асспрашивать, что Лена решила насчет съедения? И как тут не выставить себя дурой, которой и хочется и колется?..
Но Вик сидит тихо, лишь иногда отпивает из стаканчика, и Лена постепенно расслабляется. Предположим, сегодня он самый обычный гость, который пришел выпить какао, не более того. Вот и чудно.
В будние вечера все спешат домой, им не до кофе. Если бы еще те немногие, кто все-таки решает взять кофе, вели себя исключительно приятно и вежливо — работа была бы раем. Но очередной гость оглядывается так хмуро, что Лена украдкой вздыхает. Сил не хватает даже на теплую улыбку, куда уж поправлять настроение; но она попытается, если гость пойдет навстречу.
Идти навстречу гость не торопится — бурчит:
— Кофе.
Лена прикусывает кончик языка: началось.
— Какой для вас?
Гость одаривает тяжелым взглядом. Можно подумать, в каждого бариста по умолчанию вшита способность читать мысли, а Лена, этакая нахалка, заставляет его говорить.
— Капучино.
— Какого объема?
— А какие есть?
«Ну конечно, нам же так сложно прочитать, а потом заказывать!»
В лучшем состоянии Лена улыбнулась бы так тепло, что растопила бы любое заледеневшее сердце. Но — спасибо дурной погоде и всякой нечисти — сейчас она только указывает на стену с огромными буквами:
— Вот здесь меню, все написано.
— А вам что, лень сказать?
Ссориться не хочется, и Лена натягивает улыбку:
— Понимаете, визуальная информация воспринимается лучше аудиальной…
— Девушка! — гость грохает кулаком по стойке. — Что вы мне мозги парите? Дайте кофе!
— Так какой…
— И объемы перечислите: я сюда что, читать пришел?
К глазам подступают слезы — ну давай, разрыдайся еще, будто новичок! Двойка тебе за разруливание конфликтов и за вежливость тоже двойка.
Лена не замечает, в какой момент за спиной у гостя появляется мрачный Вик. И не просто появляется — кладет на плечо… нет, не руку — бледную тень руки, сквозь которую проступает звериная лапа.
— Добрый вечер, уважаемый.
Гость, оглянувшись, брезгливо сбрасывает руку Вика с плеча.
— Чего надо?
— Вы знаете, с какого времени работает эта кофейня? — вкрадчиво интересуется Вик, и тон у него такой холодный, что у Лены сводит низ живота.
— Понятия не имею. Чего пристал?
— Кофейня работает с восьми, — как ни в чем не бывало продолжает Вик, но все бледнее и бледнее его человеческий облик и все ярче шакалья морда. — Сейчас шесть. Эта девочка на ногах больше десяти часов; знаете, как она устала?
Гость издает смешок:
— Так выбирала бы другую работу! А то выбрать выбрала, а делать ничего не хочет, только жалуется!
— Ничего не хочет, говорите? — прищуривается Вик. — А может, это вы не хотите проявить банальное уважение? Например, взять и прочитать меню, прежде чем заказывать?
— А почему я… — Гость бросает взгляд на Вика и, поперхнувшись, замолкает.
Острозубое шестилапое чудище за бледным человеческим силуэтом — вот что Лена видит вместо Вика. Что видно гостю, наверняка обычному человеку, она понятия не имеет; но на его месте давно провалилась бы сквозь землю — или хотя бы сбежала из кофейни.
— Потому что это ты хочешь кофе, — ухмыляется Вик. — Так что будь добр, постарайся вспомнить начальную школу и прочитать меню. Это не так сложно, как тебе кажется.
— Я лучше пойду… — бормочет гость и, не переставая таращиться, пятится к выходу.
Не сразу разобравшись, тянуть или толкать дверь, он наконец вываливается наружу и скрывается за углом. А Вик, возвращая себе окончательно человеческий вид, невинно пожимает плечами:
— Надо же, какой пугливый.
Лена, уткнувшись в ладони, сдавленно смеется.
Задача бариста — не только варить кофе, но и дарить тепло. Но что делать, когда тепла не осталось ни капли, а гость напрашивается на скандал? Где найти силы, чтобы смолчать и вежливо улыбнуться?
Лена водит пальцем по кофейной пыли на столешнице, вырисовывая спирали. Грош цена ей как бариста, раз не умеет таких банальных вещей! А в мыслях-то как себя восхваляла: ах, дарю тепло словами и улыбкой!
А может, надо просто больше отдыхать? Какая это смена подряд, снова пятая? График-то просто так «два на два» назвали, правда?
— Эй, ты чего? — склоняется над кассой Вик. — Ну извини, что я влез…
— Да ты ни при чем, я же сказала, — отмахивается Лена, сметая кофейную пыль на пол. — Просто надо было сразу назвать объемы, язык бы не отвалился.
— Не оправдывайся. Ты не обязана читать меню за него.
— Но я обязана поддерживать атмосферу…
— Где это написано?
Лена дергает плечами. В должностной инструкции правда ничего такого нет, но на словах то и дело повторяли: «Вы сердце этого места, от вас зависит, придут ли гости снова». Хотя таким гостям лучше не приходить — ни первый раз, ни второй.
— Вот именно! — кивает Вик. — Ты обязана варить кофе, больше ничего. Кстати, об этом: сваришь? Любой кофе на твой выбор.
