– А теперь ты сомневаешься в том, что Штайнберг прав?
Он нерешительно кивнул.
– Они откажутся пойти войной под нашим флагом, скорее, они пойдут войной против нас. И что делать? – он посмотрел на меня. – Уничтожить их, как всех остальных? Просто потому, что они не разделяют нашей идеологии? Просто потому, что они хотят мира? Мы же не монстры какие-то… Почему ты молчишь?
– Меня радует, что у тебя, наконец, начали открываться глаза. Мы не причиним им вреда, завтра уедем отсюда и оставим их в покое.
– Но как же Генрих? Он не примет объяснения, что нам стало их жалко. Он посмеется над нами.
– О Штайнберге не беспокойся, я возьму его на себя. А сейчас я предлагаю насладиться этим чудесным местом и его прекрасными обитателями. И пусть тебя не мучают угрызения совести, ты делаешь свою работу. Ты адвокат дьявола, а не его наемный убийца.
– Для этого у него есть Катаржина, – Рив фыркнул и залпом допил содержимое своей кружки.
– Катаржина? Его дочь?
– Ты ведь знаком с ней?
– Наслышан, но никогда ее не видел, – покачал я головой.
– О, если бы ты ее увидел, то никогда бы не забыл, – хмыкнул он.
– Почему?
– Таких в средние века сжигали на кострах без лишних вопросов. Ведьма до кончиков пальцев. Волосы – жидкая медь, а взгляд как у дяди Генри, режет без ножа.
Я отвернулся от Рива и посмотрел на кур, которые теперь клевали что-то на дороге. Ничего в моей жизни не было случайным совпадением. Штайнберг спланировал все.
Стук копыт по усыпанной гравием дорожке прервал нашу беседу и мои размышления. Вырвидуб рысью мчался на породистом скакуне. Завидев нас, он притормозил коня и, приподнявшись в седле, приветственно помахал нам рукой.
– Эй! – крикнул он. – Не спится в столь ранний час?
– Не до сна, Вырвидуб, – ответил я с улыбкой, – не до сна!
– Тогда, прошу в трапезную! – он весело махнул рукой в сторону главного дома и унесся вперед, подняв столб пыли и разогнав кур, которые с громким кудахтаньем разлетелись во все стороны.
Когда мы вошли в трапезную, Вырвидуб уже сидел во главе стола и с довольным видом поглаживал бороду. В комнате кроме нас троих никого не было, но стол ломился от блюд, аромат которых приятно щекотал нос. Мы сели за стол. Праздник живота продолжался. После завтрака Вырвидуб вывел нас на летнюю веранду с видом на реку, и мы удобно устроились в плетеных креслах.
– Что же привело вас в наши края, посланники Темных сил? – благодушно улыбаясь, спросил Вырвидуб.
– Генрих Штайнберг расширяет круг знакомств, – ответил я, – процессы глобализации дошли и до нашего темного мира, поэтому мы здесь, наладить контакты, так сказать.
– Мир посмотреть, себя показать, – добавил Вырвидуб.
– Так и есть, – улыбнулся я.
– Что ж, господа, наш мир прост и незатейлив, – произнес он. – Природа дает нам все необходимое, но о некоторых благах цивилизации мы тут тоже не забываем. Своя электростанция и спутниковый интернет помогают нам поддерживать связь с внешним миром.
– А вы не боитесь, что на вас кто-нибудь нападет? – вдруг спросил Рив.
– Мы готовы встретить достойно любого врага, – ответил Вырвидуб.
– Но вы не воины, – тихо сказал Рив.
– Нет, не воины, – согласился он, – мы земледельцы, но готовы взять в руки оружие, если на то будет необходимость. Да и кому понадобится на нас нападать? – прищурив глаза, он посмотрел на Рива.
– Иногда беда приходит, когда ее совсем не ждешь… – холодно произнес Рив и отвернулся.
