– Что здесь происходит? – спросил мужчина, нарушив затянувшуюся паузу. Голос у мужчины был низкий, густой и с хрипотцой, как у заезженной грампластинки.
– Ничего не происходит, – пожал плечами Бука и нахально осведомился: – А в чем, собственно, дело?
– Помолчи, Габриэль! – одернул мальчика мужчина, и Бука действительно замолчал, хотя, как заметил краем глаза Мишка, опять собирался что-то ляпнуть.
– Тебя зовут Габриэль? – тихонько спросила Саша, склонив голову к Букиному плечу, но тот в ответ только промычал что-то неразборчивое.
– Ладно, дети – расшалились, поддались эмоциям, – продолжал мужчина, – но от вас, Нгози, – он остановил холодный острый взгляд серых глаз на Черныше, – от вас я никак не ожидал ничего подобного!
– Не понимаю, о чем вы, – нейтральным голосом ответил Черныш, стойко выдержав пристальный пронзительный взгляд мужчины.
– Все вы прекрасно понимаете, Нгози.
– Меня зовут Черныш, – мягко, но с нажимом сказал африканец. – За столько лет можно запомнить.
– Это не имеет значения! – взмахом руки отмел мужчина замечание Черныша. – Тем более в данном случае.
– Для вас, возможно, и нет. Нгози – мое прежнее, земное, имя – Нгози больше нет. Есть Черныш.
– Хорошо! – с заметным раздражением в голосе согласился мужчина. – Пусть будет по-вашему. Еще что-нибудь, чтобы мы, наконец, могли перейти к сути вопроса?
– А меня зовут Бука, – сказал Бука, но мужчина проигнорировал его.
– Можно и к сути, – кивнул Черныш.
– Прекрасно! В таком случае я повторю вопрос: что здесь происходит?
– Простите, как вас зовут? – уточнил Черныш, будто решив потянуть время.
– Можете звать меня Тот, Который Смотрит.
– На что? – влезла в разговор Саша.
Серые глаза мужчины опустились и уставились на девочку. Саше показалось, что они какие-то неживые, словно стеклянные, и пустые, отчего девочке стало неуютно и немножко страшно.
– Не понял вопроса, – сказал мужчина.
– Я спросила, на что вы смотрите?
– Вообще. И, скорее, не на что, а за чем.
– Хороший вопрос: зачем? – криво усмехнулся Бука.
Лицо мужчины на мгновение одеревенело. Мишке показалось, что он вот-вот сорвется на крик, но ничего такого не произошло – мужчина просто размышлял.
– Не «зачем», а «за чем», – пояснил он спустя некоторое время, не сводя глаз с Саши. – То есть за происходящим.
– Понятно, – кивнула Саша. – Я буду звать вас Тот.
– Тот? Почему «тот»? – выразил мужчина удивление одним голосом, в то время как на лице не дрогнул ни один мускул. Казалось, это вовсе и не лицо, а искусно сделанная маска.
– Так короче.
– Пусть будет Тот, хотя данное имя и не отражает моей сущности, – согласился мужчина. – Но вернемся к интересующему меня вопросу. – Тот вновь уперся взглядом в Черныша.
– Согласно указанию веду новоприбывших в резиденцию, – со скрытой издевкой отчеканил Черныш.
– Все так, но почему с вами следуют… Чумазуля и Бука? Им нельзя без веских причин покидать свои владения!
– Простите, Тот, но я не нанимался в надзиратели, – грубо ответил Черныш.
– И все же, вы, как взрослый здравомыслящий человек, могли нажать на них, призвать к порядку, – продолжал гнуть свое мужчина. – Вам не хуже меня известно, что может случиться, если человек покинет свое место обитания.
– А что может случиться? – спросила Саша.
– Помолчи, девочка! – В мужчине все нарастало раздражение.
– А вы нам рот не затыкайте! – Мишка сделал шаг вперед и выпятил грудь, но Черныш придержал его, положив тяжелую ладонь на плечо.
– Погоди. Синее тесто – ваших рук дело?
– Мы должны, просто обязаны были воспрепятствовать несанкционированной прогулке Чумазули. Ее ареал…
– Она не животное в клетке!
– Помилуйте! Разве я сказал, что она животное?
– Намекнули. Чумазуля едва не погибла.
– Вы говорите глупости, Черныш. Она не могла погибнуть, и вы это знаете не хуже меня. К тому же все обошлось, а вот ее прекрасные цветы…
– Что, что такое? – разволновалась Чумазуля.
– Бедные цветы. – Мужчина сделал неудачную попытку изобразить на неподвижном лице печаль. – Они скоро погибнут без твоего душевного тепла и ласки.
– Хватит ломать комедию! – сквозь зубы процедил Черныш. – Просто вам чем-то мешает, когда люди собираются вместе.
– Вы говорите глупости. – Лицо Тота вновь превратилось в застывшую маску. – Мы всего лишь заботимся о вас, о ваших творениях и о процветании нашего общего мира.
– Вашего мира.
– Да, вы правы! И что с того? Разве вы не заботились бы о своем мире?
– Разумеется, – вынужден был согласиться Черныш. – Но почему за чужой счет?
– Черныш, я вас не совсем понимаю. Вы добровольно пришли в наш мир и остались здесь. Разве вас кто-нибудь принуждал остаться здесь?
