Веревка внезапно одеревенела и начала крошится на хрупкие лохмотья и чешуйки. Еще немного, и они с Букой, на этот раз на пару, угодят обратно в земляную ловушку. Веревка предательски хрустнула в том месте, где она образовала угол на краю воронки.
Саша вся напряглась и сильно зажмурила глаза: «Крылья, хочу крылья! Ну, пожалуйста!»
– Что такое? – воскликнул Бука, уже приготовившийся к падению, но вместо этого ощутивший, как неведомая сила тянет его вверх. Он разжал пальцы, выпустил хрупкий, словно изъеденный ржой обломок того, что раньше было веревкой, и воспарил над землей.
– Ничего, просто я сделала крылья, – ответила Саша, вцепившись в лямки Букиных штанов – только бы не оборвались.
Дети медленно поднимались все выше и выше.
– Крылья?
Бука недоверчиво скосил глаза. За плечами Саши были распахнуты огромные стрекозиные крылья, которыми девочка взмахивала так быстро, что они слились в полупрозрачный силуэт.
– Не вертись, а то уроню! – пригрозила Саша.
– Ага, – кивнул Бука и притих, наблюдая за бессильным кривлянием снующего по стене воронки лица.
Саша поднялась на пару метров над землей, изрядно напугав Мишку, отлетела подальше от воронки и плавно опустилась на землю.
– Смотри, я стрекоза! – весело сказала девочка ошалело взиравшему на нее Мишке и крутнулась на месте, демонстрируя тонкие и прозрачные, казавшиеся невесомыми крылья.
– Блестяще! – раздался знакомый голос со стороны воронки, которая сейчас быстро затягивалась. Рядом с ней, опираясь на стек, стоял Тот и с непроницаемым лицом взирал на Сашу. – Мои поздравления, девочка, у тебя поразительная адаптивность.
– Что-что? – спросила Саша, спрятавшись за Мишкину спину.
– Ты тонко чувствуешь среду, в которую попадаешь, и интуитивно находишь способ ее использовать для собственного блага.
– Вы… – выдохнул Черныш и ринулся на Тота. – Вы подлец! Зачем вы это сделали?
– Всего лишь небольшой эксперимент, – невозмутимо ответил Тот.
– Кто вам позволил экспериментировать на людях?
– Разве кто-то пострадал? К тому же, как мне кажется, девочка вполне довольна результатом эксперимента: она узнала о способности деформировать не только окружающее пространство, но и собственное тело – без длительных тренировок и, как правило, череды неудач. Вы ведь в курсе, что подобные возможности у большинства представителей вашей расы возникают не раньше двух-трех циклов? Посмотрите, какие прекрасные у нее крылья!
Тот простер руку, а Саша немного зарделась от похвалы. Ее стрекозиные крылья мелко вздрагивали.
– Только не стройте из себя альтруиста, – прорычал Черныш. – Вы и пальцем без личной выгоды не шевельнете.
– Вы правы, – согласился Тот. – Но ведь здесь налицо обоюдная выгода – девочка получает невиданные возможности реализации своего скрытого потенциала, а мы…
– А вы получаете гораздо больше, Тот! – зло перебил Черныш. – Саша вам нужна позарез, и вы пытаетесь сделать все, чтобы она здесь осталась, заманиваете разными дешевыми трюками и фокусами.
– Возможно, – уклончиво ответил Тот, и по его лицу, похожему на маску, прошла судорога. – Но, повторюсь, мы никого насильно не удерживаем.
– Тогда дайте им возможность вернуться в свой мир!
– К сожалению, как уже говорил ранее, я не уполномочен решать подобные вопросы.
– В таком случае я требую прекратить разного рода провокации и не задерживать нас.
– Помилуйте, разве я задерживаю?
– Ваш паж…
– Ах, вон вы о чем! – Тот выпрямился и как будто чуть подрос. – Ну, я здесь уж точно ни при чем. Мой паж… Кстати, почему вы называете его Шестеркой? Мне непонятно лексическое значение данного слова.
Ответа не последовало, только Бука скривил губы в ухмылке.
– Так вот, мой паж, – продолжал Тот, – как и вы все, имеет право на реализацию метаморфоз реальности, и я не вправе препятствовать ему в этом.
– Потому что они вам выгодны?
– Можно сказать и так.
– Пусть даже они несут угрозу жизни?
– Будет вам, Черныш, вы явно преувеличиваете. К тому же, что есть жизнь, как не часть окружающей вас реальности? Она растворяется в вас, вы – в ней. Здесь ничто не происходит зря и не пропадает бесследно. И мне совершенно неясно, почему вы, люди, так цепляетесь за индивидуальность, ставя собственное существование важнее существования самого мира. Выражаясь вашим языком, вы не пупы вселенной, и мир вращается отнюдь не вокруг вас, а скорее, наоборот.
– Ну, хватит дешевой высокопарной философии, – устало повел плечами Черныш. – У вас к нам все?
– Не совсем. Я бы хотел забрать своего человека.
– Пажа? Но его здесь нет.
– Утверждение ложно. Дракон несет его сюда.
Вдалеке действительно послышался шорох кожистых крыльев дракона, а вскоре из-за ближайших деревьев показался и он сам. В зубах дракон держал беспомощно болтающего ногами и руками Шестерку, даже не помышлявшего о сопротивлении. Рыжик-дракон неторопливо опустился вдалеке от людей, дотопал до собравшихся и разомкнул зубы. Паж с высоты пары метров упал на карачки, быстро отполз к ближайшему дереву и затих, затравленно озираясь.
