– Искать. Только вот где? – развел руками Черныш.
– Так чего же мы сидим? – вскинулся Бука. – Там Чумазуля, Саша, а мы тут прохлаждаемся.
– Зря он это сделал, – мрачно произнес Черныш.
– Что?
– Связался с Сашей.
– Почему?
– У Них, судя по всему, на девочку большие виды, и если Бальби попытается что-нибудь с ней сотворить…
– Сотворить? – подпрыгнул Мишка. – Что?
– Он еще тот гад, – скрипнул зубами Бука. – И фантазия у него гадская, черная.
– Ладно, чего попусту болтать, – поднялся Черныш. – Нужно искать выход.
Глава 8
– Пусти! Пусти, тебе говорят! – Саша извивалась, безуспешно пытаясь вырваться.
Кентавр несся галопом по выжженной землей, прижимая Сашу к себе правой рукой. Копыта мелькали перед самым лицом девочки, земля стремительно набегала и уносилась назад.
– Не дергайся! – прикрикнул Кентавр и перехватил Сашу поудобнее. – Если отпущу, костей не соберешь.
– Отпусти! – продолжала неистовствовать Саша, дрыгая руками и ногами. – Чего привязался?
Кентавр только хмыкнул и ускорил бег.
– Ах так? Вот тебе! – Саша изловчилась и впилась зубами в большой палец руки кентавра.
Бальби взвыл от боли и тряхнул головой.
– Гадкая девчонка, ты поплатишься за это!
– Ой-ей, какой большой и грозный кентавр, – сплюнула Саша и брезгливо отерла губы – палец оказался очень грязным. – Еще кто поплатится, когда Черныш тебя отыщет. Я бы на твоем месте…
– Помолчи! – прикрикнул на девочку кентавр.
– Не буду я молчать! Сначала похитил, а теперь тащит, как мешок, неизвестно куда.
– Известно, – довольно прогудел Бальби с каким-то неприятным намеком. – Очень даже известно.
– Пусти, мне так неудобно висеть! – опять забилась Саша.
– Ничего, переживешь.
– Не переживу!
– Ты успокоишься или нет?
– Нет!!! – выкрикнула Саша и замолчала. Препираться с кентавром и вправду было совершенно глупейшим занятием.
Тогда она стала думать, как можно вырваться и сбежать. Впрочем, сбежать от кентавра вряд ли удастся – он враз ее нагонит, и будет только хуже. Оставалось одно: затаиться и ждать. Ведь не вечно же он собирается скакать по отвратительной черной пустыне, от одного вида которой девочку уже мутило. Трясясь под боком у кентавра, Саша вдруг осознала, что ей почему-то ни капельки не страшно – новые друзья не оставят ее и обязательно будут искать. И Мишка, конечно, тоже. А когда найдут, противному кентавру не поздоровится: похищать людей – это вам не игрушки!
Саша приподняла голову, насколько могла, и вгляделась в пыльную даль. Девочке показалось, что сквозь мутную пелену проступает нечто серое, вроде неровного бугра, вернее, бугров. Но что конкретно виднеется вдали, Саша никак не могла толком разобрать из-за непрекращающейся тряски.
От неудобного положения головы заныла шея, и Саша опустила голову, но потом опять приподняла. Бугры увеличились в размерах, и вскоре стало понятно, что никакие это не бугры, а серые деревья: стволы – темнее, а листва – светлее. Бесцветный, серый мир, угрюмый и неприветливый. Саше было совершенно не ясно, как можно жить в таком мире. Цветочно-разноцветный, как у Чумазули, – это понятно. Прелесть, а не мир! Или красно-огненный, как у Рыжика – тоже ничего. Даже у Буки, и то какое-то разнообразие. Но мир Бальби… Безрадостные серость и уныние, под стать их хозяину.
Островок жизни все приближался, и наконец кентавр сбавил бег, перейдя с галопа на быстрый шаг, а потом и вовсе остановился.
– Куда ты меня притащил? – спросила Саша, когда кентавр не очень бережно опустил ее на землю.
– Мой дом! – с гордостью сообщил Бальби, словно говорил о роскошном особняке на живописном берегу морского залива.
То, что Бальби называл домом, прятавшимся меж темно-серых рыхлых стволов деревьев, больше походило на старый заброшенный сарай: четыре деревянные стены из косо сбитых досок, пара небольших окошек, широкая и высокая дверь, распахнутая настежь, и земляной пол. В глубине сарая виднелся стог сена, вероятно, служивший кентавру постелью, и край высокого стола, заваленного разнообразным мусором. Из пола, покрытого множеством вмятин от копыт, кое-где пробивалась чахлая бледно-сиреневая трава – хоть что-то не серое!
– Какая безвкусица! – наморщила нос Саша. Пещера Чумазули в сравнении с грязным стойлом Бальби казалась дворцовой залой.
– Но-но! – погрозил пальцем Бальби. – А впрочем, наплевать. Мне мой дом нравится, а тебе в нем все равно не жить.
– Еще чего не хватало, в таком-то хлеву! – фыркнула Саша. – Там еще и навозом, наверное, воняет.
Бальби честно принюхался, сведя брови на переносице, потом лицо его окаменело.
– Если ты пытаешься разозлить меня, то напрасно стараешься.
– Больно надо!
– И правильно. – Бальби процокал копытами до двери дома и рывком закрыл ее. – Но если не будешь меня злить, я могу отнестись к тебе более снисходительно и даже пойти навстречу.
– Не надо мне идти навстречу, – попятилась Саша.
