Слева равнина упиралась в отвесную скалу, с которой низвергалась зеленоватая Ниагара. Водопад, шириной метров триста, не меньше, бушевал, вскидывал пенные валы и рассыпался водной пылью, но грохота падающей воды было почти не слыхать, из чего Мишка сделал вывод, что водопад находится слишком далеко. А еще левее отвесная скала понижалась, щетинясь пиками, и сходила на нет. Водопад был укрыт клубящимся, чуть розоватым облаком, походившим на огромную перину.
А вот справа… Мишка остановил взгляд на тонких загорелых босых ногах. Ноги находились совсем рядом, руку протянуть. Мальчик медленно поднял голову: коленки, чуть выдающиеся внутрь, переходили в несколько полноватые бедра, которые исчезали под пышной, чуть выше колен желтой юбкой, походившей на пушистый колокольчик. Выше юбки, затянутые в атласную материю, разумеется, тоже желтую, располагались тонкая талия и грудь. Из небольшого декольте, отороченного мехом, виднелась худая шея, державшаяся на узких плечах. Плечи покрывали пушистые короткие рукава, дальше шли руки, тонкие и длинные, сцепленные за спиной. На шее сидела голова с острым подбородком, аккуратным, чуть вздернутым веснушчатым носиком, узкими, выкрашенными в ярко-розовый цвет губами и васильковыми глазами с длинными кукольными ресницами. Глаза настороженно разглядывали Мишку. Пышная копна длинных соломенных волос волнами ниспадала на левое плечо девочки.
Мишка медленно поднялся с земли, стараясь не опираться на больную ногу, и выпрямился. Девочка не шевельнулась, только чуть дрогнули ресницы. Мишка поймал себя на том, что слишком пристально вглядывается в черты лица незнакомки, ища в них сходство с Сашей: что ей стоило поменять внешность, если она шутя обращает кентавров в козлов и отращивает себе крылья? Да нет, не могла Саша так подшутить над ним – глупо и совсем неостроумно.
– Привет! – сказал Мишка, потому что молчание затянулось, и нужно было что-то сказать. – Я Миша, – и улыбнулся, чтобы разрядить напряженную обстановку.
Девочка не ответила, продолжая разглядывать незваного гостя, словно диковину какую.
– Знаешь, невежливо молчать, когда с тобой здороваются.
Девочка опять промолчала, и Мишка разозлился:
– Чего смотришь, я тебе не статуя какая!
Тишина.
– Ну и черт с тобой.
Мишка отвернулся – тратить еще на какого-то расфуфыренного цыпленка столько времени. Ему Сашу нужно искать, а не в молчанку играть.
Однако Саши нигде не было видно, и Мишке волей-неволей опять пришлось обратиться к молчаливой девочке.
– Ты, случайно, здесь девочку не видела? Примерно моего роста, чуть выше тебя, – показал Мишка рукой, – рыжая такая, в синем платье.
Девочка отрицательно тряхнула гривой волос.
– Ты что, немая?
– Ничего я не немая, – нахмурила брови девочка. – Просто я обычно не заговариваю с незнакомыми. Вдруг ты из Них?
– Из кого, из них?
– Ну, из тех, которые…
– А, вон ты о чем, – догадался Мишка. – Нет, я сам по себе. Ищу кое-кого.
– Здесь никого не было. Кроме тебя.
– Не может быть, – не поверил Мишка. – Она должна была появиться чуть раньше меня.
– Почему? – Девочка склонила голову к плечу.
– Потому что я вошел следом за ней, разве не ясно?
– Ясно, – кивнула девочка. – А куда вошел?
– Ну, в дверь, в переход, – потряс руками Мишка – и чего она такая непонятливая?
– Ага. Так ходят Они, вот я и подумала…
– Неправильно подумала, – грубовато перебил Мишка. – Но куда же она тогда делась?
– Я не знаю, – пожала плечами девочка. – Кстати, меня зовут Пушистик.
– Пушистик? – Мишка отвлекся от созерцания окрестностей и наморщил лоб. Имя показалось знакомым, но вот где он мог его слышать?
– Мне нравится все желтое и пушистое, – охотно пояснила девочка.
– Я заметил.
– Красиво, правда?
– Правда. Слушай, где я тебя видел?
– Я русалкой была.
– Ах, да! – Мишка огрел себя по лбу ладонью. – Вот балда!
– Вы говорили с одним из Них, а потом ушли, – продолжала Пушистик. – А сейчас – бац! – и упал на землю.
– Так получилось.
Мишка потерял интерес к разговору. Его больше интересовало, куда могла запропаститься Саша. Непонятно, ведь вошли в переход почти друг за другом! Или по воле случая он попал в переход, когда тот закрывался, вот и выбросило посреди дороги? Но, как бы там ни было, ситуация, если разобраться, хуже не придумаешь: Саша неизвестно где, а он… тоже, впрочем, не пойми куда попал. И замок, то есть ключ, есть только у Саши. А если она вдруг решит вернуться? Саша ведь даже не знает, что Мишка шагнул вслед за ней, и потому не будет его искать. При этой мысли мальчика одолел страх, накатил ледяной волной и сковал на долгое мгновение. Из ступора Мишку вывел голос Пушистика.
– С тобой все в порядке? Эй?
– А? – опомнился Мишка. Оказывается, девочка осторожно дергала его за рукав футболки. – Да, то есть… я не знаю.
– Ты какой-то бледный.
– Нога болит, – соврал Мишка. Признаваться девчонке, что он сильно напуган, было стыдно. – Случайно подвернул.