– Попался! – злорадно возликовал Бука. – Ну, крышка тебе!
– Не надо, пусть убирается. – Черныш приблизился к Буке и положил ему на плечо тяжелую ладонь, чуть сжал.
– Ну уж дудки! – мотнул головой Бука и бросил полный презрения взгляд на застывшего столбом Тота.
Тот ждал, не встревая в дела людей.
– Не связывайся.
– Да, пусть убирается, – поддержала Черныша Саша. – Руки о него еще марать.
– Ничего, потом помою, – выставил нижнюю челюсть Бука.
– Тот что-то задумал, – зашептал Черныш, склонив голову. – Лучше не провоцируй его.
Бука засомневался. Дракон нетерпеливо переступил с ноги на ногу, пристально наблюдая за пажом, чтобы он вновь не задал деру.
– Что вы решили? – спросил Тот.
– Забирайте, – сдался Бука и сплюнул в сторону.
– Мудрое решение, – сказал Тот и поманил пажа. Мальчишка вскочил и бросился под защиту господина. – Мы уходим. Вениамин, транспортное средство.
– Слушаюсь! – вытянулся в струнку паж и сотворил широкое облако. Он взобрался на облако вслед за Тотом, повозился, поудобнее усаживаясь, и угрюмо уставился на ребят, но дразнить их, видимо, так и не решился.
– Да, – спохватился Тот. – Я вас предупреждаю в последний раз: если вы немедленно не вернетесь в места своего проживания, мы будем вынуждены принять меры.
– А вы нас не пугайте – пуганые! – крикнул в ответ Бука.
– Дело ваше, – безразлично отозвался Тот.
Облако медленно поднялось и неторопливо понеслось прочь, все набирая скорость. И тут сзади вскрикнула Чумазуля.
Черныш с Букой резко обернулись, но девочки не было, а там, где она только что стояла, затягивалась рваная трещина на земле.
– Сволочи! – выкрикнул Бука. – Гады! Ненавижу!
Он добежал до быстро исчезающих на земле шрамов, упал на колени и принялся рыть землю руками, ломая ногти и сбивая пальцы в кровь.
– Успокойся, слышишь? – сказал Черныш, приблизившись.
– Где она? Куда он ее утащил?
Комья земли летели во все стороны, но ямки быстро затягивались, будто их и не было вовсе.
– Ее не вернешь, хватит.
– Нет, она жива, слышишь?! – выкрикнул Бука. – Жива! – Он отвернулся, сгорбился и незаметно утер выступившие слезы.
– Ну, ну, хватит.
– Жива, – едва слышно повторил Бука, наклонился вперед и уперся руками в землю.
– Она правда жива, – сказал Мишка, к чему-то прислушиваясь.
– Мальчик, к чему лживые утешения? Лучше сразу смириться, – вздохнул Черныш.
– Вы не понимаете, – потряс руками Мишка. – Я, кажется, ее слышу… Чувствую? Не знаю, просто я уверен, что она жива.
– Где она? – Бука вскочил на ноги, подлетел к Мишке и затряс его изо всех сил за плечи. – Где? Скажи!
– Да перестань ты меня трясти! – Мишка вывернулся и одернул футболку.
– Извини. Но скажи, ты не шутил?
– Нет. Мне кажется…
– Кажется? – вскричал Бука, хватаясь за голову.
– Да, кажется, что голос идет… – Мишка покрутил головой и указал вправо. – Идет оттуда.
– Ты уверен? – нахмурился Черныш.
– А что такое?
– Там владения Бальби.
– Чьи?
– Бальбоа, – сказал Рыжик. – Он еще хуже, чем Бука. Прости.
– Да ладно, – отмахнулся Бука. – Так чего же мы стоим? Ее нужно выручать!
– Это крайне опрометчивый шаг, – засомневался Черныш.
– Боишься?
– Да, боюсь. За вас. А новеньким там вообще делать нечего.
– Почему? – невольно содрогнулся Мишка от столь мрачного заявления Черныша.
– Он страшный человек, очень страшный, – покачал головой Рыжик.
– Ха, подумаешь! – брякнул Мишка, храбрясь, но бледность, разлившаяся по его лицу, выдавала охвативший его страх.
– Мы должны ей помочь, – сказала Саша, встав рядом с Мишкой. – Правда, Миш?
– Да, конечно, – пробормотал Мишка, терзаясь сомнениями.
– Постойте! – спохватился Рыжик. – А что, если ему только кажется, будто он слышал?
– Я слышал.
– Обман слуха.
– Че-го? – протянул Мишка.
– Как обман зрения, только там видишь мираж, а здесь слышишь.
– Ничего не мираж, – оскорбленно надулся Мишка. – Я слышал, как она кричала.
– Кричала?! – подпрыгнул Бука. – Так чего же ты?.. Эх вы!
Он огляделся и припустил меж деревьев.
– Куда? Не туда, в другую сторону! – крикнул Рыжик ему вдогонку.
Бука остановился и уставился на него, потом сориентировался и побежал в правильном направлении.
– Вот чудила! Куда бежит, непонятно. Можно подумать, он собрался справиться с Бальби в одиночку.
– Ой, а если и он?.. – Саша прикрыла рот ладошкой.
– Не каркай, – грубо бросил Рыжик. – Ладно, полетите на мне.
– А я сама могу.
– С твоими-то крылышками? – фыркнул Рыжик и засмеялся. – Да тебя любая муха обгонит. У тебя ни к черту аэродинамика.
– Вот еще! – выпятила нижнюю губу Саша.
– Как хочешь, только ждать не буду, – строго предупредил Рыжик.