— А ты можешь вылезти из-под кровати?
— Зачем? — с явным смущением спрашивает монстр. — Посмотреть на меня хочешь?
— Ну да. — Мила потирает кончик носа. — Но если нельзя…
— Да не, можно. Только, чур, не пугаться и не кричать!
Мила садится и крепче вцепляется в акулу. Любопытно — и страшно. Вдруг монстр окажется очень жутким? А вдруг… вдруг он просто притворяется дружелюбным? Сейчас вылезет, оскалит зубы и… Тогда Мила завизжит — и сразу прибежит папа с фонариком и ка-ак даст монстру!
Из-под кровати показываются две черные мохнатые лапы, похожие на звериные, но с подвижными пальцами, как у людей. Потом — мохнатая морда, напоминающая волчью, и мохнатое тело с… еще двумя лапами? Сколько же их?..
Лап у монстра оказывается шесть, и, если бы не лапы и рост почти до потолка, он бы выглядел обычным волком. Как он, такой огромный, под кроватью поместился? Или монстры — немножко волшебники, умеют помещаться куда угодно: хоть под кровать, хоть в шкаф?
— Не боишься?
Мила мотает головой и протягивает руку. Послушный жесту, монстр опускает морду — можно почесать за большими пушистыми ушами. Да он не волк — настоящая собака! И совсем не собирается бросаться и съедать.
— Меня Мила зовут, а тебя?
Монстр фыркает:
— У монстров нет имен. Можешь называть как хочешь.
— Правда можно придумать тебе имя? Я обязательно, но… — Мила зевает, — завтра.
— Давай-ка спать? — предлагает монстр. — Теперь мы познакомились, тебе не будет страшно…
Мила, сонно кивнув, ложится в обнимку с акулой. Поправив одеяло, монстр двигается ближе и шепчет, гладя ее по голове теплой лапой:
— Ты такая храбрая девочка, даже не вздрогнула, когда меня увидела. Ничего теперь не бойся, все будет хорошо, а я посижу рядом, пока ты не заснешь, и всегда буду с тобой, даже если меня будет не видно…
Улыбнувшись, Мила закрывает глаза.
Какую игрушку ему подарить? Может, старого зайца с пуговицей вместо глаза? Или таксу-погремушку? Или бесхвостого кота? Или просто открыть ящик и сказать: «Выбирай»?
Что себе выберет монстр?..
— Спасибо вам большое! — довольные родители вручают деньги. — Надеемся, теперь она перестанет бояться.
— Обязательно перестанет, — обещает Вик, убирая кошелек в рюкзак. — А если нет — звоните, совершенно бесплатно повторим. Можете на мой личный номер; вот, запишите.
И морщится, плотнее запахивая пальто: поскорее бы избавиться от всего лишнего. Неприятно все-таки носить за пазухой… да вообще ничего не приятно.
Родители, прощаясь, прямо-таки сияют:
— Спасибо еще раз!
Вик пожимает плечами:
— Это моя работа, — и выходит из квартиры.
В подъезде пусто и тихо, лишь у кого-то из соседей по площадке бубнит телевизор, а этажом выше мать орет на ребенка: «Ты уроки делать собираешься? Десятый час!» Чем меньше свидетелей, тем лучше, а их отсутствие — и вовсе прекрасно: не все можно списать на «показалось».
Вик спускается на пролет и, убедившись, что никто не подсматривает, вытаскивает из-за пазухи мохнатый пучеглазый комок. Ишь как съежился! Небось самого-то никогда не пугали острыми зубами и выворачивающим наизнанку взглядом!
— Ты теперь защищаешь эту девочку от других, понял? — Дождавшись испуганного кивка, Вик продолжает: — Я буду проверять. Узнаю, что снова скребешься и пугаешь, — выселю туда, где тебе и место!
Стоит бросить комок на лестницу, как тот распрямляет лапы, пулей бросается вверх и исчезает под дверью квартиры. Вик брезгливо вытирает руку о пальто: неприятная тварь, но, пока всерьез никому не вредит, пусть живет.
Эх, если бы детские фантазии о монстрах всегда оказывались только фантазиями! Но с таким заказом на его памяти обратились впервые. Это же надо придумать: попросить притвориться монстром, чтобы ребенок с ним подружился!
Лишь бы девочка — как там ее, Мила? — не вздумала со всеми подряд дружить, а то найдутся такие, что вотрутся в доверие, а сами… Жаль, не сообразил сразу предупредить. Ну ничего, теперь у нее будет защитник — и пусть он только попробует не справиться!
Мы не кусаемся
— Не забываем: к одиннадцати придет стажерка!
Впрочем, Санна зря напоминает: как будто они могут забыть. Вчера весь день обсуждали, что какая-то девочка не только откликнулась на вакансию, но и прошла собеседование у Валерии. Странно было бы не пройти: чистокровная хтонь, между прочим! Конечно, для работы этого недостаточно, но раз она хочет попробовать — пускай пробует.
Теперь эту девочку отправили к ним на точку: читать правила, учить теорию, готовиться к работе в поле. Как только Вик и Лия примут устный экзамен, ее ждет заказ под контролем кого-нибудь из хтоней. И если все пройдет успешно, их маленькая команда пополнится. Нет, вовсе не обязательно девочка останется работать на этой точке, но…
Тьфу ты, посмотреть бы имя, пока она не пришла: неловко стажерку не помнить!