Вырвидуб вопросительно посмотрел на меня, его удивила разительная перемена, которая произошла в Риве. Но я понял сразу, что он имел в виду: свою стаю, колонию Воронов, темных, но мирных магов, обосновавшихся когда-то на Гавайях. Я видел, как в его душе растет и крепнет подозрение: а что, если? Что, если Вороны погибли, отказавшись подчиниться? Что, если они отказались подчиниться Штайнбергу? Дядя Генри. Рив так любил его, был так к нему привязан, а теперь его вера пошатнулась. Я знаю, что он чувствовал. Я уже прошел через это однажды, когда осознал, что единственный, кому я мог доверять, оказался тем, кому доверять было нельзя. Рив стоял на самом пороге этого открытия.
– Кажется, Франклин говорил: «В этом мире ни в чем нельзя быть твердо уверенным, за исключением смерти и налогов», – произнес я. – От налогов мы благополучно отделались, а вот со вторым уже сложнее.
Вырвидуб хмыкнул и погладил бороду.
– Хорошо сказано, – произнес он. – Но я слышал, что в Европе есть несколько действительно бессмертных.
– Знаю одного, – улыбнулся я. – Вульф, вожак волчьей стаи, скверный характер. Хотя, кто знает, может и пятьсот лет назад он был также невыносим.
– Люди не меняются, – сказал Вырвидуб, подумал и продолжил: – Десять лет горбатил спину «на дядю», продавал зерно на экспорт, вырос от менеджера по продажам до управляющего регионом, а толку? Ни морального, ни материального удовлетворения. Искать другую работу? А где? Продавать компьютеры или кастрюли? Все равно продавать, продавать, продавать… Все одно, везде одно и тоже. Те же люди, те же проблемы.
– Тогда ты бросил все и приехал сюда? – спросил я.
– Ой, нет, далеко не сразу, – покачал головой Вырвидуб. – Сначала меня выгнали с работы. Правда, я не появлялся там почти неделю, ну никак не мог себя заставить встать и пойти на работу. Да и жизнь я тогда вел отнюдь не праведную. Прозябал в отчаянии, но не хотел ничего делать. Я про это место узнал не специально. Всучили где-то рекламку на улице, ну вы знаете, как это бывает. Сунул в карман и забыл, а потом как-то нашел снова и прочитал, что тип по имени Добромир приглашает всех желающих на семинары по самопознанию. Пришел туда. Секта и секта. Только и разговоров про смысл жизни и как с ним бороться. Бред, а меня зацепило. Было интересно. Добромир знал о таких, как я. Ну, которые обладают «способностями», – он усмехнулся и покрутил пальцем у виска, – к пятому семинару нас осталось двое, и он предложил нам поехать с ним. Я не хотел поначалу, родные меня отговаривали, а потом как-то собрался и оказался здесь. Знаете, здесь я, наконец, обрел этот пресловутый смысл жизни, нашел применение своим знаниям и силе.
– А в чем твоя сила? – спросил я.
– В силе, – рассмеялся он, – могу дерево вырвать с корнем, потому и Вырвидуб. А когда-то был просто Димой Колесниковым. Я дом этот построил своими руками, – он поднялся и с гордостью похлопал ладонью по бревенчатой стене. – В обычной жизни силушка богатырская не особо нужна. Строить карьеру строителя или грузчика? Спасибо, давайте сами. А здесь сила нужна везде: и поле вспахать, и дом построить, и дров нарубить, чтобы зимой на печи не мерзнуть. В общем, хорошо здесь, простор, свежий воздух, а какие люди! Мы все тут большая семья, все вместе, все вопросы решаем вместе. Если будет война, воевать тоже вместе будем! – Вырвидуб решительно, но с улыбкой ударил кулаком по стене. – А в чем ваша сила, Посланники Темных сил?
