— Как же тебя позвать? — бормочет Лия. Вдруг он ничем, кроме времени, не питается?
Причем время должно быть занято делами, так? А кружка из-под чая как раз грязная…
Лия шумит водой, возится с губкой, а хтонической частью прощупывает буквально каждый миллиметр пространства. Несколько секунд спустя из щели между шкафом и стеной показывается круглая мордочка, оглядывается — и тогда Лия негромко просит, не поворачиваясь от раковины:
— Не убегай, давай поговорим.
Вздрогнув, зверек исчезает за шкафом, но тут же высовывается обратно, и Лия слышит в голове его тонкий голос: «Ну давай поговорим, хтонь». Усмехнувшись: было бы странно, если бы он не разглядел, — она убирает кружку в сушилку и кивает на стол: иди сюда.
— Фокусы со временем ты устраиваешь?
«Я! — с вызовом отвечает зверек, складывая на груди щупальца. — А чего она работает и работает? И ладно бы по желанию, так заставляет себя! Нет бы отдохнуть!»
Лия протягивает руку и, не встретив сопротивления, осторожно гладит его по спинке. Надо же, на ощупь совсем бархатный, а еще — дрожащий от напряжения.
— Нервно тебе с ней?
«Еще как! — нахохливается зверек. — Сплошные “я должна”, “надо” и ноль “хочу”! Всю квартиру пропитала своими тяжелыми вздохами, хожу и вздрагиваю!»
— А чего не уйдешь?
Зверек опускает глаза: «Жалко ее. Вдруг смогу что-то сделать? Вдруг она додумается что-нибудь изменить? Тебя же вот пригласила. — Вздохнув, он прибавляет тише: — Да и куда мне? Сколько по квартирам бегал, нигде прижиться не смог, только здесь. Она же неплохая женщина, просто…»
«К психологу бы ей, — мысленно заканчивает Лия. — Трудоголизм — зло». И обещает:
— Я посоветую почаще отдыхать. А если не послушается, можешь устроить что-нибудь посерьезнее пропадающего времени, разрешаю.
Зверек, радостно всплеснув щупальцами, растворяется в воздухе. А Лия выходит из кухни и буквально нос к носу сталкивается с Марией. Неужели подслушивала? А, какая разница! Мистическая проблема требует мистического решения, и разговор с несуществующим собеседником как раз к такому относится.
Напустив на себя серьезный вид, Лия кивает:
— Я знаю, как решить твою проблему. У тебя будет очень сложная задача, но я уверена, что ты справишься.
— Что я должна сделать? — бледнеет Мария. Значит, все-таки не подслушивала и теперь наверняка воображает, как ее отправят на кладбище в полнолуние сжигать чьи-нибудь кости.
— Больше отдыхать, — улыбается Лия. И прибавляет: — Но мытье посуды — это не отдых, и статьи для работы отдыхом не считаются.
— А что тогда считается? — Какой у нее жалобный голос, будто на каторгу посылают!
— Чтение. Вязание. То, что ты делаешь из-за «хочу», а не из-за «надо».
Мария потерянно оглядывается, будто пытаясь понять, чего вообще хочет в этой жизни. Прикрыв глаза, потирает лоб и кивает:
— Хорошо, я попробую. Говоришь, поможет?
— Обязательно! — заверяет Лия. И подмигивает выглядывающему из кухни зверьку.
«Ну вот, теперь я и бабаек гоняла», — усмехается Лия. На ходу поднимает воротник пальто и раздумывает, не вытащить ли из рюкзака шарф: ветер поутих, но голую кожу кусает только так. Ладно, пока потерпит.
Возвращаться в офис сразу после заказа не хочется, да и Санна позвонит, если будет что-то срочное. А здесь неподалеку любимая кофейня, как не заглянуть?
«Я ненадолго, — обещает себе Лия. — Посижу минут десять, отдохну и поеду обратно».
Перебежать дорогу в последние секунды зеленого света; срезать через дворы, по пути сфотографировав опавшие листья; обойти торговый центр — вот и на месте. Лия открывает дверь и загадывает: пускай здесь будет Лена! И прикусывает губу, пряча улыбку, — потому что с порога замечает за стойкой невысокую девушку с каштановыми волосами. Повезло!
Лена радуется как никогда ярко — почти прыгает к кассе, улыбается во весь рот:
— Как обычно?
Но почему-то царапает эта радость, словно она — лишь кривая ширма для чего-то… А, собственно, для чего?
Расплатившись, Лия присматривается к Лене. В сияющую радость вплетен страх: «Хорошо, что пришла ты, а не…» Кто другой мог прийти и напугать настолько, чтобы стать нежеланным гостем? Причем не только что: страх успел прорасти — и не из людей, иначе с чего бы Лена так обрадовалась именно ей, хтони?
Неужели… Да чтоб его!
Когда Лена ставит на стойку кофе, Лия ловит ее взгляд:
— Можно личный вопрос?
Она, поколебавшись, кивает.
— До тебя, случайно, не докапывался один мой знакомый по имени Вик?
— Н-ну, было дело. — Лена отводит глаза, поправляет лямку фартука. — Но он… Мы просто поговорили. Ничего такого.
Страх расползается черным узором, и Лия поджимает губы: «Ага, конечно». Погладить бы хтонической лапой, но сейчас Лена точно шарахнется. Эх, если бы она не видела хтоней, все было бы гораздо проще!