За две минуты до одиннадцати в дверь агентства звонят — коротко, будто звонящий не решился как следует вдавить кнопку. Не ждали бы звонка — вовсе бы внимания не обратили. Санна идет открывать — и слышит, как за спиной Лия шипит Вику:
— И чтоб никаких рассказов про отрезанные руки! Хотя бы не сразу!
Санна в свое время услышала эту замечательную историю спустя пару недель, Лия — через месяц, Лютому пришлось ждать целый год. Кажется, такими темпами новенькой ничего не грозит, уж точно — не сегодня.
Замершая на пороге девочка — судя по резюме, Вика — оказывается ниже Санны где-то на полголовы, с аккуратным каштановым каре и в круглых очках. Совсем непохожа на хтонь! Впрочем, Лютый, когда пришел на стажировку, тоже выглядел милым солнечным мальчиком, а не огромным зубастым зверем — и вписался, гляди-ка. Внешность — ничто, внутренность — всё.
Видимо напуганная молчанием, девочка хмурится:
— Это же здесь «Хтонь в пальто»? Я на стажировку…
— Да-да, — поспешно кивает Санна, — заходи, — и пропускает ее внутрь.
Надо же, какие все воспитанные: не сбежались к порогу, в комнате сидят! Санна указывает на вешалку:
— Снимай куртку, и пойдем. Представлю тебя остальным, они расскажут подробнее.
Девочка, не решаясь ни опустить сумку на пол, ни попросить ее подержать, кое-как раздевается одной рукой. Санна украдкой вздыхает: много она видела неловких хтоней, ни одна не осталась работать. Такие обычно уходили после первого заказа: усидчивости и памяти, чтобы выучить теорию, им хватало, а вот храбрости и наглости, чтобы с людьми работать, — увы!
То ли дело Лия, с ходу проявившая себя хозяйкой — пришла, повесила пальто, кивнула: «Где ваша комната отдыха?» Санна тогда вскипела: вот нахалка, думает, раз допустили к работе, она круче всех? Но вместе с тем порадовалась: у такой наверняка не будет проблем с заказчиками — и границы не перейдет, и на место поставит одним взглядом.
— Идем, — ободряюще улыбается Санна. — Не бойся, мы не кусаемся.
Девочка в ответ нервно хмыкает. Небось думает: «Конечно, вы хтони — и не кусаетесь?»
В комнате на правила приличия все забивают: таращатся на новенькую как на невиданное чудо, хоть не скалятся откровенно. А та, кажется, едва сдерживается, чтобы не спрятаться за спину Санне от этих чересчур внимательных взглядов.
— Ребята, это наша стажерка. Ты Вика, верно?
Она кивает. На мгновение замявшись, неуверенно бормочет:
— Мне больше нравится Тори, но…
— Если нравится, будешь Тори, — влезает Вик. — Я, между прочим, почти твой тезка, Виктор, но Витей меня никто не зовет — потому что я не хочу. Только Виком.
— А я вообще Лютый, хотя по паспорту Макс, — поддакивает Лютый с подоконника.
Тори смущенно кивает. Кажется, столько внимания разом — для нее перебор. Но как стажерке-то внимания не уделить?
— Я Лия, и я — твоя наставница, — наконец представляется Лия. — Точнее, учить тебя будут все, но принимать зачет — я и Вик. Мы не кусаемся, — прибавляет она, потому что Тори нервно прижимает к себе сумку. Будто Лия хочет кошелек отжать, а не о процессе обучения рассказывает.
«Не приживется она, — поджимает губы Санна. — Коллег боится — к заказчикам как пойдет?» Жаль, жаль. Не то чтобы им плохо работалось вчетвером — впятером, считая Криса, — но свежая кровь никогда не помешает.
— Сейчас выдадим тебе правила, посадим в уголок, и будешь читать. — Вик, судя по улыбке, полон энтузиазма. Может, и Тори от него заразится? Или сама по себе оттает, осмелеет?
Чуть не по уши зарывшись в шкаф, приговаривая: «Так-так, где тут у нас… а, вот оно», Вик вытаскивает несколько тонких папок, кладет на стол и кивает Тори:
— Набрасывайся. За сегодня успевать необязательно, захочешь чаю-кофе — говори, не поймешь чего — спрашивай. Садись куда хочешь, сумку тоже куда угодно кидай.
Тори выглядит еще более бледной, чем на крыльце. Садится на краешек стула, пристраивает на полу сумку и осторожно берет одну из папок.
«Эх, девочка, девочка, и почему ты решила, что сможешь у нас работать?» — вздыхает Санна. И, прислушавшись, убегает в операторскую: вот и первый звонок.
— Здравствуйте, агентство «Хтонь в пальто» слушает.
Тори приходит и завтра, и послезавтра, как положено, — по крайней мере, так говорят остальные: сама Санна заслуженно отдыхает. Продолжает читать правила, сидя на стуле в уголке, ничего не спрашивает, но оставляет закладки: наверное, чтобы уточнить позже. А еще наконец-то просит чаю и подключается к одному из разговоров — когда Вик и Лютый вспоминают самых странных заказчиков.
«Мы это нарочно затеяли, — делится в сообщении Вик. — Надеялись, что ей станет любопытно, и не прогадали».
«Вот, оживает девочка», — радуется Санна. И ждет не дождется следующего рабочего дня, чтобы своими глазами посмотреть. А заодно намекнуть, что пора заканчивать с чтением и разбирать отдельные сложные случаи: как из теории, так и из практики. Все-таки заказчики попадаются разные, и хорошо бы Тори запомнила, как себя вести.