Я улыбнулся и пожал плечами. Рив едва успел вспорхнуть с кресла, которое с треском ударилось о скалы, и гулкое эхо разлетелось по ущелью. Мы оказались на малюсеньком горном плато. Снежные вершины, залитые солнечным светом, уходили далеко за горизонт. Вырвидуб, издавая звуки восторга и удивления, оглядывался вокруг.
«Ты куда нас перенес? – спрашивал он. – Это снег? Настоящий!» Он присел на корточки и зачерпнул горсть снега. Я с улыбкой наблюдал за ним. Почему им всегда надо обязательно потрогать, чтобы убедиться, что все, что они видят, настоящее? Рив каркал и кружил над нами. Вырвидуб распрямился и, вскинув руки над головой, закричал: «Эге-ге-й!». Эхо охотно ответило ему. Рив сел на мое плечо и слегка клюнул в ухо. Похоже, он не очень одобрял мое маленькое представление.
«Хорошо!» – Вырвидуб подошел к нам. – «Так хорошо! А ты значит ворон», – он протянул палец к Риву, наверное хотел потрогать его за пузико, но тот его клюнул.
«Эй!» – Вырвидуб отдернул руку, Рив вспорхнул с моего плеча и мы снова оказались на веранде. Стул Рива валялся на боку, Рив поднял его и, отряхнувшись, уселся. К моему удивлению, вид у него был достаточно довольный. Вырвидуб вообще смеялся.
– А здорово это у тебя получается, – сказал он. – Куда ты перенес нас? В Альпы?
– Никуда, – ответил я, – это была иллюзия, какие-то горы.
– Ох, ну ничего себе иллюзия! – выдохнул он, покачав головой. – Ну ты мастер!
Я скромно пожал плечами и помахал девушкам у реки, которые забросили свои дела и с интересом наблюдали за нами. Они помахали мне в ответ и со звонким смехом попрыгали в воду.
– Чудесный сегодня будет денек! – сказал Вырвидуб.
И день действительно был чудесным. Вырвидуб показал нам общину, познакомил с ремесленниками, которые научили меня ковать железо и лепить горшки, показал поля, где зрела пшеница и гречка, а пастухи пасли коров и овец. Вечером же нас ждал «пир на весь мир», как сказал Вырвидуб, и праздник с песнями и танцами у костра. Я танцевал и пел вместе со всеми. Подговорил нескольких девушек, и они вытащили Рива и заставили его танцевать! Веселье продолжалось до поздней ночи, а после у нас с Вырвидубом состоялась маленькая аудиенция.
– Удачи тебе, Вэл, друг, – он похлопал меня по плечу.
– Спасибо, – ответил я.
– Я с тобой, мы все с тобой! – он сжал кулаки.
– Я благодарен тебе за все, Вырвидуб, – я сжал его плечо. – Чувак! – я обнял его и похлопал по спине.
Не знаю, что именно: отлично проведенный вечер, язычники, душа которых не знала границ, или удивительная русская медовуха, но я был влюблен во весь мир. Ради таких моментов и стоит жить, разве нет?
42
Ранним утром после завтрака нас ждал маленький конный отряд во главе с Вырвидубом. Они проводили нас до места, где мы бросили нашу машину. Преодолеть это расстояние верхом оказалось куда проще, чем пешком пробираться по болотам. Машина стояла посреди лесной опушки, там же где мы ее оставили. Мы загрузили вещи и, кое-как распрощавшись с Вырвидубом и его товарищами, отправились в сторону Москвы. Аккумулятор в смартфоне Рива сел и пришлось ехать по памяти и ориентироваться на редкие дорожные указатели. Ничего удивительного, что посреди очередного полузаброшенного села, мы свернули не в ту сторону и поехали в противоположном направлении. К обеду мы должны были выехать к магистрали, но продолжали плутать проселочными дорогами. Бензина оставалось на сотню километров, может меньше. Найти заправку в этом забытом вс