– Ты должна узнать очень многое, должна развиваться, открывать новые грани своего таланта, и только тогда он проявится в полной мере. В тебе есть зачатки Инженера. Мальчик, конечно, тоже силен…
– Постойте! – встрепенулась Саша. – Какой еще мальчик?
– Неважно, – взмахнул рукой мужчина. – Не будем отвлекаться на пустяки.
– Нет, будем! – сердито топнула ногой Саша. – Кто он?
– Из него выйдет хороший Творец, не более, но ты!..
– Мишка здесь? – вскричала Саша в большом волнении.
– Александра, прежде всего ты должна научиться абстрагироваться от того, что не имеет отношения к высшей цели Инженера.
– Не хочу я абстрагироваться! Скажите прямо: Мишка здесь или нет?
– Он здесь, – с некоторой заминкой сказал мужчина, будто размышлял, солгать или сказать правду.
– Но как? Я же одна прошла, а он остался дома.
– Он вошел за тобой, только туннель почти схлопнулся, и его энергии не хватило на окончание переброски. В общем, мальчик находится в другом месте.
– Где? Да не тяните вы!
– Ты отвлекаешься, Александра. – Маска-лицо дрогнуло, в его выражении появились жесткие черточки. – Тебе нужно приступать к занятиям.
– Не хочу я никаких занятий, – выкрикнула Саша. – Где Мишка? Его нужно отправить обратно, понимаете? Срочно отправить назад. Он ведь за мной пошел, хотел меня остановить.
– Невозможно, никто из вас не вернется назад, – отрезал мужчина.
– П-почему? – Саше вдруг стало очень страшно, она невольно сделала шаг назад, инстинктивно прижав к груди замок, словно его кто-то собирался отнять у нее.
– Таков Закон! Вы пришли сюда по собственной воле и должны остаться.
– Я не понимаю, – сглотнула Саша, во рту у нее пересохло.
– В первый раз в наш мир попадают, как правило, случайно, и Закон предписывает нам не препятствовать новоприбывшему в желании вернуться в свой мир. Нечто вроде экскурсии – ходи, смотри, пробуй себя. Второй раз к нам попадают уже намеренно, по доброй воле. Разве тебя кто-нибудь заставлял?
– Н-нет, – качнула головой Саша и отступила еще на шажок.
– Вот видишь. А твой друг – разве он не по собственному желанию ступил в переход?
– Он хотел меня задержать.
– Вы пришли добровольно, и Закон предписывает вам остаться.
– Но я же не знала!
– Милый ребенок, – мужчина сделал попытку казаться мягким, но вкупе с суровым, неподвижным лицом вышло напротив пугающе, – даже в вашем мире есть правило: незнание закона не освобождает от ответственности.
– Никогда не слыхала.
– И тем не менее. Только благодаря Закону вы смогли в прошлый раз вернуться назад, а мы не препятствовали вам. Теперь вы должны остаться. Если бы мы допустили нарушение Закона хотя бы раз, то что мешало бы нам нарушать его вновь и вновь? Ответ очевиден: ничего. Возможно, нам не все нравится в Законе, но мы подчиняемся ему. В противном случае в нашем мире воцарились бы беззаконие и хаос – одним словом, анархия.
– Где Мишка? – крикнула Саша. Ей было решительно наплевать на все, о чем говорил мужчина. – Я прошу, отправьте его обратно, он хотел спасти меня, он не сам пошел, честное слово! Только его, а я останусь здесь.
– К сожалению, это невозможно. Закон…
– Тогда… – Саша сделала еще пару шагов назад, к двери. – Тогда я уйду от вас, отыщу его сама и заберу!
Девочка приказала хрустальному замку открыть переход, и когда засверкала вуаль, бросилась к ней, но тончайшее полотно двери между мирами внезапно сломалось и растаяло. Саша по инерции проскочила то место, где только что клубилось свечение, и остановилась, ошарашенно озираясь.
– Ты не поняла, – сказал мужчина, на лице которого не отразилось ни единой эмоции, – мы не можем позволить уйти тебе или кому бы то ни было еще. Закон – есть Закон.
– Вы! – выкрикнула Саша, набрав полные легкие воздуха. – Ненавижу вас всех! Я сейчас такое здесь устрою, такое!
Она взмахнула руками, и дворец дрогнул от фундамента до крыши. Оконные рамы сжало и перекосило, лопнули мозаичные стекла, колонны, поддерживающие тяжелый свод, пошли трещинами. С потолка посыпались куски штукатурки.
– Дура, ты что творишь! – в ужасе завопил Шестерка, стоявший в дверях. – Мой дворец!
– Вот твоему дворцу, вот! – неистовствовала Саша, размахивая руками.
Заскрежетали стены, зал заволокло пылью, рухнула дальняя из колонн, за ней – еще одна. Мужчина продолжал стоять навытяжку как ни в чем не бывало. Шестерка, пригибая голову, вынесся из залы.
– Ну, хватит, – сказал мужчина.
По обе стороны от Саши возникли еще двое мужчин и заломили Саше руки.
– Пустите! Пустите меня немедленно, вы, садисты! – извивалась Саша в их руках. – Слышите?
– Тебе нужно успокоиться, – сказал мужчина, приблизившись, и проворно выхватил из Сашиных пальцев замок. – А ключ, к сожалению, пока придется у тебя изъять.
– Отдайте, он мой! – рванулась Саша, но двое сильных мужчин легко удержали ее на месте, сдавив, будто тисками.
– Тебе его вернут, через некоторое время. Когда будет завершена адаптация.
