— Держись, идиотка! — прошипел он сквозь зубы. — Собери все свои силы! Неужели ты позволишь одолеть тебя этому твоему выродку!
Лорд Янтарь расхохотался, словно и не стоял на поединке и не было перед ним смертельно ненавидящих его врагов.
— Ах, Роджер, Роджер! Ты сам не понимаешь, что хотел получить. Тебе это недоступно. Твой злобный умишко даже постичь не может то, на что ты замахнулся.
Казалось, эти слова а как хлыстом подстегнули Роджера. Лицо его приняло дьявольское злобное выражение, на губах выступила пена. Он начал говорить…
Но у меня неожиданно сильно зазвенело в ушах, и я не могла разобрать ни одного слова. Словно неведомая тяжесть придавила меня, и я опустилась на землю. Над головой Роджера появился столб пламени, но не красного, как обычный огонь, а черного, и его верхушка медленно изогнулась, наклоняясь к лорду Янтарю. Но тот стоял совершенно спокойно, не обращая внимания на этот ужас.
Я хотела крикнуть и предупредить его, но сама не услышала своего голоса. А пламя склонялось все ниже и кольцом окружило голову лорда Янтаря, который продолжал так же пристально смотреть на Роджера.
Пламя столбом, густым столбом поднималось над головами Роджера и леди Тефаны. Казалось, оно всходит прямо из них, и они сами горят в этом чудовищном костре. Оно металось и клубилось, как черное страшное полотнище, и наконец совсем скрыло их, а верхние его языки все тянулись к лорду Янтарю, но так и не могли коснуться его. И пламя начало угасать. Языки опадали, чернота стала светлеть… Еще несколько вспышек, и оно угасло окончательно. Но вместе с ним исчезли и Тефана с Роджером! На том месте, где только что пылал огонь, никого не было. Я невольно прикрыла глаза и протерла их руками. Я не верила своим глазам. Мне уже приходилось видеть смерть и даже страшную смерть, но такой конец… Нет, такого и смертельному врагу я не пожелала бы.
Так я сидела, прикрыв глаза, и ждала, когда заговорит мой лорд. Но он молчал. Я взглянула на него и с криком вскочила на ноги. Он уже не стоял, глядя смело в лидо врагам, а неподвижно лежал на земле рядом с проклятым кругом. Змея, сковавшая мои ноги, пропала вместе с колдунами, и я тут же бросилась к своему лорду. По пути я подняла своего грифона. Свет и тепло покинули его, и он снова выглядел обычным украшением.
Как когда-то держала я на коленях голову умирающего Торосса, так теперь я сидела со своим лордом. Глаза его, прекрасные золотые глаза, были плотно закрыты, дыхания не было слышно. Сначала я подумала, что он уже мертв. Быстро положила руку ему на грудь и с облегчением услышала медленные и слабые удары сердца. Он был жив! Он победил в этой невероятной схватке и еще жив! Может быть, его можно спасти…
— Он будет жить, — раздался спокойный голос.
Я резко обернулась, готовая защитить своего лорда. У серой гладкой стены, перед которой так недавно стояла я, появился человек. Он стоял, спокойно опираясь на украшенный письменами посох. Что-то неуловимо странное было в его лице. То оно казалось лицом юноши, то почти старым. Он был в одежде торговца, серой, как камень за его спиной.
— Кто ты? — спросила я. Он покачал головой и улыбнулся мне.
— Что тебе скажет мое имя? Впрочем, можешь звать меня Нивор. Так чаще всего называли меня люди, искавшие моей помощи.
Он отошел от стены и вошел в круг, делая своим посохом какие-то пассы. Кровавый круг тут же исчез, а с ним исчезла и звезда. Еще несколько взмахов посоха, и пропали лежавшие на земле мужчина и девушка. Все исчезло, будто это был сон, мрачный кошмар, от которого я теперь просыпаюсь.
Наконец он подошел к нам и коснулся своим посохом меня и груди моего лорда. Тут же пропал мой страх и мои тревоги, и я ощутила в себе такие силы, что, кажется, могла выстоять одна против целой армии врагов. Но я чувствовала, что это силы не для схватки, не боевая ярость, а нечто совсем другое: силы жизни или, скорее, мужество жить и преодолевать любые неприятности и препятствия.
Нивор удовлетворенно кивнул мне.
— Ты поняла правильно, Джойсан, — мягко сказал он. — Взгляни теперь на свой ключ. Когда-нибудь он повернется, но сделать это можешь только ты.
— Ключ? — удивленно переспросила я.
— Да, тот, что ты носишь на груди. Судьба распорядилась, чтобы тот, кто его нашел, послал его тебе в подарок, а потом снова нашел его, но уже вместе с тобой. Все это не случайно. Это часть давно начатого узора, и когда-нибудь он будет закончен.
Он говорил все это словно про себя и чертил что-то на земле концом посоха. Я смотрела на эти узоры, и мне стало казаться, что я различаю буквы и вот-вот уловлю смысл. Стоит только постараться, приложить еще совсем немного усилий и мне что-то откроется, я буду знать…
Он рассмеялся мягким и необидным смехом.
— Ты узнаешь, ты все узнаешь, Джойсан. Всему свое время.
И тут мой лорд открыл глаза и с изумлением посмотрел на меня. Он шевельнулся, словно пытаясь встать, но я держала его крепко.
— Я… — с трудом произнес он. Нивор стоял рядом с нами и улыбался.