— Конечно. — Лена с готовностью встает со стула, чтобы не продолжать спор.
— Сколько с меня?
— Нисколько. Это за то, что ты прогнал того мужика.
— Нет, мы так не договаривались! — Вик демонстративно машет телефоном. — Пробивай давай.
Но Лена, не менее демонстративно отвернувшись, наливает в питчер молоко и притворяется, что поглощена готовкой и ничего не слышит.
Как ни странно, Вик не ворчит и не спорит; с широкой ухмылкой забирает стакан, отпивает, прищуривается:
— Латте с карамелью? Спасибо.
И только обернувшись, Лена понимает, в чем причина его покладистости: этот негодяй оставил чаевых чуть ли не больше, чем стоит кофе!
— Ну что ты делаешь?..
— Вознаграждаю твой труд, — пожимает плечами Вик. — И перестаю мотать нервы, в смысле ухожу.
У выхода он подмигивает на прощание:
— Предложение сожрать еще актуально! — и с демоническим хохотом исчезает за дверью.
Показав язык, Лена касается теплеющей щеки. Что ж, теперь можно купить какую-нибудь еду по пути домой и не тратить силы на готовку. А значит, до конца этой смены она как-нибудь доживет — и больше ни за что не будет перерабатывать.
И расправляет крылья
Галине Ильчук
— Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто» слушает.
— Привет, это я. Извини, что звоню на рабочий, но его первым нашла. Давай встретимся завтра?
— Ну ты, конечно, как снег на голову… Ладно, у меня выходной; давай. Где обычно и как обычно?
— Где обычно, но в три. Пойдет?
— Пойдет, пойдет. Все, до встречи, не занимай линию.
— Да подождут заказчики пять минут, не лопнут от нетерпения. Увидимся!
В половине третьего кафе пустует: разгар четверга, обед закончился полчаса назад, большая перемена в ближайшем вузе случится только в три. Но главная причина — то, что это кафе исключительно для своих: нечаянному прохожему должно сказочно повезти, чтобы он его нашел. Потому что надо войти во двор через запертые — только с виду! — ворота, повернуть налево, пройти через арку и спуститься по семи ступеням к двери без названия, ведя рукой по перилам, увитым искусственным плющом.
Держаться за перила необязательно, но Лина всегда держится — на всякий случай, чтобы не спуститься куда-нибудь не туда. Например, однажды, вместо того чтобы зайти в кафе, она вышла из магазина в соседнем городе. И хотя вернуться удалось прямой электричкой, ей не понравилось. Приключения — это хорошо, но не в тот момент, когда ты настроился на тишину и чай с облепихой.
Сегодня, впрочем, Лина идет не за чаем с облепихой, а за сбитнем: он появился в меню неделю назад, а она до сих пор не попробовала! Причина, конечно, уважительная: до вчерашнего дня раскалывалась голова, Лина валялась тряпочкой на диване и с трудом доползала до кухни. Какое уж тут кафе! Но едва боль свернулась в крошечную лопуховую колючку, Лина бросилась звонить Санне и договариваться о встрече. Пускай слабость никуда не исчезла, откладывать нельзя: не успеешь отхватить свой кусок жизни — будешь потом локти кусать.
Лина знает: с ней непросто дружить. Вот так накинется головная боль — и все планы на ближайшую пару недель улетают в мусорку; и даже не всегда хватает сил извиниться перед теми, кто в эти планы был включен. Потом же, когда становится легче, не всякий может взять и сорваться на встречу — как неизменно делает Санна.
А уж работать с Линой — еще сложнее: попробуй за сутки найти замену! Из-за этого она сменила добрый десяток мест работы и была готова менять их до конца жизни. Но вдруг, как ни странно, прижилась в агентстве «Хтонь в пальто» и в Доме детского творчества. И там, и там замену находили без проблем; а когда Лина возвращалась, ее ждали чай с рулетом от хтоней-коллег и дети с горящими глазами, столпившиеся под дверями любимого кружка по вязанию.
Завтра как раз очередное занятие — интересно, сколько рядов зимнего шарфа они успели провязать с Надеждой?..
— Ваш сбитень, пожалуйста.
Вынырнув из мыслей, Лина с благодарным кивком принимает чашку и вдыхает пряно-медовый запах. Сюда бы плюшку с корицей, но их, как назло, еще утром забрал один из постоянных гостей.
«Значит, будет повод заглянуть завтра между работами», — улыбается Лина, делая осторожный глоток. Сбитень мгновенно согревает от макушки до кончиков пальцев — не потому, что горячий, а потому, что уютный, как, впрочем, и все в этом кафе.
Надо обязательно посоветовать сбитень Санне — которая придет уже через… ну да, двадцать минут. Поскорее бы. Как же давно они не виделись.
В середине ноября город заполняют кусачие зимние ветры, но, когда руку греет стаканчик взятого с собой горячего сбитня, никакой холод не страшен. Сегодня Лине вообще ничего не страшно, она пытается наверстать упущенные две недели, урвать свой бесценный кусок жизни. Поэтому они с Санной договариваются гулять не меньше часа, поворачивать туда, куда захочется, и ни в коем случае не открывать карты на телефоне: заблудятся — так заблудятся, не велика беда.