– Нет, но…
– Погодите! – повысил голос Тот. – Я еще не закончил. В каждом мире есть свои правила, и, соглашаясь жить у нас, вы негласно согласились и с ними. Теперь вы пытаетесь выразить нам совершенно неясный протест, поэтому я позволю себе напомнить вам человеческую поговорку: «В чужой монастырь со своим уставом не суются».
– Все так, но что плохого в том, что дети дружат?
– Вы меня не понимаете, – вздохнул Тот. – Не желаете понять.
– Так объясните!
– Простите, но я не уполномочен давать какие бы то ни было разъяснения – в мои функции это не входит. Я прибыл лишь для того, чтобы потребовать возврата Чумазули и Буки в свои владения.
– Я не могу им приказать, – сухо проговорил Черныш. – Да они, скорее всего, и не послушают меня.
– Почему? – искренне удивился Тот.
– Вам не понять.
– Да, вы правы, – согласился мужчина. – Хорошо, будь по-вашему. Но за последствия отвечать будете вы.
– А вы нас не пугайте! – не вытерпел Бука.
– Разве я вас пугаю? – обернулся к нему Тот. – Я только предупредил.
– Спасибо, – бросила Чумазуля.
– Не за что, – ответил Тот и полез на облако. – Будет очень жаль потерять столь великолепных Творцов.
– Постойте, а что с детьми? – спохватился Черныш.
– Не понял вопроса, – донеслось с облака.
– Новенькие – почему вы их не забрали?
– Вы должны дальше вести их.
– Но зачем, если вы можете их забрать? – недоумевал Черныш.
– К сожалению, не могу, – развел руками Тот. – Не уполномочен. Хотя и жаль. Я чувствую в них небывалую силу – силу великого Хранителя и… Созидателя, – запнулся он на последнем слове.
– Разве вам мало нас?
– Вопрос некорректен.
Тот наконец взобрался на облако и устроился поудобнее.
– Позвольте им вернуться.
– Не могу, даже если бы хотел. Данный вопрос вне моей компетенции – я всего лишь скромный наблюдатель. К тому же они сами не хотят.
– Нет, почему! – воскликнул Мишка, сделав шаг к облаку. – Мы хотим!
– Неправда, – как-то безразлично ответил Тот.
– Саш, ну скажи ему! – Мишка порывисто обернулся. Саша, склонив голову, в задумчивости пожевала нижнюю губу.
– Вот видишь, мальчик, я оказался прав.
– Верните нас сейчас же! – выкрикнул Мишка. – Слышите, вы!
– Ха! – Мальчишка-паж показал Мишке язык.
Мишка стиснул кулаки и оскалился. Мальчишка шустро взобрался на облако, и оно чуть приподнялось над землей. Мишка в бессилии погрозил пажу кулаком.
– У, гад! Ненавижу таких, – прорычал Бука. – Холуй.
– Сам такой, – презрительно фыркнул мальчишка и деловито оправил курточку.
Облако быстро пошло вверх, затем стремительно понеслось в сторону красного леса и вскоре превратилось в едва различимое белое пятнышко.
– Ты чего молчала, как маленькая? – накинулся Мишка на Сашу.
– Ничего, – кротко сказала Саша. – Да и чего говорить, если он все равно постоянно долдонит, что ничего не может сделать.
– Во-во, дурак он набитый, – сказал грубый Бука.
– С ними невозможно разговаривать, – попытался объяснить Черныш. – У них свое мышление, которое я, сколько ни старался, так и не понял. Мы разные, очень, и нам, похоже, никогда не понять друг друга.
– Нелюдь одним словом, – согласился Бука и повернулся к Чумазуле. – Может, правда, вернешься?
– Н-нет, – не совсем уверенно ответила девочка и вновь затеребила подол. – Я решила! Надоело бояться.
– И правильно, – поддакнул Бука. – Будут еще всякие указывать!
Черныш только головой покачал – он явно был не согласен с Букой.
– Пошли, чего тут без толку стоять, – сказал Бука и первым направился к гребенке красного леса.
– Да, пошли!
Чумазуля нагнала Буку, взяла за руку и крепко сжала его пальцы. Бука вздрогнул и весь напрягся, но ладонь не высвободил.
Они шли, а за ними земля вспухала сочной зеленью и диковинными цветами. Справа и слева в нескольких местах треснула сухая земляная корка, из-под нее высунулись черные каменные пальцы, вознеслись метра на три и зазмеились трещинами. Каменное крошево и крупные обломки с шорохом просыпались на уже успевшую порасти изумрудной травой землю, и глазам Мишки, Саши и Черныша предстали отполированные до блеска статуи неведомых богинь, облаченные в невесомые ткани, колышущиеся на слабом ветерке. Ноги статуй ласково обвили вьюны с тонкой, нежной листвой.
Мишка присвистнул, Саша раскрыла рот, так удивительно прекрасны были статуи, а Черныш только многозначительно хмыкнул.
– Идемте, не будем терять время, – сказал он, приобнял ребят за плечи, и они втроем поспешили за удаляющимися Букой и Чумазулей, по колено утопающих в кипливом буйстве зелени и цветов.
Глава 6
Красный лес все приближался, раздаваясь вширь. Он и вправду больше походил на гребенку, чем на лес. Редкие, беспорядочно понатыканные зубья напоминали вилы с семью и более штырями, закрученными в спирали. Красные стволы и ветви «вил», гладкие и блестящие, без единого листочка, устремлялись в небо на высоту двух этажей, а спирали-пружинки едва заметно сжимались и разжимались, словно деревья дышали.
– Дурацкие какие-то деревья, – сказал Мишка.