за море.
Я встрепенулась. Если эти люди, владеющие тайными силами, выступят против ализонцев… Может, это спасет от разгрома и мой несчастный народ? Но не успела я задать ему хоть один вопрос, как он, словно прочтя мои мысли, ответил.
— Ты, леди, подумала, что можно против них использовать тайные силы, — проговорил он задумчиво и печально. — Не стоит слишком надеяться на это, леди Джойсан. Вызвать эти силы не трудно, а вот управлять ими очень непросто. Лучше не вызывать. И вот тебе мой совет: сейчас во всей стране нет для вас более безопасного места, чем эта крепость. Будь благоразумна и не трогайся с места, пока я не вернусь из разведки.
Я кивнула ему в ответ:
— Мы так и сделаем, лорд. — И вдруг мне ужасно захотелось взять его за руку и дать понять, что я разделяю все его чувства и очень хотела бы помочь снять тяжесть с души, но я не знала, как он это воспримет, и сдержалась.
Керован
Я заглянул ей в глаза и понял, что никаких объяснений нам не нужно. Просто между нами не может быть ничего. Но я постарался справиться с ударом. Видимо, зря я надеялся, что, несмотря на странную внешность, я все-таки человек. И слава богу, что я не послал ей свой портрет, когда она об этом просила. Я просто никогда не скажу ей, что я и есть Керован, ее жених.
Меня и радовало и беспокоило, что Джойсан приняла меня за одного из Древних. С одной стороны, это избавляло меня от любых нескромных вопросов, но с другой стороны, она наверняка ждала, что я проявлю свою власть над тайными силами, и мне придется хорошенько подумать, как объяснить ей, почему я не делаю этого. Правда, у них произошло что-то не менее странное, чем в Ульмсдейле. Видимо, женщина из их рода вызвала какие-то тайные силы и разрушила замок, завалив обломками лагерь врагов.
Джойсан рассказала, что врагов они ждали давно и готовились к бегству. Люди уходили небольшими группками с хорошими проводниками, и Джойсан надеялась, что большинство их уже в Норсдейле. А их отряд в силу разных обстоятельств отстал и остался без проводника. Кроме того, одна из женщин родила, и они вынуждены были выжидать, пока роженица оправится.
Тут я и подумал об озерной крепости. Только там эти люди смогли бы отдохнуть в безопасности и приготовиться к трудной дороге. Вот и все, что мог я дать сейчас моей леди — крышу над головой и относительную безопасность. И не стоило придавать слишком большого значения тому, что она не расставалась с моим подарком. Просто вещь эта была сама по себе очень красива.
Мне сразу не понравилась Ингильда, младшая из двух леди. Несколько раз я перехватывал ее взгляд, обращенный к Джойсан, полный такой затаенной ненависти, что мне становилось не по себе. Но сама Джойсан относилась к ней ровно и без всякой неприязни. Я не знал, что там между ними произошло, но подумал про себя, что этой Ингильде доверять нельзя.
А что сказать о самой Джойсан? Я старался поменьше думать о ней. Слишком хорошо помнил я тот испуг и недоумение, с каким смотрела она на мои копыта. И хорошо, что я решился не носить сапоги, по крайней мере, здесь все сразу стало ясно, и у меня было время смириться со своим уродством. Я знал, что смогу пережить свое разочарование и ничем не выдать себя.
Джойсан была прекрасная девушка, достойная быть женой любого лорда. Я внимательно наблюдал за ней, пока мы добирались до озера. Усталая, обессиленная, она никогда не жаловалась и думала прежде всего о своих людях. Она, такая юная, приняла ответственность лорда за своих людей и с достоинством несла ее несмотря ни на что. Добрая, мужественная, великодушная… Если бы я не был таким выродком…
И частенько вспоминал я, как видел ее с умирающим юношей на коленях. Было это уже или ей еще только предстоит? Я не мог сам спросить ее. Мне казалось, что раз я решил не открываться ей, то и потерял все права на ее откровенность.
Я решил проводить их в Норсдейл и уже потом подумать, что делать дальше. Я потерял все, что имел, и мне было почти все равно, как распорядиться собой. Я мог встать под знамена какого-нибудь лорда и вернуться на юг, а мог и уйти в пустыню и вести жизнь изгнанника. В долинах меня держало только одно последнее дело — обеспечить безопасность Джойсан.
Я помог беглецам устроиться в озерной крепости, и как только они обжились немного и научились разводить мост, я разыскал Джойсан и предупредил, что хочу поехать в разведку.
И это было правдой, но только частью правды. Кроме всего, я хотел привести в порядок свои чувства.
Порой я ловил какой-то странный взгляд Джойсан, и мне казалось тогда, что она разделяет все мои чувства и даже может читать мысли, и тогда мне очень хотелось довериться ей, открыть свое имя. В то же время я чувствовал, что делать этого не стоит, это могло оттолкнуть ее и разрушить возникшее между нами доверие. Сначала она увидела и испугалась моего уродства, потом решила, что я один из Древних, а теперь моя необычная внешность не удивляла ее. Но сможет ли она увидеть во мне мужчину? Нет, наверняка нет, и, значит, я не имею права называть свое имя и требовать исполнения клятвы. Но давалось мне это нелегко. Вот для того, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и уезжал я из крепости.
Выехав, я отправился на северо-запад. Это была дикая страна, совсем дикая, хотя и совершенно не похожая на Пустыню. И здесь мне не встретилось никаких следов Древних.
Три дня я изучал путь, ведущий в Норсдейл. Конечно, тут не было никакой проложенной дороги, и я просто обследовал местность в том направлении. Дорога предстояла трудная. Пришлось бы пробираться по дну ущелья с отвесными стенами, пересекать широкие долины и переправляться через речки. Быстро здесь не пройдешь, особенно с таким слабым отрядом, а зима уже на носу. И я все больше склонялся к мысли, что самое правильное было бы перезимовать в замке и отправиться в путь летом.
На четвертый день я наткнулся на следы конного отряда. Правда, в нем было всего четыре человека, и ехали они не на тяжелых ализонских конях, а на обычных наших пони, но все-таки стоило выяснить, что это за люди. Возможно, такие же беглецы, а может быть… В общем, наше страшное время научило меня осторожности.
Джойсан говорила, что из Иткрипта многие успели бежать и, возможно, скитаются сейчас по долинам. Может, я наткнулся на следы такого отряда? Если это так, то надо догнать их и проводить в крепость. И я с привычной осторожностью отправился за ними.
Следы были примерно двухдневной давности. Дважды я находил места их привалов и заметил, что костров они не разводили. Видимо, они точно знали куда едут и двигались спокойно и без страха. На беглецов это было не очень похоже, и я всерьез забеспокоился, когда понял, что направляются они прямо к озерной крепости и дорога эта им знакома. Конечно, четыре человека — это не армия, но если они хорошо вооружены и нападут неожиданно… И это вполне могли быть если не ализонцы, то преступники Пустыни, выехавшие на грабеж.