– Как хочешь, мое дело предложить, – безразлично пожал плечами кентавр. – Можешь пока посмотреть на пруд, он вон там, – указал Бальби влево, затем развернулся и направился в обход дома.
– Вот придут ребята… – буркнула Саша под нос, но у кентавра оказался на удивление хороший слух.
– Это моя земля, – сказал он, обернувшись через плечо. – Здесь их фокусы не будут работать.
– Почему?
С минуту кентавр молча смотрел на девочку, переминаясь с ноги на ногу, потом сказал:
– Я и забыл, что ты новенькая. Моя территория – мои законы.
– Видела я уже твои законы, – скривила губы Саша.
– Ты про лабиринт, что ли? Там пограничье, там все возможно. Ладно, некогда мне. – Кентавр опять отвернулся.
– Постой! – спохватилась Саша.
– Чего еще? – недовольно проворчал Бальби, не оборачиваясь.
– А где Чумазуля?
– Там, в озере.
– Как… в озере? – опешила Саша.
– Очень даже просто! Иди и посмотри сама. Думаю, тебе понравится, – неприятно хихикнул Бальби и скрылся за стеной дома.
Саша некоторое время смотрела на то место, где только что стоял кентавр, а потом припустила к пруду, такому же черному, как и все вокруг, и оттого казавшемуся совершенно мертвым, даже зыби на воде не было. Замерев у самой воды, Саша долго вглядывалась в водную гладь, потом опустилась на корточки, протянула руку и коснулась черного зеркала озера. От ее пальцев по воде побежали круги, заколыхались верхушки длинных водорослей, раньше почти неразличимых. Один из пучков колыхнулся сильнее, и в воде промелькнул длинный рыбий силуэт, скользнул к берегу, отвернул в сторону и ушел на глубину. Саша продолжала пристально вглядываться в толщу воды, но неведомое существо больше не показывалось. И когда девочка решила, что ей привиделось, длинное гибкое тело вновь выскользнуло справа, прошло у самого дна и вдруг устремилось к поверхности. В следующий миг поверхность озера надломилась, взорвалась брызгами, и из воды вырвалась… русалка! Саша непроизвольно вскрикнула и закусила палец.
Русалок не бывает – это Саша знала определенно, но как можно не верить собственным глазам? Впрочем, мало ли она видела удивительного всего за неполных два дня.
Русалка, невысоко взлетев над водой, подобно дельфину, вновь скрылась на глубине, но Саша успела разглядеть и вполне человеческое туловище, и длинные зеленые волосы, и сросшиеся в рыбье тело, покрытое крупной чешуей, ноги, и широкий рыбий хвост. Поднятая со дна муть скрыла русалку, так что Саша сразу потеряла ее из виду. Отерев ладонью мокрое от брызг лицо, девочка склонилась над самой водой и едва не столкнулась лоб в лоб с ужасной образиной, показавшейся из воды. Вновь вскрикнув, но уже от страха, Саша отшатнулась и быстро отползла назад. Из воды высунулась голова русалки, и на Сашу уставились круглые водянистые глаза. Русалка и девочка долго глядели друг на друга, потом русалка еще немного приподнялась из воды, и девочка увидела лицо целиком: нос с небольшой горбинкой, туго обтянутый синеватой кожей и без ноздрей, широкие скулы и жабий рот до ушей, усеянный мелкими и острыми зубами. Ушей, впрочем, у русалки, тоже как таковых не было, на их месте виднелись небольшие утолщения, закрытые тонкой мембраной.
Русалка все смотрела на девочку, не мигая, а Саша никак не могла прийти в себя от увиденного. Особо пугающими выглядели глаза без век, и еще нешироко раззявленный безгубый рот. Из горла русалки то и дело вырывалось невнятное шипение, казалось, она все время силится что-то сказать.
Из воды показались руки, тонкие и синие, с длинными пальцами. Пальцы впились в берег, напряглись, и русалка чуть выдвинулась из воды. Зеленая грива волос разметалась по спине и плечам. Саша еще на шажок отодвинулась от берега. Русалка сделала второй рывок, выбралась по пояс из воды и приподнялась на руках. С ее тела и волос лились потоки воды, увлажняя сухую землю.
– Чу… – начала Саша и сглотнула. В горле пересохло от догадки, озарившей девочку. – Чумазуля?
Русалка едва заметно кивнула и глаза ее стали печальными, настолько печальными, словно вобрали в себя всю печаль этого странного мира. Русалка едва заметно поводила широким хвостом в воде, отчего по озеру разбегались высокие волны. Совсем рядом из воды показались еще две русалки, вернее, их головы. Рыбьими глазами они долгий миг равнодушно взирали на девочку, потом ушли под воду и больше не показывались.
– Чумазуля! – Саша вскочила и подбежала к русалке.
Русалка, глядя снизу вверх, что-то прошипела в ответ, двигая тонюсенькими, словно ниточки, губами. Саша заметила, что у русалки, у самой шеи, за нижней челюстью, в такт движениям рта открываются и закрываются жабры, красные, пластиночками, как у рыб, нелепо выглядящие на человеческой голове. Ну, почти человеческой.
– Гад, что он с тобой сделал! – в сердцах выкрикнула Саша и всхлипнула, опускаясь на колени рядом с русалкой. – Ненавижу! Ненавижу его!
Русалка вздохнула и потупила взгляд, затем попятилась в воду и скрылась в ней. Но ненадолго, и вскоре над поверхностью озера снова показалась ее уродливая голова.