– Сядь, я посмотрю, – сказала Пушистик, присела рядом и приглашающе похлопала по желтой поросли.
– Зачем это? – возмутился Мишка.
– Не бойся, у меня дар лечить.
– Вот еще, я и не боюсь ни капельки, – фыркнул Мишка и сел.
Пушистик сноровисто ощупала немного опухшую лодыжку, потом принялась ее разминать легкими движениями. Мишка морщился, но на самом деле ему было совсем не больно, а даже приятно – тепло растекалось по ноге и ступне, а ноющая боль отступала.
– Не ври, тебе ни капельки не больно, – улыбнулась Пушистик.
– А ты-то откуда можешь знать? – ворчливо отозвался Мишка.
– Я чувствую, когда больно. Вот и все! – Девочка поднялась с колен.
– Все? – усомнился Мишка и повертел ступней. Лодыжка и вправду больше не болела.
– Все, все. Вставай.
Мишка, все еще не доверяя, медленно оперся на ногу и встал.
– Ух ты, и вправду не болит! – Он легонько притопнул, потом подпрыгнул и засмеялся. – Как это у тебя получается?
– Не знаю, – пожала плечами Пушистик. – Получается, и все тут.
– Спасибо. А ты, случайно, не знаешь, где найти Черныша?
– Черныша? А зачем он тебе?
– Во как нужен! – Мишка полоснул пальцами по горлу. – Он, наверное, знает, где Сашу искать.
– Саша – это та девочка?
– Да.
– Тогда она, наверное, уже у Них.
– Плохо, – вздохнул Мишка.
– А Черныш – он здесь недалеко живет, наши владения рядом, – закончила Пушистик. – Если хочешь, провожу.
– Хочу, – кивнул Мишка.
– Тогда пошли.
Пушистик развернулась и зашагала небыстрым шагом в сторону водопада.
– А далеко? – спросил Мишка.
– Не очень. Дойдем до водопада, потом обогнем скалу, а потом…
– Шутишь? – остановился Мишка. – Да туда полдня топать.
– А куда торопиться? – не поняла Пушистик.
– Тебе, может, и некуда. А мне срочно надо, даже еще быстрее.
– Но как же тогда быть? – растерялась девочка.
– А ты можешь облако сделать? Мы бы на нем враз долетели.
– Нет, не могу, – покачала головой Пушистик. – Летающие облака – это не мое. Только обычные, как вон то, – указала она на облако, нависающее над водопадом.
– Эх, был бы у нас мопед, – мечтательно вздохнул Мишка. Он всю жизнь мечтал о мопеде. У двоих мальчишек с его двора были мопеды, и они вечно с ними возились.
– А что такое мопед?
– Ты что, мопеда никогда не видела? – не поверил Мишка.
– Никогда, – похлопала ресницами Пушистик.
– Как бы тебе объяснить… Такая штука, навроде велосипеда, только с мотором.
– С мотором?
– Ну да, небольшой такой, на раме крепится.
– А зачем?
– Чтобы ездить, зачем же еще?
– Выдумки, таких моторов не бывает, чтобы их крепить на велосипеды.
– Почему? – теперь пришла Мишкина очередь растеряться.
– Я не дурочка, я видела моторы. Они очень большие и ставятся на железные телеги, вроде как самоходная карета. И еще у них во-от такие огромные котлы. – Пушистик широко раздвинула руки и надула щеки.
– Котлы? Зачем? – продолжал недоумевать Мишка.
– Чтобы воду греть. Дымища от них, ужас! И пыхтит: пых, пых. А грохоту-у!
– Фу ты! – дошло наконец до Мишки. – Так то прошлый век, – отмахнулся он. – А сейчас бензиновые двигатели, они гораздо меньше и мощнее. И совсем не пыхтят.
– Бензиновые?
– Ага. Его из нефти делают.
– Не знаю, – засомневалась Пушистик и взялась теребить подол платья. – В мое время таких не было.
– Темные века.
– Сам ты темный, – надула губы Пушистик.
– Ну извини!
– Ладно, чего уж. А этот твой мопед быстро ездит?
– Еще как, дух захватывает!
– Вот бы в самом деле на таком прокатиться. – Пушистик мечтательно сложила руки на груди. – Расскажи, какой он.
– Ну какой? – задумался Мишка, пытаясь нарисовать мопед в воображении. – Он железный. Два колеса и руль.
Ребята шли рядом по желтому мху к водопаду, роняющему сверкающее зеркало воды, и Пушистик все старалась представить неведомую ей машину, работающую на каком-то бензине, не пыхающую и не изрыгающую клубы вонючего дыма.
– Железный? – спросила девочка. – Я о таких слышала, но ни разу не видела. У них очень большое колесо впереди и смешное маленькое колесико сзади.
– Нет, у них два одинаковых колеса, небольших. Мягкое сиденье, двигатель и бак – в него заливают бензин. Ой!
Мишка остановился как вкопанный, а Пушистик, вскрикнув, спряталась за его спину.
Перед ними прямо из воздуха возник синий, совершенно новый мопед. Он стоял некоторое время вертикально, а потом шумно завалился вбок.
– Это… он? – тихо спросила Пушистик, выглядывая из-за Мишкиного плеча.
– Он, – хрипло сказал Мишка, облизнул губы и осторожно ткнул ногой заднее колесо.
Нет, мопед не был галлюцинацией, он существовал на самом деле. Так же как лук или кружка, которые когда-то сотворил Мишка. Но мопед – это вам не кружка какая-нибудь, согласитесь? И тем более не лук со стрелами, на цепи.