Адаптация? Саша сначала не поняла, о чем говорил мужчина, но потом до нее дошло: пройдет некоторое время, что-то поменяется в ней, и она уже не сможет вернуться в свой мир, не сможет жить в нем, как десятки тех несчастный внизу, которых зовут Творцами. Они вечные пленники безжалостного мира, и Саша станет такой же пленницей. И тогда, конечно, можно будет спокойно вернуть ей хрустальный замок – все равно уже никуда не сбежит, не получится, если даже очень-очень захочет. И Мишка тоже останется здесь, хотя ни в чем не виноват.
Саша едва сдержала поток слез, рвавшийся наружу. Надо же так глупо попасться в сети каких-то проходимцев с восковыми лицами, неумелыми копиями человека, дешевой подделкой. Саша могла выдумать еще множество эпитетов, но разве это могло помочь ей освободиться?
Она должна была что-то придумать, обязательно. Нельзя сдаваться без боя, уступать и соглашаться, иначе станет обычной марионеткой в лапах нелюдей в черных костюмах. Но сейчас сопротивление бессмысленно, требовалось сделать передышку, взять себя в руки, успокоиться и хорошенько все обдумать. Не может быть, чтобы ситуация оказалась безвыходной. Нет, бывают, конечно, совершенно безвыходные ситуации, но Саша надеялась, и даже была уверена, что здесь еще можно побороться – за себя, за Мишку, за хороших людей, влачащих жалкое существование в нижнем мире, запертых, словно зверье в зоопарке, в своих шестиугольных клетушках без стен.
– Правильное решение, – сказал мужчина, пристально наблюдавший за Сашей, но неверно истолковавший ее настрой, когда она вдруг расслабилась и повисла на сильных руках охраны. – Ты умный ребенок и все понимаешь, и мы дадим тебе время образумиться.
Двое мужчин с ледяными пальцами – Саша только сейчас обратила внимание, насколько холодны их прикосновения, нечеловечески холодны – повели девочку к выходу. Саша не сопротивлялась и не делала бесполезных попыток сбежать. Некуда, да и незачем. Сперва нужно вернуть замок, разузнать все о местонахождении Мишки, а уж потом она наверняка что-нибудь придумает. А пока она будет паинькой, и даже согласится учиться, если понадобится. Саша могла быть хитрой, как лиса, только бы ее не раскусили раньше времени.
Выйдя из залы, мужчины повели Сашу вдоль бокового коридора. Может, ей выделят покои? В полуразрушенном замке жить не очень-то хотелось – везде трещины, там и тут из стен повылезали кирпичи, того и гляди все рухнет.
– Куда вы меня ведете? – спросила Саша, но мужчины не ответили. – Ну и черт с вами, – фыркнула Саша. Остолопы какие-то, может, они даже разговаривать не умеют.
Приглядевшись к грубо отесанным, словно топором, лицам и узким покатым лбам мужчин, Саша решила, что интеллектом ее провожатые не блещут. Какие-нибудь стражники самого низкого ранга: сказали стоять – стоят, скажут вести пленника – поведут. А прикажут головы расшибить – без проблем, расшибут без лишних разговоров.
В середине коридора, отклеившись от стены, загородил дорогу Шестерка. Конвоиры остановились, не делая попыток отогнать или обойти мальчишку.
– Я тебе этого не прощу, – процедил Шестерка. Глаза у него были злые-презлые, а губы судорожно кривились. – Так и запомни.
– Ты про что? – Саше мальчишка вовсе не казался опасным, несмотря на грозный вид.
– Ты чуть не развалила мой дворец.
– Не велика потеря. Такое убожество давно нужно было сравнять с землей.
– Не шедевр, конечно, – внезапно остыл Шестерка и принял расслабленную позу, уперев руку в бок. – Но и стараться особо не стоило. Им нужна была удобная резиденция. А дворец я без проблем восстановлю, как пальцами щелкнуть.
– Ну и щелкни, чего тогда ко мне привязался?
– Щелкну, когда надо будет. А тебе не стоило со мной ссориться.
– Все сказал?
– Все.
– Тогда дай пройти.
Саша отстранила мальчишку рукой и двинулась дальше. Конвоиры следовали за ней шаг в шаг. Саша спиной ощущала жгучий, полный ненависти взгляд Шестерки, но оборачиваться не хотела.
– Еще сочтемся, – крикнул мальчишка. – За все.
Саша не ответила. Лучший отпор нахалу и забияке – игнорировать его.
Шагов через пятьдесят девочка остановилась у узких дверей, совершенно обычных, мышиного цвета и в рост человека. Сашины провожатые тоже остановились, ожидая непонятно чего.
– Ну? – спросила Саша, обернувшись через плечо.
Провожатые проигнорировали ее, но внезапно двери со вздохом распахнулись, даже не распахнулись, а резко разошлись в стороны, и Саша невольно отпрянула. Густая непроглядная тьма пахнула пугающим бесконечностью пространством. Иллюзия, неприятная и гипнотизирующая, манила погрузиться в себя, протягивала невидимые щупальца, сковывала разум.
Саша мотнула головой, избавляясь от наваждения, и уперлась спиной в прильнувших друг к другу плечами мужчин.
– Иди, – сказал один из них неприятным скрипучим, как старая пластинка, голосом.
– Не пойду! – Саша бросилась влево и поднырнула под вытянутую руку мужчины, но тот оказался на удивление довольно проворен. – Пусти, пусти меня сейчас же! – Девочка изворачивалась, брыкалась и размахивала руками, но мужчина цепко держал ее за шкирку.