Поэтому Лия делает то, что может, — улыбается, делясь теплом и ощущением безопасности:
— Не бойся. Он придурок, но безобидный, ничего тебе не сделает. — И, дождавшись робкого кивка, уходит в дальний угол, чтобы не смущать.
Вот знала, что он не удержится! И когда успел?
Опустившись за столик, Лия вытаскивает телефон и пишет Вику: «Ты все-таки докопался до Лены? Я тебя убью».
Вик отвечает немедленно: «И за что убьешь? Я ее даже не съел. Пока;)».
— Ах ты зараза, — цедит Лия сквозь зубы.
«Съешь — тем более убью».
«А тогда будет поздно;)».
Вот и как с ним разговаривать?
Утешает лишь то, что он никогда не ест без разрешения. Но с него же станется задолбать Лену, чтобы она согласилась!
Вдохнув и выдохнув, Лия отпивает кофе и оглядывается, стараясь успокоиться. Гирлянды, открытки, искусственные цветы, которые выглядят точь-в-точь как живые, — все-таки не в последнюю очередь полюбила эту кофейню из-за уюта. Ой, а в углу появилась миска с водой — значит, сюда можно с собаками?
— Вы теперь «дог-френдли»?
— Да! — сияет Лена, и ее страх съеживается до жалких черных капель. — Сегодня такая смешная чихуашка приходила — в костюме оленя! Даже рога на капюшоне были.
«А на днях приходил шакал в костюме человека», — хмыкает Лия. И мысленно грозит себе пальцем: хватит, чего завелась? Это не ее дело, она им не мать и не сестра. Пускай разбираются сами — а она пришла отдохнуть.
Трудоголизм — зло, это точно. Особенно когда взваливаешь на себя дела, о которых никто не просил.
«Ой смотри, поселится у тебя дух, будет, как Марию, уму-разуму учить!»
Мария — славная женщина, хочется верить, что она обязательно научится отдыхать. «А я последую ее примеру», — кивает Лия, отпивая кофе.
Раф с мятой и апельсином — напиток богов. А все остальное сейчас неважно.
Уже не ребенок
— Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто», слушаем вас.
— Здравствуйте! Можно попросить вашу хтонь посидеть с ребенком?
— Извините, у нас не служба подбора нянь и…
— Да-да, я знаю. Но я обещала, что с ней посидит самое ужасное чудовище. Ей одиннадцать, там особенно заботиться не надо, только присмотреть, чтобы сделала уроки, поужинала…
— Одиннадцать? Хорошо, устроим. Назовите ваши адрес и имя, пожалуйста.
Кому в школе расскажешь — засмеют: мама, собираясь в гости, ищет няню!
Лара спорит, плачет, топает ногами: «Я уже не маленькая, могу посидеть одна!» Но все, чего она добивается, — мама обещает нанять самое жуткое чудовище. Даже звонит в какое-то агентство «Хтонь в пальто» и нарочно громко говорит в трубку: «Можно попросить вашу хтонь посидеть с ребенком?»
С ребенком… Ей одиннадцать лет — давно не ребенок и никаких чудовищ не боится! Наверняка придет очередная скучная тетка, какая-нибудь Валентина Павловна или Екатерина Сергеевна; проверит уроки, накормит макаронами с котлетой и отправит спать в девять, не разрешив даже какао выпить.
Поэтому Лара, фыркнув, уходит рисовать. Вообще-то на завтра надо сделать номера по математике и упражнение по русскому, но с этим она попросит помощи у няни. Должна же от нее быть хоть какая-то польза.
Ровно в шесть пиликает домофон. Мама, отпирая дверь, кивает выглянувшей из комнаты Ларе:
— Вот, пришло самое ужасное чудовище. Не будешь слушаться — оно тебя съест.
— Ага, обязательно, — цедит Лара. Но к шагам в подъезде прислушивается с замиранием сердца: вдруг и правда придет кто-нибудь необычный?
Порог квартиры переступает женщина в бежевом пальто, и самое необычное в ней — красно-черные волосы.
— И это твое чудовище? — фыркает Лара.
— Да, я чудовище, — спокойно отвечает женщина. — Просто в облике человека. Будешь хорошо себя вести — покажу и чудовищный облик. — Она подмигивает.
Лара закатывает глаза. Почему мама никак не поймет, что она может оставаться дома одна: ничего не взорвет, не обожжется и не утонет, сделает все уроки и даже вовремя ляжет спать? Зачем постоянно звать няню?
Впрочем, эта няня — хотя бы не скучная тетка. Может, вечер окажется не самым ужасным.
Женщина представляется Славой — и, заперев за мамой дверь, почему-то не командует: «Немедленно делать уроки!» или «Садись ужинать!»
Вместо этого она спрашивает:
— Ты Лара, да? Чем хочешь заняться?
— А чем можно? — хлопает глазами Лара.
— Смотри. — Слава выключает свет в прихожей. — От уроков никуда не денешься, но необязательно делать их прямо сейчас. Может, ты хочешь чаю? Или, не знаю…
— Какао! — осмелев, перебивает Лара. Мысленно съеживается, теребя кончик косички, но Слава кивает:
— Вот, отлично. Пойдем, покажешь, где что лежит.
Кажется, она и правда круче, чем прошлые няни.
Слава разрешает самой погреть молоко в микроволновке и насыпать столько ложек какао, сколько хочется. Себе она делает чай, садится напротив и даже не ругается, когда Лара шумно прихлебывает из кружки: так вкуснее! А прошлая няня говорила, что зря ее не шлепают, тогда она быстро научилась бы хорошим манерам.