— Здесь и сейчас ты — Керован, — сказал он. — Может, немного изменившийся, но Керован, и останешься им, пока сам не захочешь разбудить того, другого. И все-таки я уже уверенно могу назвать тебя — «родич»…
— Но я… я был…
Нивор осторожно коснулся посохом его лба.
— В тебе проснулось еще не все. Да и это скоро сгладится в твоей памяти, потому что ты еще не готов вместить все в своем сознании. Но ты ищи, Керован, и когда-нибудь найдешь, — он обернулся и указал посохом на гладкую стену. — Вот эта дверь, и когда ты захочешь, она для тебя откроется. Там ты найдешь ответы на все свои вопросы.
С этими словами он исчез.
— Мой лорд!
Он вырвался из моих рук, но не оттолкнул, как я втайне боялась, а обнял меня сам.
— Джойсан!
Он сказал только одно слово и взглянул мне в глаза, и этого мне хватило. Я поняла, что наша связь неразрывна, и я, сама того не понимая, искала этого всю жизнь. Сейчас, глядя в его золотые глаза, я была счастлива, словно все сокровища мира лежали у моих ног.
Керован
Джойсан была в моих объятиях! И я был Керован, конечно, Керован… Но все же… Я чувствовал в себе и что-то другое, словно легкий след чьего-то присутствия. Но это скоро прошло, и я наконец по-настоящему ощутил себя Керованом и никем больше. Я мягко выпустил из рук Джойсан, поднялся на ноги и помог встать ей. И ту же на лице ее погасло выражение полного счастья и в глазах появилась тревога.
— Ты… Ты уходишь! — Она быстро схватила меня за руки, словно старалась удержать. — Я чувствую — ты хочешь уйти от меня! — в ее голосе звенели обида и боль.
Я сразу вспомнил, как смотрела она на меня во время первой нашей встречи. Тогда я не был для нее человеком, но сейчас, когда я узнал, что заключено во мне, мог ли я быть человеком в ее глазах?
— Я не Древний, — попытался я спокойно объяснить ей. — Я действительно Керован, и вот таким появился на свет, — я отступил на несколько шагов, чтобы ей на глаза попалось то, что могло скорее всего внушить отвращение ко мне — мои копыта. — Мать моя еще до рождения пыталась посвятить меня Темным силам, но ей это не удалось. Ты сама видела, как погибла она, пытаясь уничтожить свое создание.
Джойсан взглянула туда, где эти двое сгорели в порожденном ими самими черном пламени.
— И я принадлежу к проклятому роду и по отцу и по матери. Ты понимаешь? Я не имею права быть мужем ни одной женщины. Я сказал тебе тогда, что Керован погиб, и это не ложь. Ульмсдейл уничтожен, и с ним погиб весь проклятый род Ульма…
— Ты мой жених. Скажи, чего ты хочешь — исполнения старых клятв или разрыва?
Неужели я сам должен разорвать все, что нас связывало? Всей душой хотел бы я сейчас быть просто обычным человеком, но разве я мог забыть, что во мне есть и что-то иное? И пусть сейчас оно исчезло, как я могу быть уверен, что оно не вернется? Нет, я не имел права рисковать! Это проклятие… и как я мог передать это еще кому-то?
Я отступил еще на пару шагов. Если она сейчас коснется меня, я не выдержу. Все, что было во мне человеческого, тянуло и привязывало меня к ней. Если бы можно было сейчас же, немедленно повернуться и уйти! Бросить ее одну в Пустыне? А если идти вместе к ее людям, то надолго ли хватит моей решимости?
— Разве не слышал ты, что сказал Нивор? — Она стояла, сжимая в ладонях своего грифона. — Или ты не захотел понять его? — И снова в ее голосе прозвучали обида и гнев и, кажется, возмущение моей глупостью. — Он назвал тебя «родич», а значит, ты совсем не то, что о себе думаешь. Он сказал, что ты — Керован, пока сам не захочешь стать другим. Ты сам — сила, и не можешь быть ничьим оружием. И ты мой жених. Даже если ты откажешься от меня, я не отступлюсь и везде буду следовать за тобой. Я перед всеми объявлю тебя своим мужем. Ты понял?
Я действительно понял и растерялся. Мне сейчас оставалось только согласиться, и я ответил:
— Да.
— Ладно. Но если ты все же когда-нибудь захочешь покинуть меня, тебе не легко будет это сделать.
Я понял, что это не угроза, а просто она и в самом деле так думает. Теперь, когда все сложилось по ее желанию, она успокоилась. Снова с любопытством посмотрела она на гладкую стену.
— Нивор говорил, что это дверь, а ключ от нее у меня. Когда-нибудь мы снова придем сюда.
— Почему когда-нибудь? — Я тоже немного успокоился и теперь задумался над словами Нивора.
— Я… мне кажется… мы еще не готовы к этому… — Джойсан задумалась. — Мне кажется, что мы еще не закончили наши дела в долинах, и не все долги еще отданы… Все это мы должны сделать вместе. Понимаешь, вместе!
— И куда же мы направимся сейчас? К твоим людям? — Меня-то теперь ничто не связывало с долинами, только она — последнее, что у меня осталось. Вот пусть она и решает, что делать дальше.
— Пожалуй, так и сделаем, — сказала она. — Я обещала привести их в такое место, где они найдут новую родину. А после этого мы будем свободны! — И Джойсан раскинула руки, словно уже приветствуя эту свободу. Но что это за свобода, если она связана старыми клятвами? Как я могу допустить, чтобы она шла за мной только потому, что видит во мне Керована, которому она была обещана десять лет назад? Конечно, сейчас я пойду с ней вместе, у меня нет другого выбора, а потом… А потом видно будет.